Книга Выйти замуж за Феникса - Татьяна Форш

— Ты боишься моего мужа? Или думаешь, что нас с ним что-то связывает? — Я едва сдержалась, чтобы не завопить, кроя всех и каждого отборным матом, какой знал только конюх Парамон и мой батюшка. — Между нами ничего не было! Никогда! И не будет!

— Василек, прошу, подожди. Совсем немного! — На губах Ника снова появилась ненавистная мне улыбка. — И скоро ты все узнаешь.

Ну все! Хватит! Бежать отсюда и куда подальше!

Топнув от злости, я, скрывая за гневным сопением рвущуюся на свободу истерику, прошагала к двери, вышла и так грохнула ею, что она повисла на одной петле. Ну и ладно! Что такое отсутствие двери по сравнению с перспективами остаться старой девой?

По дороге вниз я, кажется, отдавила кому-то ногу, опрокинула на местную пери-служанку кувшин с чем-то белым, а на первом этаже распугала постояльцев, только взглянув на них. Ну еще бы, лохматая, как баба-яга, девушка, обмотанная полотенцем и босиком. Они такого никогда не видели и не увидят! Впрочем, я их понимаю — а вдруг эта девушка бешеная? Еще покусает!

— Быстро вы… — Змей поджидал меня за дверью в караван-сарай. Увидев меня одну, да еще обмотанную полотенцем, удивленно распахнул глаза и попытался заглянуть в закрывающуюся дверь. — А где Никита? Что-то случилось?

— Ничего не случилось и не случится! — Я отпихнула его, вышла на улицу и прижалась спиной к стене. — Понимаешь, Афанасий, я же не железная! К лешему нашего Ника и его тайны! Найдем колечко — и домой! А потом в монастырь!

— Мужской? — Змей понимающе решил не лезть с расспросами в душу, а просто встал рядом, загородив своей тушей дверь в караван-сарай. — В женском тебе будет не интересно!

— А в мужском — интересно? — Я усмехнулась и покачала головой. — С вами, мужиками, каши не сваришь, то в войну, то в поход вступите, а то с тайнами носитесь как курица с протухшим яйцом!

— Смотря с кем варить! — Змей многозначительно выпрямился, подмигнул и вдруг вздрогнул от удара в дверь. Видимо, кто-то очень хотел покинуть местный «сарай» и весьма удивился, найдя дверь запертой. Но Змей это естественное желание не оценил и долбанул в ответ по двери пяткой, проорав вдогонку: — Занято!

Что самое удивительное — стучать перестали. Дед, встретивший нас давеча и до последнего прикидывавшийся ветошью, не вмешиваясь в развлечения постояльцев, наконец понял, что дело тухлое. Испуганно косясь на нас, подхватил пыльный коврик и бочком сбежал за угол.

— Стоим, общаемся! Вот спрашивается: что кому надо? Мешают, понимаешь ли! — Змей прищурил глаза, отчего стало казаться, будто он улыбается, окинул меня долгим взглядом и вдруг задумчиво протянул: — Эх, надо бы на местный рынок зайти…

— Одежду мне купить? — обрадовалась я его сообразительности.

— Не, топор! — Змей проводил недобрым взглядом парочку шамахан, проходивших мимо и чуть не свернувших о меня глаза. — Зачем одежду покупать, если ее наколдовать можно? А вот топор — это уже относится к холодному оружию, а значит, так просто его не материализуешь.

— Тогда материализуй мне хорошие штаны, рубашку, сапоги… — Я украдкой вытерла со лба пот и покосилась на палящее светило, уверенно взбирающееся в зенит. — Точнее, рубаху, юбку и тапки…

В дверь изнутри тактично постучали, и голос Ника вежливо пригрозил:

— Если не хотите, чтобы я вышиб эту дверь и нанес приютившему нас дому непоправимый ущерб, убедительная просьба открыть дверь.

Змей сделал страшные глаза, развел руками и, отлипнув от двери, дернул за резную бронзовую ручку.

На пороге за дверью, скрестив руки на груди, стоял мрачный Ник, а у него за спиной столпились притихшие шамахане. Действительно, где это видано, чтобы дверь на постоялый двор была закрыта не изнутри, а снаружи?

— Что за номера? — Он стремительно вышел к нам. Постояльцы шагнули было за ним, но Ник захлопнул дверь перед самым их носом и напустился на меня: — Ты сошла с ума? Разгуливать голышом, и не где-нибудь, а в Санда-Караме! Тут славичей за людей не считают, а уж женщин и подавно! Решила попасть в гарем?

— А почему бы и нет! — парировала я. Вернулась обида, а вместе с ней и раздражение. — Я — девушка молодая, красивая! И если тебе не нужна, попытаю счастья с другим! Вот Афанасий тоже с этим согласен! Топор покупать хочет! Значит, уже заботится, хотя мы с ним даже не целовались!

Во загнула! При мысли, что можно поцеловаться с этим жабокрокодилом, злость прошла, оставив желание расхохотаться во все горло. К сожалению, Ник и Афанасий почему-то восприняли это всерьез. Один стиснул зубы и метнул в предполагаемого соперника убийственный взгляд, второй вытаращил глаза и покрылся нездоровыми красными пятнами, частично проступившими даже сквозь черную защитную ткань костюма.

Ник вдруг сменил тон на доброжелательный и даже сочувственно покосился на Змея:

— А топор зачем?

— Так… это… — Тот, с опаской поглядывая на Ника, пожал плечами, видимо еще до конца не веря, что гроза пронеслась, едва его не задев, и снисходительно кивнул на меня: — Забочусь! Кто ж разгуливает голышом, да еще здесь…

— А я просила мне юбку наколдовать! — напустилась я на него. Сговорились!

— С юбкой номер не пройдет. — Ник покачал головой и повертел меня, разглядывая. Затем что-то коротко буркнул, дунул, плюнул, и я почувствовала, как всю меня, даже лицо, облепила тонкая, но прочная ткань. — А вот в одежде бравых воинов нинь-дзя ты будешь очень даже ничего. И волосы и лицо спрячешь. И из коллектива не станешь выделяться! — Он выразительно оглядел себя и Змея.

— Ага, будешь такой же черной и незаметной! — Из-за угла к нам вывернул Борька. — Ну че, народ, какие планы на день и вечер? Не говоря уже про ночь?

— Да вот! — обрадовался ему как родному Змей. — Решили тебя завтра в забеге опробовать. Выдюжишь?

— Че-э-эго-о-о-о? — Борька остановился как вкопанный и настороженно прижал уши. — Какой еще забег? Я на забеги не подписывался!

— А мы тут все птицы подневольные, — обреченно вздохнул Ник, подошел и привычно забрался в седло. Предательская коняга даже не шевельнулась! — Что хозяйка твоя прикажет, то и делаем. Вот решила она завтра в забеге поучаствовать да в женихи к местной принцессе постучаться, а мы — хочешь не хочешь, а выполняй.

Борька подозрительно взглянул на меня, почесал копытом пузо и проникновенно поинтересовался:

— Что, хозяйка, совсем от этой жары головка заболела?

— Слушай их больше! — фыркнула я, в два шага миновала расстояние до жеребца и, проигнорировав протянутую руку Ника, привычно запрыгнула в седло.

Словно не замечая такого пренебрежения, Ник легонько тронул поводья, направляя Борьку вниз по улице. Змей, как всегда, направился вслед за нами пешком.

— А может, меньше? — поправил меня Борис. — А то отлучился на часик яблочки поесть, возвращаюсь, а мне тут заявляют, что моя хозяйка сменила ориентацию! Не то чтобы я поверил, но… в этой жизни все может быть!