Книга Операция «Кристалл» - Фридрих Незнанский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И все-таки хорошо, когда мозг есть, – иронично заметил Джек. – Подумать можно…
Он уже дописывал свой фантастический роман. Что-то про космонавтов в тридцатом веке на планете Альфа.
Всем было очень неприятно копаться в личных делах людей, сведших счеты с жизнью.
Но картина, даже если сбросить пятьдесят процентов на ошибки, представала грандиозная.
Министры, военные, банкиры, торговцы, промышленники, служащие таможен и аукционов были разбросаны по всему миру. От Нью-Йорка да Сиднея, от Хельсинки до Пекина.
Но самым сенсационным из этих сообщений было сообщение о том, что покончил с собой шеф контрразведки «Марс» Патрик Силлитоу.
Турецкий несколько раз перечитал распечатку с этим сообщением и все никак не мог поверить. Позвонили в МИ-5, оказалось – точно. Правда, там выдвинули какой-то пристойный предлог – болезнь, неурядицы, проблемы с «Марс».
– Что-то раньше эти проблемы не заставляли его пускать пулю в лоб, – сказал Турецкий.
Все остальные агенты были ему неведомы. А с Силлитоу он разговаривал всего несколько дней назад. Кто мог подумать?
– Только не говори, что ты давно обо всем догадывался, – сказал Реддвей.
– Я – нет. А вот русская пословица гласит: рыба тухнет с головы. Нам бы сразу понять, что против англичан, против мощной контрразведки, которая даже внедрила своего агента к террористам, даже самому гениальному мошеннику воевать было бессмысленно. Если бы не подсадная утка… И потом, ты знаешь, Питер, я с ним разговаривал… Что-то меня в нем насторожило. Теперь – понятно.
– Вот черт! А ведь мы к нему сунули Марго! – запоздало испугался Реддвей.
– Мы ему и план «Кристалл» сунули, хотя он его знал как свои пять пальцев, – напомнила Марго, прищурив огромные глаза.
– А может быть, и не знал, – мотнул головой Турецкий. – Скорее всего, он выполнял только свою часть работы, а в остальное посвящен не был…
– Может быть…
Сводки поступали еще, но теперь сенсаций уже не было. Потрясал только масштаб.
– Эти люди могли бы начать мировую революцию, – задумчиво сказал Реддвей.
– У них была другая задача, хотя в чем-то схожая, – согласился Турецкий. – А ведь где-то сидят, наверное, агенты и с таким заданием – устроить мировую революцию…
– Не дай Бог, – замахал руками Реддвей.
– Интересно, какой они выберут код?
– Включение будет звучать так, – подхватил тему Барагин, – «как у тети Маши в попе потеряли клизму». Отклик: «призрак бродит по Европе, призрак коммунизма».
– Типун тебе на язык, – суеверно замахала руками Кати, памятуя о мрачных пророчествах Барагина.
– А наш-то призрак, – не дал даже отсмеяться команде Турецкий, – тоже где-то бродит.
– Вы имеете в виду Солонина? – спросила Кати, продолжая юмористическую ноту.
– Я… Я даже не знаю, кого имею в виду.
– И вот это мы будем сообщать президентам трех, нет теперь уже четырех стран? – спросил Реддвей. – Вот для этого они создавали наш «Пятый уровень»?
– Ну, кое-что мы сделали, – вяло заметил Турецкий.
Ему стало тоскливо. Снова он думал ни о чем, вернее, очень конкретно и очень безысходно: «А уж эту загадку мне не разрешить…»
Солонин снова ехал в Шереметьево. Ехал за три часа до отлета. Просто не хотелось без дела сидеть в Москве.
И ругал себя на чем свет стоит:
«Вот не надо было тогда уезжать. Вот надо было докопать все, а потом ехать к Турецкому и плакаться на свою долю горемычную, дескать, я вам не мальчик, я не могу без полного знания ситуации. Ну вот я ситуацию всю узнал. И что? Много я доброго сделал? Малинова упустил. Еще раз узнал, что политика – дело циничное. И все? Ну, наказал несчастных ментов, дал поспать водителю-волгарю и прислуге мальчика Димы. Единственный добрый человек встретился на моем пути – Фридман, так и его уберечь не смог».
Автобус шел со всеми остановками. Долго стоял в пробке у метро «Аэропорт», потом снова потащился со скоростью черепахи.
«Сыщик хренов, придурок с бицепсами. Это тебе не часовых валить. Тут думать надо. Куда все тропки вели с самого начала? Да к Малинову и вели. Если, конечно, исключить Берию и Цирева. Вот за Диму и надо было сразу браться. Он же лежал с гэбэшником в больнице, он был у его смертного одра, ему тот поверил свою сокровенную тайну. Только он один мог завертеть всю эту катавасию…»
Солонин нахмурил лоб. Что-то в этих размышлениях ему не нравилось. Что-то царапало его, какая-то была ложь во всей этой истории. Какая-то изначальная неорганичность.
Он начал прокручивать ее в своем мозгу еще и еще раз и вдруг остановился.
«Мамочка родная! Ну и вкус у меня, если я во все это поверил! Ну и психолог из меня, если я даже мысль такую мог допустить! Да гнать меня из „Пятого уровня“ в три шеи! Что за умильную картинку я себе нарисовал – прожженный гэбист исповедуется Малинову на смертном одре! Ну и картинка! Фигня все это, дорогие товарищи! Все это липа и развесистая клюква!»
– Метро «Сокол», – сказал водитель.
«Сокол ты, Сокол, жопа, – вспомнил старый анекдот про космонавта Солонин. – Сокол…»
А в следующую минуту он уже протискивался в закрывающуюся дверь.
Нет, все– таки из команды его гнать рано. Он умеет хотя бы исправлять свои ошибки. Он хоть и запоздало, но начинает что-то сопоставлять. В памяти вдруг всплывают детали. Чьи-то глаза, руки… Да-да, именно руки… Вот именно на руки он внимания и не обратил. А ведь это так бросалось в глаза.
Через Ленинградку в этом месте перебежать – смерти подобно. Машины несутся с такой плотностью – иглу не просунешь! Но Солонин бежал, как по чистому полю.
Вот и Алабяна. А здесь – направо, в этот уголок рая посреди загазованной Москвы.
Дача Фридмана была третьей. И Солонин остановил свой лёт почти у калитки.
Сейчас все должно было решиться. Или он полный идиот, или операция «Кристалл» будет сегодня завершена.
Во дворе лаяла огромная собака. У Солонина радостно забилось сердце. В прошлый раз ее не было.
Да, эта собака могла разорвать на мелкие кусочки. Но только не Солонина. Впрочем, хитрости здесь не было никакой. Любое животное понимает доброе слово. Вот люди – нет.
Как только собака завиляла хвостом и скрылась в будке, занавеска в доме чуть колыхнулась.
Солонин успел это заметить. Поэтому не стал стучать в дверь и дожидаться, пока хозяева соизволят ему открыть.
Он со всей дури ломанулся в окно – и успел вовремя.
Белоголовый старик с водянисто-голубыми глазами вскидывал ружье. Солонин выбил оружие ударом ноги и повалил старика на ковер. Впрочем, больше резких движений не потребовалось. Старик затих.
