Книга Машка, или Ключи от счастья - Людмила Сурская

— Что ты тут колдуешь? — зашёл в кухню, позёвывая, Саша. — Давай кофе сваргань.

— Завтрак пытаюсь организовать и мальца покормить.

Пока то да сё, Таран налил ему чашку кефира. Тот поморщился, но всё же выпил.

— Давай подержу, — забрал у него после кефирчика- то Пашку он. — Помирились?

Таран был односложен:

— Почти.

— Чего так слабо? — всунул шпильку Саша.

— Аборт грозится сделать, — проныл Таран дуя на молоко.

— Ай-яй-яй.

— Один приятный момент за вчерашний вечер, беременность Манюни и ту пытается отобрать, — вздохнул Кирилл не обижаясь на свояка. — На пей своё кофе, только осторожно, чтоб Паша на себя не опрокинул.

— Два, это не тормоз. Больно-то не расслабляйся. Три Валерию не остановили, — произнёс задумчиво, попивая себе кофе ухмыляющийся Саша.

— Значит, будем до пяти бить…, чем я её ещё могу удержать около себя? — Размахался в масштабах Таран.

Саша сложил многоэтажный бутерброд и заметил Кириллу:

— Это ты круто помечтал. Второй раз твоя блестяще проведённая операция с таблетками не покатит.

— Придётся мозги приложить, — взялся за чашку с кофе Таран.

— Чего ты так паникуешь Кирюха? она ж любит тебя до чёртиков. Дурь твою и ту всю любит.

— Ох, не знаю. Бережёного Бог бережёт.

— Очуметь с тобой. А идея с таблетками на ура прошла. Наташа, кажется, тоже в положении.

Таран поморгал длинными ресницами.

— С чего ты так решил, она сказала тебе?

— Я по Маше смотрю. Её ж беременность на моих глазах прошла. Сопливость, раздражительность, сонливость.

Таран, забирая сына из Сашиных рук, хохотнул:

— Это ты брат загнул, после того, что мы натворили, эти симптомы у любой бабы появятся.

— Не лишай меня удовольствия своей болтовнёй. Есть ещё одно, — задержка. Так, что рожать они будут с небольшим сроком разницы все трое. Твоя идея сослужила нам всем добрую службу.

— Ай да мы! — ржал Таран. Пашка, поддерживая отца, тоже заливался. Правда, не понимая по какому поводу.

— Ой, доболтались… Собирайся, в аэропорт пора ехать, — глянув на часы, заторопился Саша.

— Зачем? — беззаботно жевал Кирилл. И вспомнив:- Ох, горох с укропом. Дошло. Родителей твоих встречать. А мою дорогую тёщу. Которая, если б могла меня поджарила, щедро засыпав тем укропом.

— Так на твоей поедем? — выгнул бровь Саша, уточняя средство передвижения.

— Ага. Счас! Я за руль после ночной продолжительной беседы не сяду. Давай свою коняку.

— Не жалься и так вижу, что тяжело пришлось.

О, Кирилл, услышав сочувственные нотки, тут же принялся жаловаться.

— Не то слово. Такое было, такое было… Ты-то, как выкрутился, бодренько выглядишь и выспался, смотрю?

Саша похвастался:

— Обещал, что из всех увеселительных заведений, один буду посещать только сауну.

— Зашибись. Это она не подумавши, согласилась. Забыла, наверное, что в воде русалки водятся. Ничего ей Машка подскажет, — подкинул желчи Таран.

— Убавь громкость. Правда ещё сестричка услышит, накроется и сауна. Вот помянул не ко времени.

После кухни они, не прекращая разговора, перешли в ванную, где брились, мылись и говорили дальше. Кстати Таран вспомнил про Макса.

— О! Сашёк, позвони-ка Максу, он там живой. Вчера какой-то квёлый был. А, если учесть все последующие события, то на выходе может быть всякое.

— Ты прав, Юлиана темпераментная мадам. Могла запросто пришибить, — согласился тот.

Максу дозвонились не сразу. Разбуженный звонками он уполз на кухню, забрав телефон.

— Да слушаю, — буркнул он недовольно в трубку.

— Раз язык, слух в норме и телефон не разбит о твою голову, значит живой. — Хохотнул Саша. — Думаю, ты уже в курсе событий вчерашней ночи.

Макс обещал:

— Что вам рассказать. Стойте. Сейчас перейду в ванную и тогда распишу во всех подробностях.

Макс, воспользовавшись отсутствием рядом Юльки, поведал свою историю, начиная с отеля и путаны- мазохистки, до замотанного на одно пикантное место Юлькой ему браслете.

Дружный радостный хохот, что досталось не только им, но и Максу, пожалуй, даже покруче чем им, развеселил даже Пашку. Он весело хохотал с ними вместе, похлопывая в ладоши.

— Ты Макс переплюнул нас с Кириллом. Оттянулся на всю резинку. Раньше проституток, не имел что ли?

— Обыкновенные бабы были. Обходился, без путан. А тут такое свалилось за компанию. Откуда же я знал, что вы там заказали.

— Нет, я умру, прям здесь, сейчас, — хохотал Таран, держась за живот. Спроси у него всё цело.

— Почти. — Хмыкнул Максим. — Предупреждение только получил.

— Делись какое. Саше вон разрешили в сауне плавать. Мне гайки закрутили так, что резьбу сорвало, что ж тебе?

— Если ещё раз влезу в дегустацию путан, сделает яичницу, сами знаете из чего. Но мне хватило по уши такой экзотике в отеле.

— Ну-ну. В следующий раз советую не брать тебе с собой ремень, может больше повезёт. Мы поехали в аэропорт. — Смеялся Кирилл, держась за скулы. — Ой, не могу. Скулы свело. Мальчишник закачаешься!

Да уж, мальчишник удался. Но, слава Богу, что все остались целы. Полдня ушло на поездку в аэропорт и цыганский табор дома. Всю дорогу тёща допытывалась, не разбежались ли пары. Лелея надежду услышать, наконец, что дочь свободна от балалаечника, как она называла Кирилла. Потом была встреча родителей с дочерью и внуком с длинными разговорами, поцелуями, разбор подарков уже в квартире. А тисканье подзабывшего их внука и беседы о предстоящей завтра церемонии навели Валентина Александровича на блестящую с его стороны мысль, которой он тут же решил поделиться с ребятами.

— Как-то не по правилам всё. Надо мальчишник организовать, — восторженно предложил он, ожидая аплодисментов. — Саша и Таран, поперхнувшись, закашлялись. — Простыли что ли? побереглись бы перед свадьбой.

— Подавились, — объявили они и пошли на попятную. — Вы уж как-то там давайте без нас со Станиславом Ивановичем.

Но Дмитриев воспротивился такому непорядку.

— Так не пойдёт. Маша, Наташа, отпустите их под мою ответственность. Мужики всё-таки свободу теряют.

— Если так жалко. Могут и не терять, — сладко улыбнулась Маша, обводя взглядом вытянутые лица ребят.

— Маш, это уж чересчур ты загнула. — Обнял дочь отец. — Женщина столько не теряет, идя на брак. А они вольную жизнь — раз. Деньги в твой карман потекут — два. Свободу, ты на часы будешь смотреть, на сколько опаздывает и почему — три.