Книга Убийственный Париж - Михаил Трофименков

Контрразведка DST точила на него зубы, но его берегла прикормленная полиция. В префектуре Жозефу выделили кабинет, где он вел дела — теперь уже с военными-янки: импорт-экспорт братьев Жоановичи все расширялся. Возможно, именно Жозеф достал документы на имя «капитана Валери» и устроил в военный трибунал серийного убийцу доктора Петио (38), оказывавшего услуги банде Лафона.

Впервые Жозефа арестовали 25 августа, но тут же отпустили. Во второй раз — в Бельгии, во время деловой поездки, 8 сентября. Арест затянулся до ноября: тем временем дом на Мальзерб охраняли автоматчики «Чести». Они дали от ворот поворот нагрянувшему с обыском полицейскому Пику. Тот пообещал вернуться с подмогой, но не успел: вечером его — вместе с женой и подвернувшимся под пули консьержем — расстреляли неизвестные. Освобождение Жозеф отпраздновал с префектом Шарлем Люизе, наградившим его медалью. А 5 марта 1947 года он бежал от DST прямо из здания префектуры. Обозлившись, DST зачистила префектуру, Люизе уволили по болезни: назначенный губернатором в Африку, он и вправду скоро умер. Жозеф с помощью американских спецслужб укрылся в Мюнхене, но 28 ноября объявился в Париже, чтобы сдаться еще верным ему людям из полиции.

Его судили многократно и без особого рвения. В конце 1948 года миллиардера признали невиновным в скупке краденого и владении ворованными ценными бумагами на полтора миллиарда. В мае 1949 года казалось, что его точно посадят за связь с французским гестапо — не тем, что на Лористон, а тем, что на авеню Фош. Но за три дня до суда умер ключевой свидетель обвинения, шеф гестапо и осведомитель Сопротивления Рене Лонэ, и Жоановичи снова оправдали. Наконец, с 5 по 21 июля его судили и таки осудили за экономический коллаборационизм.

Суд выслушал показания в защиту Жозефа уважаемых антифашистов, принял к сведению, что он спас из лагерей сто пятьдесят евреев. Но, если их он нещадно обирал, то на выкуп схваченной гестапо подпольщицы Женевьевы де Голль, племянницы генерала, был готов потратить кровные пять миллионов. Кто-то из спасенных воскликнул: «Да ему памятник надо поставить!» Подсудимый недоумевал: «Как-таки я мог продаться немцам, если это я платил им?!»

Тем временем погибла Хава. 14 января 1948 года на нее напали грабители. Скорее всего, их целью был жених дочери Жозефа, тоже жестянщик. Не найдя у него ни гроша, бандиты уже убегали, когда один из них, очевидно случайно, выстрелил. Пуля пробила Хаве голову. В ее смерти Жоановичи почему-то винил Абеля «Мамонта» Даноса: когда тот, оказавшись в одной тюрьме с банкиром, просил его о помощи, Жозеф яростно отказал ему.

Приговоренный в июле 1949 года к пятилетнему заключению, штрафу в шестьсот тысяч и конфискации имущества, Жозеф освободился 23 августа 1951 года. Помещенный под надзор полиции в провинции, он тратил сто тысяч в месяц на телефонные переговоры, безуспешно пытаясь спасти свою империю. Он был вынужден платить, платить и платить: и фиску, и старым знакомцам по гестапо Жо Аттиа (46) и Жоржу Бушезейшу, в 1954 году вымогавшим у него деньги. Затем был побег в Израиль, перед которым он занял у наивного коллеги десять миллионов, высылка, арест в декабре 1958 года в Марселе, прямо у трапа парохода, тюрьма за мошенничество, голодовки, письма де Голлю и, наконец, в 1962-м — освобождение по болезни.

Он умер в Клиши 7 февраля 1965 года. В нищете, в доме преданной секретарши и любовницы Люси Шмитт по прозвищу Lucie-Fer, что означает и «Люси Железо», и «Люцифер». На его могилу четверо пожелавших сохранить инкогнито «фликов» возложили огромный венок с надписью: «Нашему товарищу — от „Чести полиции“, от благодарных друзей».

P. S. Проектом фильма о Жоановичи был увлечен в 1970-х Жерар Лебовичи (41). В телефильме Жозе Даян «Странный месье Жозеф» (2001) Жоановичи сыграл Роже Анен, в «Улице Лористон, 93» (2004) Дени Гранье-Деффера — Эрве Врио. Жоановичи стал также героем многотомных (с 2007 года вышли четыре тома, намечены еще два) комиксов Фабьена Нюри и Сильвена Валле «Однажды во Франции».

Глава 43
Бульвар Перейр, 101
Первая леди из борделя (1969)

В 1969 году на бульваре Перейр, 101, располагался один из ста сорока парижских борделей. Хотя 13 апреля 1946 года публичные дома были запрещены, некоторые из них перешли под крышу полиции нравов и контрразведки, даже отчисляли деньги в их фонды, предназначенные для финансирования политических убийств или помощи осиротевшим детям «фликов». Прослушка номеров позволяла узнать замыслы разболтавшихся в койке налетчиков и шантажировать министров. Фернанд Грюде, легендарная бандерша «мадам Клод», говорят, дружила с Женевьевой де Голль, племянницей генерала, с которой познакомилась в нацистском лагере.

Жежен, сутенер, имевший привычку крушить молотком черепа врагов, на каждое Рождество превращал свое заведение «У Жоржетт» в склад отборных индюшек. Шоферы полицейских шишек подъезжали за презентом для шефа: не взяткой, даже не подарком, а премией. Индейку надо было заслужить: комиссар Эме-Блан (8) заслужил ее лишь в 1970-м, уже целых три года замещая шефа отдела по борьбе с бандитизмом.

Ветеран полиции нравов, он не удивился просьбе друга подобрать «девушку для работы». Друг работал в «Бизоне», подчиненной только Жаку Фоккару, всемогущему советнику де Голля, Шестой секции самой секретной спецслужбы SDECE. Ее база располагалась в Доме инвалидов, там, где гробница Наполеона.

Друг задал тактико-технические характеристики «девушки»: сорок-сорок пять лет, высокая блонда в буржуазном стиле, умеющая достойно держаться и держать язык за зубами. Эме-Блан поводил его по притонам: все не то. Нужный кадр нашли на бульваре Перейр. «Платиновая блондинка, не столь красивая, сколь симпатичная, умная, вполне стильная». Эме-Блан выписал женщине «кондэ» — внес в депонированный в штабе полиции список лиц, не подлежащих аресту, — и совсем о ней забыл.

Его, как и всю Францию, занимало громоподобное «дело Марковича», в которое комиссар, сам о том не зная, только что впутался. Оно не раз описано: напомню в общих чертах.

1 октября 1968 года на сельской помойке нашли завернутый в матрасы, засунутый в пластиковый пакет и джутовый мешок труп уголовника Стефана Марковича, пропавшего 22 сентября телохранителя, конфидента и друга Алена Делона. Делону, тяготевшему к бандитам — а «юги» уже тогда были очень опасными зверями, — не везло с телохранителями: тело предыдущего, Милоша Милошевича, в январе 1966 года нашли в Лос-Анджелесе, рядом с трупом любовницы, пятой жены актера Микки Руни. Голова Марковича была так размозжена, что пулю в затылке обнаружили лишь после эксгумации и повторного вскрытия 26 октября. Пуля означала, что с ним расквитались, а не просто забили в драке.

Скорее всего, сгубили Марковича пять кило крахмала, которые под видом героина толкнул гангстеру Франсуа «Майору» Маркантони, герою Сопротивления и — надо же — кузену офицера SDECE. Сам Маркантони утверждал, что югослав поплатился за стукачество. Стефан же перед гибелью в разговорах с друзьями и с Натали — женой Делона, в письмах брату панически твердил: «Если меня убьют, сто процентов: виноваты Ален Делон и его „крестный“ Маркантони». Корсиканец, как подозревали, убил Стефана по заказу своего давнего друга Делона за то, что юг забрался в постель Натали. 25 августа Делоны развелись.