Книга Я, ангелица - Катажина Береника Мищук

Посмотрела на Морония, который, повиснув в воздухе, читал слова, написанные черными, возможно, когда-то красными, чернилами на обветшалом куске папируса. Над нашими головами дым от пылающей саванны начал складываться во вращающийся круг.

Врата в Ад, какими бы они ни были, открывались.

Ангел висел в воздухе высоко над моей головой. У меня не было шансов до него дотянуться. Летать я тоже не умела, несмотря на силу Божьей Искры.

Что делать? Петрек и Белет отвлекали внимание големов, которые пока что меня не замечали.

Знаю!

Я поняла, что могу сделать.

44

Я представила себе крылья. Красивые белые крылья. Ангельские крылья. Крылья, которых у меня не должно было быть, но которые прямо сейчас вырастали у меня из спины на уровне лопаток.

Надеюсь, они сработают. У меня получилось создать их дьяволам, и на этот раз должно получиться.

Как только белые маховые перья полностью оформились, я взмахнула крыльями и взмыла в воздух. Когда до ангела оставалась половина пути, перья, очерченные золотой полосой, наконец полностью вытянулись во вспышке белого света.

Я хлопала крыльями, поднимаясь все выше и выше. Мимо меня пролетел голем. Его рубиновые глаза гневно засверкали. Он взмахнул четырьмя саблями, отсекая несколько длинных белых перьев.

Я летела дальше. Подо мной вспыхнул огненный шар, уничтожив золотую статую, которая начала таять. Горячая волна подтолкнула меня вверх еще быстрее.

Это Петрек или Белет пытались мне помочь.

Я протянула руки к манускрипту, который держал Мороний. Ангел заметил, что я лечу прямо на него. Не переставая распевать, он попытался уклониться, но сделал это слишком поздно.

Успев схватиться за нижнюю часть рукописи, я оторвала кусок с концом текста.

– НЕТ!!! – завыл Мороний.

Изо всех сил размахивая слабеющими крыльями, я старалась уйти от него как можно дальше, взлететь как можно выше.

Как Икар, я поднималась к Солнцу, но не видела его. Надо мной образовался черный круг врат в Ад. Я направилась к нему. Ангел с громкими воплями летел за мной.

Он был сильнее. Догонял меня.

Я посмотрела на текст, который вырвала у него из рук. Строки, которые он прочитал, светились золотом, поблескивая на потускневшем солнце. Те, которые он еще не произнес, были темными, мертвыми. Я не могла позволить Моронию завершить начатое. Знакомый нам мир подошел бы к концу.

И моя жизнь тоже наверняка бы подошла к концу. Ангел не позволил бы остаться мне в живых. Не после того, как я выступила против него.

Я сосредоточилась на полете, вложила силу в крылья, чтобы они стали мощнее.

Вдруг напротив меня из дыма возник золотой голем. Он был так близко, что я могла рассмотреть его обезьянье лицо, лишенное какого-либо выражения. Он поднял руки, желая пронзить меня саблями.

С криком ужаса я перестала махать крыльями и рухнула вниз, беспомощно пытаясь за что-то ухватиться.

Мороний обогнул меня, выхватывая у меня из рук обрывок манускрипта. Голем взмахнул саблями, рассекая плечо ангела. Его крик пронесся над пылающей саванной, а капли белой ангельской крови забрызгали землю. Рана быстро зарубцевалась, оставив уродливый прижженный шрам.

Голем ринулся за мной, а ангел взлетел выше, к вратам. Он снова начал зачитывать текст. Боль исказила его красивое лицо и покрыла морщинами. Неужели так лица ангелов переставали быть совершенно гладкими?

Я отчаянно замахала крыльями, пытаясь смягчить свое падение. Голем был прямо надо мной.

Чуть не ударившись о землю, я все-таки смогла взлететь обратно. Стремительное движение моих крыльев разгоняло дым, обнажая поле боя, на котором Белет и Петрек мужественно противостояли трем атаковавшим их големам.

– ВИКИ! – крикнул парень, когда я, выполнив «бочку» в воздухе, пролетела в миллиметрах от сабель разъяренных ангельских бестий.

Преследовавший меня голем столкнулся с одним из товарищей прямо над головой Петрека. Скрежет металла о металл вызывал дрожь.

Нельзя было позволить Моронию дочитать манускрипт. У меня не осталось сил. Я летела прямо на него.

– Agaleus amantitum. Saeve turitulum. Saeve katepasitas. Saeve sancti… – Голос Морония становился все сильнее по мере чтения следующих строк.

Я планировала изо всех сил врезаться в него, но Мороний заметил меня задолго до того, как я долетела до него. Он зловеще усмехнулся и протянул ко мне изуродованную руку.

В меня ударил луч голубого света. Я увернулась только в самый последний момент. Сила ангела ударила в землю, вызвав там мощный взрыв. Надеюсь, он не попал ни в Петра, ни в Белета.

Мороний заметил, что меня охватило смятение, когда его сила столкнулась с землей рядом со сражавшимися мужчинами. Его губы исказила язвительная усмешка.

Следующий луч ангел направил в то же самое место. Дерущиеся фигуры отбросило, как тряпичных кукол. Они медленно поднялись на ноги.

– Ах ты нахал! – зарычала я на ангела. – Ты чудовище! Да как ты смеешь?!

Он злобно засмеялся.

– Я их убью, – заявил он. – А ты будешь на это смотреть. Только после этого ты умрешь.

– Я тебе не позволю! – завопила я.

Следуя примеру ангела, который показал мне новый трюк, я вытянула руки вперед и направила в его сторону струю зеленой энергии. Прежде чем он успел опомниться и увернуться, она подпалила ему кончики крыльев.

Мороний взвыл от ярости.

– Я уничтожу тебя, как только стану Богом! – крикнул он, глядя на то, что осталось от длинных перьев.

Я яростно захлопала крыльями, быстро сокращая разделявшее нас расстояние.

– Сначала ты должен им стать! – закричала я, выхватывая у него рукопись.

Он кинулся за мной в погоню. Едкий черный дым разъедал мои глаза. Я плакала. Не видела, куда лечу. Слышала позади себя пыхтение и яростное хлопанье крыльев Морония. То и дело уворачивалась от синих лучей, которыми он пытался меня поразить.

Я пыталась уничтожить рукопись. Хотела сжечь ее, но пламя только обожгло мои пальцы. Непрочитанных слов я тоже не смогла разорвать.

Рукопись защищала сильная, древняя магия, которой я не обладала. Меня это удивило – все-таки существовали вещи, что были мне не под силу.

Что я должна была сделать, чтобы Мороний не стал Богом?

У меня не было выбора. На самом деле я вовсе этого не хотела. Мне пришлось. Да. Мне пришлось.

– Saeve teragesi… – нараспев произнесла я.

Еще одна черная строчка сверкнула золотом. Над нашими головами в клубах дыма что-то вскипело.

– Katepsitum olganesus altrishagma… – продолжила я.