Книга Забытые войны России - Алексей Николаевич Волынец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Реальность была не столь романтической. Средств для высадки на Аляске, и тем более для «наступления на США», 14-я чукотская армия не имела. В 1948 году для армии запланировали три танковых батальона, но даже спустя четыре года на Чукотке располагался всего один батальон бронированных машин. 31 танк этого батальона – слишком мало для «наступления на США».
В реальности 14-я армия решала чисто оборонительные задачи, защищая от вероятных десантов американского флота наиболее удобные бухты Чукотского побережья. Одна стрелковая дивизия этой армии к югу от Анадыря прикрывала единственные на Чукотке угольные копи.
Помимо трёх дивизий, двух полков тяжелой артиллерии, 31 танка, зенитных и вспомогательных частей, армии подчинялся полк самолетов-истребителей, полк транспортной авиации и «авиатехническая дивизия». Уже в наше время из-за этой авиационной составляющей возникли многочисленные легенды, что армия на Чукотке была десантной и предназначалась для высадки с парашютами на Аляске. В реальности 14-я армия воздушно-десантных частей не имела, а её «авиатехническая дивизия» представляла собой объединение стройбатов, лишь строивших на пустынных берегах аэродромы для новых реактивных самолётов, которым только предстояло прибыть на Чукотку.
Однако даже слабая армия всего в нескольких десятках миль от Аляски беспокоила командование США. Ещё в 1946 году из аляскинских эскимосов стали формировать отряды для разведки на чукотской территории, в случае войны разведчики-аборигены становились диверсантами.
В архиве Сталина сохранился документ от 14 февраля 1948 года, доклад министра МВД высшему руководству СССР о ситуации на Чукотке: «Организованным наблюдением за поведением эскимосов, прибывших с Аляски, было установлено, что американцы стараются использовать их для сбора разведывательных данных о положении на Чукотке. Если в прошлые годы с американской стороны обычно приходили старики и женщины, в большинстве случаев имевшие на нашей территории бытовые и родственные связи, то в 1947 году этих категорий не было, а в основном к советским эскимосам „в гости“ прибывали мужчины в возрасте от 20 до 35 лет, как правило, не имевшие родственных связей в нашей стране. Американские эскимосы в процессе общения с советскими стараются получить путем расспросов данные о наличии на Чукотке советских войск…»
Докладная Сталину об американских шпионах на Чукотке завершалась отчётом о встречных мерах: «Начальнику 110-го пограничного отряда, расположенного на Чукотском полуострове, даны указания о подготовке для посылки на Аляску в разведывательных целях в 1948 году нескольких квалифицированных агентов из числа эскимосов».
По итогам разведывательных рейдов советских агентов-эскимосов выяснилось немало данных о военных приготовлениях США на Аляске. Так, в городе Ном, ближайшем к чукотским берегам крупном поселении, обнаружили строительство новых военных городков, аэродромов и укреплений.
На аэродроме Лэдд у города Фэрбанкс в центре Аляски советские агенты в 1948 году обнаружили новейшие реактивные истребители, у СССР таких на Дальнем Востоке ещё не было. Интересно, что в годы Второй мировой войны именно на авиабазе Лэдд советские лётчики обучались летать на американских самолётах, которые поставлялись нам из США по ленд-лизу.
Фактически на Аляске и Чукотке в конце 40-х годов минувшего века противоборствующие стороны «холодной войны» вели друг против друга ежедневную разведку, как во время настоящей войны. Только что не стреляли друг в друга…
«Не дай бог, и мы им ответим!»
Основные чукотские порты, Анадырь и бухта Провидения, располагались слишком близко от Аляски, путь к ним шёл мимо Алеутских островов. В случае войны любое морское сообщение с Чукоткой (другого, напомним, не было) блокировали американский флот и авиация. Поэтому с 1948 года на самом севере полуострова стали строить новый город и порт – Певек.
Именно он должен был стать основным связующим звеном с «большой землёй». Певек был куда дальше от Аляски, а главное, корабли и грузы могли приходить сюда не мимо враждебных берегов Америки, а с запада, Северным морским путём, куда более безопасным в случае большой войны. Недалеко от порта Певек – недалеко, по меркам Чукотки – в устье Колымы и у мыса Шмидта строили военные аэродромы с бетонными взлётными полосами для стратегических бомбардировщиков, способных донести бомбы до Америки.
Командование вооруженных сил США тоже оценило стратегическое значение порта Певек. Не так давно, в декабре 2015 года газета «New York Times» сообщила о документах, рассекреченных Национальным управлением архивов США и содержащих планы ядерной бомбардировки территории СССР в 50-е годы прошлого века. (http://www.nytimes.com/2015/12/23/us/politics/1950s-us-nuclear-target-list-offers-chilling-insight.html). По целям в Приморье тогда планировалось сбросить 49 атомных бомб, на Хабаровск запланировали 7 атомных бомб, на Читу и Петропавловск-Камчатский – по 4 бомбы, 3 атомных аналога Хиросимы и Нагасаки готовились для Комсомольска-на-Амуре. «Всего» по одной ядерной бомбе планировалось сбросить на Благовещенск, Биробиджан и Якутск. К 1950 году в план ядерной бомбардировки включили и чукотский Певек.
В том же 1950 году, когда началась война в Корее, ещё более обострившая отношения СССР и США, на Чукотку прибыла специальная инспекция во главе с командующим Дальневосточным округом Николаем Крыловым. Сохранилось свидетельство очевидца, как один из солдат простодушно спросил командующего, имея в виду постоянные появления американских разведывательных самолётов над Чукоткой: «Товарищ генерал, вот они летают и летают, а мы их не сбиваем…» Генерал-полковник Крылов ответил: «Подожди, сынок, придет время, не дай бог, и мы им ответим!»
В реальности настроение генерала было менее оптимистичным. Обследовавшая Чукотку инспекция представила Сталину доклад с неутешительным выводом, что в случае большой войны «существующее положение не гарантирует безопасность пограничных с Америкой районов Крайнего Севера».
Любое строительство на Чукотке было крайне дорогим и сложным, ещё дороже и труднее было содержать здесь десятки тысяч людей с боевой техникой. Остро сказывалась кадровая проблема – солдаты и офицеры воспринимали службу в северной тундре как наказание и ссылку. Не помогали даже многочисленные льготы.
Эти настроения «служивых» ярко описал Владимир Богомолов в упомянутом рассказе о направлявшемся на Чукотку лейтенанте: «Когда мы посмотрели по карте, то обнаружили, что остров Сахалин, куда при царе ссылали опаснейших преступников, совсем недалеко от Владивостока, для чего же тогда предназначалась Чукотка, которая была раза в четыре дальше, а главное – севернее?.. Туда-то, на самый край света, кого и за какие провинности отправляли?.. Если Сахалин – „место каторги и ссылки“, чем же была Чукотка, место наиболее отдаленное и, судя по слухам и рассказам, чудовищное, гиблое?..»
Два куста смородины
«Даже двойной оклад денежного содержания, – вспоминает Богомолов, – и двойная же выслуга лет, особый северный паек повышенной калорийности и ежедневные
