Книга Путь феникса - Вадим Проскурин

— Ты уже достал мыслить вслух, — говорит сэр Джон. — Ничего ни у кого не дрогнуло, не звезда это была, а термобарическая граната. Заткнись и побереги дыхание.

— Орк прав, — говорит сэр Герман. — Тебя хранят боги.

— И ты тоже заткнись, — говорит сэр Джон.

Они бегут вниз по склону, и с каждым шагом спасение становится чуть менее призрачным. Только бы звезда не упала прямо сюда… Что-то они уже давно не падали, кстати. Боги хранят.

6

Они скакали до тех пор, пока солнце не зашло окончательно. А когда степь окуталась ночной тьмой, Джон сказал:

— Всё, приехали, ночуем здесь. Одеял у нас нет, так что спать придется вповалку. Герман в середине. Я буду вот на этом холмике, наблюдать.

— Всю ночь? — спросил Герман.

— Всю ночь, — подтвердил Джон. — Только я умею пользоваться очками, так что выбора нет. Длинный Шест, обслужи лошадей. А вы ложитесь, и постарайтесь уснуть побыстрее. Я вас подниму с первыми лучами солнца, не выспитесь — будете сами виноваты. Завтра будет тяжелый день, весь день скакать придется.

— Я немного посижу с тобой, — сказал Герман. — Во-первых, все равно не усну сразу, а во-вторых, обсудить хочу кое-что.

— Хорошо, пойдем, — сказал Джон, взял Германа за руку и повел сквозь темноту, как мать ведет ребенка.

Несколько раз Герман спотыкался, но Джон подхватывал его, удерживая от падения.

Через минуту Джон сказал:

— Здесь заляжем. Забирайся вот в эту ямку, нет, чуть правее, да, вот так. Только голову высоко не поднимай, эльфы заметят.

— Ты видишь эльфов? — спросил Герман и устыдился того, как испуганно прозвучал его голос.

— Нет, — ответил Джон. — Но ты все равно не поднимай голову. Если эльфы появятся, я не уверен, что увижу их раньше, чем они меня.

Некоторое время они молчали. Затем Герман сказал:

— Ты можешь обучить меня пользоваться очками. Несправедливо, что ты не будешь спать всю ночь.

— Жизнь вообще несправедлива, — сказал Джон. — Но я лучше подремлю в седле, чем всю ночь буду ворочаться от страха, что ты их проглядишь.

Герман рассмеялся.

— Вот уж не знал, что ты умеешь бояться, — сказал он.

— Если бы я не боялся, я бы уже не жил, — сказал Джон.

Снова воцарилось молчание. Герман хотел сказать Джону так много всего, что не знал, с чего начать. Мысли путались, наползали одна на другую и упорно не желали превращаться в слова.

— Ты… это… — начал Герман. — Спасибо.

— Не за что, — сказал Джон. — Я спасал себя, а ты так, под руку подвернулся.

— Врешь, — сказал Герман. — Во-первых, ты меня ждал, когда я замешкался со сборами. Во-вторых, ты протянул руку, когда я поддался минутной панике. Почему ты все время пытаешься казаться хуже, чем есть?

— Я такой, какой есть, — сказал Джон. — Мне уже поздно меняться, не мальчишка уже. Потерпи еще немного, завтра мы расстанемся, я тебе больше докучать не буду. Доведу до блокпоста, и там разъедемся.

— Ну уж нет! — возмутился Герман. — Никуда я тебя не отпущу! Я сейчас прикинул, там в поле не меньше тысячи эльфов было, это же нашествие настоящее! Они весь дистрикт опустошат!

— Это проблема Джеральда Смита, не моя, — сказал Джон. — И вообще, меня боги хранят, ты, наверное, уже заметил.

— Это даже орк твой заметил, — сказал Герман и вдруг осекся. — Да какой он орк! Ты что, Джон, армию полукровок собираешь? Сначала самка эта, теперь самец…

— Ничего я не собираю, — сказал Джон. — Как-то само получается… Сказал бы мне кто сто дней назад, что в полукровку влюблюсь…

— Не расстраивайся, — сказал Герман. — Любовь — дело такое, никогда не угадаешь, в кого влюбишься. Вот Майк Карпентер, например… земля ему пухом, кстати.

— Да, с Майком нехорошо получилось, — вздохнул Джон.

Герман нервно хохотнул и сказал:

— Тебя послушать, ты как будто должен был спасти всех до последнего орка. Нашел о чем жалеть! Ты и так герой величайший.

— Мудозвон я величайший, а не герой, — сказал Джон. — Это ведь из-за меня эльфы пришли. Захотелось испытать силушку молодецкую, и вот, испытал. Что меня дернуло тех эльфов рубить? Ты говоришь, подвиг, подвиг… Они все мальчишки были безбородые, томагавки в руках держать толком не умели. Бойня это была, а не бой, не было там никакого геройства.

— Знаю я, как у тебя нет геройства, — сказал Герман. — Видел уже сегодня. Вот приедем в Иден, ты, наверное, тоже начнешь рассказывать, типа, ничего трудного не было, ну, порубал эльфов… Сколько ты их сегодня зарубил?

— Не знаю, не считал, — сказал Джон. — Одиннадцать или двенадцать. Я не видел, куда первая стрела попала.

— Ну вот, — сказал Герман. — А говоришь, не герой. А ты всерьез думаешь, что эльфийское нашествие из-за тебя началось?

— А из-за чего же еще? — спросил Джон. — Сам посуди: когда те двадцать эльфов пришли, звезда упала, и когда нашествие началось, тоже звезды падали. Это не случайное совпадение.

— Не случайное, — согласился Герман. — Это игры богов. Не знаю, что они от тебя хотят, но они тебе помогают. Эти звезды падающие… Не начни они падать, эльфы бы нас прямо в загоне взяли тепленькими. Не знаю, чем закончится эта история, но она по-любому войдет в легенду. И ты станешь ее главным героем.

— Ты так говоришь, как будто завидуешь, — сказал Джон. — Знаешь, как противно быть героем? Кровь, смерть, ужас…

— Судьбу выбирают боги, — сказал Герман. — Все в их руках, выбрали тебе такую судьбу — терпи и не жалуйся.

— Я не просил, чтобы они выбрали меня, — сказал Джон. — Знаешь, как меня достали все эти приключения?

— Не знаю, — сказал Герман. — Ты о своем прошлом не рассказываешь.

Некоторое время Джон молчал, затем вздохнул и сказал:

— Нет, Герман, извини, но о прошлом я тебе рассказывать не буду. Гадкое оно было, нечем там хвастаться.

— Не хочешь — не рассказывай, — сказал Герман. — Меня в твоем прошлом только одно интересует. В Барнард-Сити ты не в розыске?

— Нет, — ответил Джон. — В Барнард-Сити не в розыске.

— Вот и отлично, — сказал Герман. — Вот что, Джон. Сегодня днем я не знал, можно ли тебе доверять, а теперь знаю. Ты спас мне жизнь, и я у тебя в долгу, а я не люблю быть должником. Поедем со мной в столицу, Джон, хватит тебе скитаться по Оркланду!

— Лучше скитаться по Оркланду, чем воровать и убивать по приказу, — сказал Джон.

— Тебе не придется выполнять приказы, — заявил Герман. — Ты не простой воин, Джон, ты незаменимый специалист. Таким, как ты, не приказывают, их просят. Хочешь, поклянусь торжественно, что не стану отдавать тебе приказов?