Книга Освобожденный разум. Как побороть внутреннего критика и повернуться к тому, что действительно важно - Стивен Хайес

Предположим, что мать, знакомая с АСТ, хотела бы воспитать принятие в своей дочери-подростке. Она видит, что ее дочь находится в плену социальных страхов (это частое явление в подростковом возрасте) и что девочка пытается избегать своих страхов, отдаляясь от друзей и тех занятий, что ей нравились. Мама говорит дочери: «Тебе нужно научиться принимать свои чувства» и «Тебе не нужно так бояться страха. Он не причинит вреда. Просто чувствуй его!»

Цель похвальна, но подобные фразы вряд ли будут полезны. Посмотрите со стороны, и вы увидите, что мамин благонамеренный совет, скорее всего, будет воспринят как осуждение, и неудивительно: она диктует правила своей дочери.

Если мы хотим повысить уровень принятия, нам нужно сделать это принимающим, непредвзятым и основанным на ценностях способом. Существует формула, которая помогает нам сделать это:

Инициируй, Смоделируй и Подкрепи это Из, К и Вместе с!

Я люблю эту формулу не только потому, что она полезна. Мне очень нравится аббревиатура:

I’m RFT With It!

(Я – ТРФ с этим!)

(Ничего не могу с собой поделать… всегда улыбаюсь, читая это).

Чтобы помогать другим развивать свою гибкость, мы должны инициировать открытое, осознанное и основанное на ценностях взаимодействие с ними. Мы должны видеть, через какие трудности они проходят, чтобы смоделировать навыки гибкости и обеспечить позитивное подкрепление их пробных шагов к гибкости. Мы действуем, исходя из внутренней позиции гибкости, стремясь к тому, чтобы они развивали свою собственную гибкость и делали это вместе с навыками гибкости.

Как все это может применить мама, которая знает об АСТ? Вот ряд вопросов для нее.

• Если вам больно видеть мучительные страдания ребенка, можете ли вы начать с того, чтобы признать это и поделиться этим фактом?

Это инициирование или приглашение дочери заметить собственную боль. Так девочка может больше открыться и проявить любопытство по отношению к своим ощущениям.

• Можете ли вы задать ей несколько открытых вопросов о ее чувствах пока что без «помоганий» или «изменений», а просто открыто и заинтересованно слушая ребенка?

• Можете ли вы вести обсуждение с дочерью без намека на то, что она должна избавить вас от боли или самокритики, которую вы испытываете из-за ее боли? Можете ли вы показать ей, что вы в ладу со своими эмоциями? Например, будет ли для вас нормальным заплакать?

• Можете ли вы сказать ей, что будете с ней, когда ей будет плохо, независимо от того, насколько это тяжело для вас?

Все это – моделирование; в данном случае моделируется навык принятия, с помощью которого дочь может позволить себе почувствовать эмоции.

Вариант диалога между матерью и дочерью:

Мама: Больно видеть, как ты страдаешь, борясь со страхом. Это пронзает меня насквозь. Кажется, у меня были схожие ситуации, и я помню, какой беспомощной и безнадежной я чувствовала себя в то время – почти как если бы быть мной было не нормально. Мне кажется, я верила, что мне нужно что-то исправить в себе, прежде чем другие захотят быть со мной. Это похоже на то, через что ты проходишь?

Дочь: Туда даже трудно заглянуть. Сплошной мрак.

Мама: Я понимаю. Хочешь показать мне, на что это похоже? Я не пытаюсь ничего исправить – я просто хочу увидеть тебя изнутри. То, что ты чувствуешь, важно для меня. Когда твои страхи начинают действовать, на что они похожи?

Если дочь все-таки раскроется и поделится своими переживаниями, мать должна использовать этот момент, чтобы углубить свою связь с ребенком. Предположим, дочь говорит, что боится, что страх возьмет над ней верх. Мать могла бы ответить ей:

«Спасибо, что поделилась со мной, что доверилась мне. Я чувствую себя ближе к тебе и знаю, что ты чувствуешь, когда рассказываешь мне о своих переживаниях, понимая, что при этом чувствую я».

Чем больше вы будете работать над тем, чтобы помочь другим развить собственную гибкость, тем более естественным будет этот процесс. Это мощный способ укрепить связь в отношениях, создавая больше межличностной гибкости, которая только усиливает каждого из вас.

Я дал общие рекомендации по применению навыков в отношениях, но для разных видов отношений важны конкретные моменты, связанные с гибкостью. В следующем блоке я еще немного расскажу о воспитании детей, затем рассмотрю вопросы, связанные с романтическими отношениями, в том числе и проблему жестокого обращения, и в заключение поведаю о том, как работает АСТ в борьбе с предрассудками.

В мои задачи не входит составление подробной программы оздоровления отношений того или иного вида. Все мои рассуждения должны открыть вам дверь к информации, содержащейся в АСТ. Если в ваших отношениях есть проблемы, я призываю в первую очередь обратиться за профессиональной помощью. Распространенные терапевтические подходы к оздоровлению отношений, которые легко интегрируются с АСТ, включают в себя эмоционально-ориентированную терапию, метод Готтмана[33] и интегрированную поведенческую терапию пар.

Быть родителем

Быть родителем трудно.

Мне ли не знать! К тому времени, когда малыш Стиви поступил в колледж, я непрерывно растил детей пятьдесят пять лет (Книга рекордов Гиннесса, обратите внимание!).

Родительство – это смесь эмоций. Трудно наблюдать, как наших детей отвергают, как они страдают, совершают ошибки, спотыкаются и падают. Но прекрасно видеть, как они преодолевают препятствия, шагают вперед и находят в себе мужество быть более целостными, самими собой, открывают собственное чувство смысла в жизни.

Исследователи обнаружили, что психологическая негибкость затрудняет здоровое взаимодействие родителя и ребенка, особенно когда взрослые чувствуют себя уязвимыми или находятся в стрессе. И наоборот, психологически гибкие родители в большей степени способны овладевать родительскими навыками и применять их, когда это требуется.

Один из самых сложных аспектов воспитания состоит в том, что мы постоянно моделируем, поощряем и укрепляем гибкость или негибкость своих детей. Мы не можем избежать этого влияния. Когда дети видят нашу собственную гибкость или негибкость, они усваивают ее.

И это важно.

Негибкость родителей в значительной степени определяет тревожность их детей, бурность их реакций и то, разовьется ли у них психологическая травма, если случится что-то плохое.