Книга Спасатель. Серые волки - Андрей Воронин

Кое-кто из приехавших, расчехляя фотокамеру, мимоходом подумал, что все это кем-то мастерски организовано. Но даже те немногие, кто обратил внимание на эту мысль и впустил ее в охваченный охотничьим азартом мозг, не удосужились сделать из нее какой-либо практический вывод.

Собственно, вывод тут мог быть только один: скорее! Скорее отщелкать как можно больше кровавых кадров и во весь дух гнать обратно в Москву, чтобы успеть раньше конкурентов обежать как можно больше изданий и выложить снимки в Сеть.

Безвременная кончина свободного фотохудожника Александра Соколова-Никольского (он же Федор Скопцов по прозвищу Глист) так же мало повлияла на жизнь и профессиональную активность столичного сообщества папарацци, как смерть новобранца, убитого во время марша прилетевшей невесть откуда шальной пулей на дальних подступах к передовой. Как поется в старой хорошей песне, «отряд не заметил потери бойца», и на его боеспособности эта потеря никак не отразилась.

Накануне вечером какой-то аноним сделал в Сети рассылку, отправив письма идентичного содержания на полтора десятка электронных адресов самых известных, самых пронырливых, самых наглых и беспринципных коллег покойного Глиста. Смысл письма сводился к тому, что человеку, у которого хватит терпения, ловкости и профессионализма провисеть на хвосте у депутата Госдумы Беглова в течение приблизительно суток, не попавшись при этом ему на глаза, не придется жалеть о потраченном впустую времени.

Четверо из упомянутых пятнадцати «свободных художников» проигнорировали сообщение, решив, что это чья-то неумная шутка, а то и провокация со стороны конкурентов и недругов. (Впоследствии все четверо долго рвали на себе волосы, но к делу это уже не относится, так что пусть их.) Один, напротив, так спешил поскорее занять исходную позицию, что по дороге от лифта к дверям подъезда оступился на лестнице, сломал ногу и сильно вывихнул плечо. Один в это время отдыхал в Таиланде, еще один лежал в послеоперационной палате института Склифосовского, где ему в экстренном порядке удалили готовый вот-вот лопнуть аппендикс. Таким образом, с загородного шоссе на ведущий к «Волчьему Логову» проселок, следуя за пилотируемой депутатом Бегловым «Нивой», свернули всего восемь машин.

То, что на оживленной трассе могло остаться незамеченным, здесь, на лесной грунтовке, стало очевидным: это была самая настоящая колонна, и собрались в ней люди, движимые общей целью – раздобыть и подороже продать какую-нибудь жареную новость. Делать вид, что это не так, не имело смысла; наступать Беглову на пятки здесь, где некуда было спрятаться и где могла случайно оказаться одна машина, но никак не восемь, представлялось просто-напросто опасным, и после короткого совещания, проведенного через посредство мобильных телефонов, колонна сделала небольшую остановку, дабы покормить комаров и обсудить ситуацию.

К этому времени уже никто не сомневался в том, что пришедшее накануне электронное письмо не было шуткой. Об этом свидетельствовал хотя бы тот факт, что птица такого высокого полета, как депутат Госдумы, лично уселась за руль потрепанной «Нивы» и в полном одиночестве, без охраны и помощников, явно тайком отправилась за город. Один из участников импровизированной планерки вспомнил, что эта дорога, кажется, ведет к загородному поместью генерал-полковника Макарова; другой авторитетно подтвердил эту информацию, добавив, что это поместье само по себе является настоящим кладом для того, кто не побоится рискнуть здоровьем и проведет журналистское расследование обстоятельств и причин, в силу которых какая-то интендантская крыса, пусть себе и из Генштаба, оттяпала у государства полсотни гектаров в заповедной водоохранной зоне.

– от ты бы и занялся, – с подначкой сказали ему.

– А я и занялся, – с достоинством ответил авторитетный, – но погорел: поймали, намяли бока, разбили камеру и пригрозили в следующий раз повесить на шею булыжник в полцентнера весом и бросить в озеро.

Упоминание о намятых боках, погибшей камере и всем прочем заставило спонтанно образовавшийся коллектив удвоить осторожность. Создавая сценарий этого детективного спектакля, Андрей Липский рассчитывал именно на это; затея могла провалиться, но он лично ничего не терял, а на возможное разочарование охотников за сенсациями ему было наплевать со шпиля Останкинской башни.

Осторожность осторожностью, а отступать никто не собирался: ноздри щекотал отчетливый запах жареного, которым со все возрастающей силой тянуло со стороны «Волчьего Логова». Авторитетного, которому было не впервой, большинством голосов решили пропустить вперед, чтобы указывал дорогу, и колонна, довольно странно смотревшаяся на лесном проселке, двинулась вперед по следам, оставленным «Нивой» Беглова.

Вскоре впереди показались распахнутые настежь ворота в почерневшем от времени и непогоды бревенчатом, усаженном кабаньими черепами частоколе. Зрелище было впечатляющее, но буквально через несколько секунд стало ясно, что частокол – ерунда по сравнению с тем, что ждет их впереди. На такую мысль участников мероприятия навел труп охранника в пятнистом полевом камуфляже, который, широко раскинув конечности, лежал на травянистой обочине в двух метрах от ворот. В его скуле чуть ниже левого глаза темнело пулевое отверстие, и не нужно было иметь диплом криминалиста, чтобы разглядеть на коже характерные черные точки и понять, что охранника убили выстрелом в лицо, произведенным с минимального расстояния, почти в упор.

Других охранников поблизости не наблюдалось. Здесь же, у ворот, бригада охотников за сенсациями спешилась и, держа камеры наперевес, пригибаясь, как под обстрелом, проникла на территорию «Волчьего Логова». За воротами они рассредоточились и двинулись вперед короткими перебежками, со стороны здорово напоминая атакующий спецназ.

Андрей Липский одним из первых услышал взрыв собственноручно заложенной информационной бомбы, потому что ждал его, со вчерашнего вечера неся бессонную вахту у подключенного к Интернету компьютера. Бомба рванула еще до того, как вернувшиеся с полным прицепом березовых дров охранники обнаружили посреди истоптанного стадом фотографов двора трупы хозяина и его превращенного в мясное рагу гостя. Вызванная взрывом ударная волна успела прокатиться по всему земному шару раньше, чем с лязгом опустились многочисленные фильтры и заслонки, из-за которых в последние годы стало не продохнуть даже в глобальной информационной сети. Просмотрев выложенные сразу на десятке сайтов снимки, Андрей поспешно направился в туалет и некоторое время стоял, склонившись над унитазом, усмиряя взбунтовавшийся желудок.

А затем, когда угроза расстаться с выпитым на протяжении ночи кофе и съеденными полчаса назад бутербродами миновала, достал из холодильника бутылку ледяной русской водки и твердой рукой до краев наполнил заранее приготовленный именно для этой цели граненый стакан.

В этот раз он пил не с горя и не на радостях, не за победу и даже не за упокой, а за торжество основного принципа социализма: от каждого по способностям, каждому – по труду.

6

Переговорив с дородной мулаткой в кружевном переднике и белоснежной наколке, которая выгодно контрастировала с ее черными как смоль волосами и смуглой кожей, адвокат Французова сеньор Альфредо Луис Антонио повернулся к Андрею и, глядя на него снизу вверх, сообщил: