Книга Рука - Юз Алешковский

Только революция, благодаря которой власть попала в рукиуголовников и фанатиков, повинна в том, что, возможно, вот в эту минуту пятеробеглецов, двое из которых абсолютно невинные, но доведенные до ожесточениялюди, сидят у костра и облизывают пальчики гражданина Понятьева! В этом нельзяобвинить ни царскую власть, ни помещиков, ни капиталистов, ни церковь, нимещан, ни разведки капиталистических держав, ни развратное буржуазноеискусство. Теория возвращения на рельсы эволюции разрабатывается в настоящеевремя прибывшими из эмиграции предстаеителями русской традиционной философскоймысли…

Возвращайтесь на работу. Осмыслите, отрешившиоь от многихдогм, происходящее, и тогда ваше освобождение и включение в нормальнуюобщественную жизнь будет не за горами! Наши замечательные ученые, поэты,композиторы, художники и журналисты начали на днях исторический эксперимент.Цель его: доказать возможность постепенного возвращения массе людейчеловеческого облика, потерянного ими в условиях гражданской войны, многолетнейпартийной свары, вызванной беспринципной борьбой за власть, инеорабовладельчества так называемых пятилеток. Партия просит участвовать в немвсех. Эволюция начинается! Ура!

Многие радостно и свободно закричали: «Ура-а» Но были тампросто хлопавшие ушами дебилы, были мужички с оглядкой, которых время научилокрепко стоять на ногах, когда кораблишко бросает о борта на борт, и былитвердокаменные.

Эти, дождавшись через двадцать лет свободы, до сих пороправдывают любую страшную, допущенную по тупости или произволу ошибкуисторической необходимостью, а желание осмыслить природу «ошибок» для того,чтобы предотвратить их и искоренить – преступным ревизионизмом.

Правильно я говорю, Понятьев?.. Кивает.

Улетел я с Колымы, насмотревшись там такого, что если бы непамять о прошлом и не надежда на будущее, то встал бы я на колени и взмолилсябы, как взмолился при мне один зэк: Господи! У тебя бесчисленное количествосолнц и звездных систем! И жизнеспоообных планет в них больше, чем уездов вРоссии. Так порази же мгновенным ударом жизнь хотя бы Колымского края за все,что мы делаем с ней и с самими собой. Порази, Господи, всю землю, чтобы не былообидно колымчанам. Порази, ибо от стыда перед Тобою нет силы жить. Но если,Господи, нет нигде больше в твоих бесконечных краях ни планетки, ни звездочки скакой ни на есть захудалой жизнюшкой, если одни мы, родимые, у Тебя, то простименя великодушно и милосердно за грешную и похабную эту просьбу. Все, чтониспослано Тобою в виде стихий и случаев, все обиды и раны, нанесенные намисамими друг другу, от которых слепнут очи и холодеет душа, я лично вынесу, каквыношу уголек из зоны в ладонях, дабы согрел моих братьев людей в вечноймерзлоте костер твоей стихии, и боль горелую в руках приму как награду и смысл.

Услышал я случайно эту молитву зэка, когда зашел в однузону. Начальничек ее, действительно, оказался небывалым садистом и буквальнозаражал им остальных надзирателей. Жалобу зэков, с риском для жизни, передалмне вольный горный инженер. Проверил я ладони добытчиков золотишка, на котороесодержалса, кстати, ряд зарубежных компартий в те времена. Ожоги, ожоги, ожоги.О прочих измывательствах я говорить не буду… Приказываю начальничку, которыйтоже произвел на меня впечатление человека, вырванного из вращения круга жизни,выстроить в зоне всех зэков. Объясни, – говорю добродушно, –присутствующим, почему ты не разрешаешь им пользоваться спичками и велишьвыносить огонь из зоны только в руках, на нежных ладонях?

– Граждане заключенные, – сказал начальничекобычным и уверенным, как на партсобрании, голосом. – Вы у нас есть – врагинарода, фашисты, вредители, сектанты, поповщина и агенты. Вы, проповедуябуржуазный гуманизм, бросали яды в ясли, взрывали мосты, заливали в бензобакитанков по утрам мочу и замазыаали фары броневиков дерьмом. Вы выводили породырыб с острыми костями, застреваашими в горлах ударников и стахановок. Вы забесценок продавали чертежи наших линкоров-невидимок англичанам и японцам. Выпропитывали колхозные поля польским искусственым гноем, губившим урожай накорню. Вы через вену подмешивали в сперму крупного рогатого скота сухую ртуть сцелью снижения роста поголовья в колхозах. Вы разбавляли чугун и сталь аммиакоми добавляли в бензин соль. Вы делали головки спичек из глины и швейные иголкииз свинца. Ваша изобретательность, жестокость и коварство были беспредельны. Выпотеряли право называться людыми, отказавшись принять добровольно классовуюмораль. Но мы сделаем из каждого из вас человека с большой буквы. Вы начали всесначала под руководством великого и любимого учителя всех народов, товарищаСталина. Вы начали с борьбы за огонь, граждане заключенные1 Тажело? Да! Тяжело!Больно? Да! Больно! А им, скажите, было легко тысячи лет тому назад, я книгучитал «Борьба за огонь» одноименную, легко? Нелегко! Тогда не было лагерей сказенной шелюмкой, и еду приходилось добывать самим, а не рыться а помойках яждать хлеба по пять дней, размнув рыло. Тогда никто никому не выдавал казенныхбушлатсв, ушанок, простынок и соломенных матрацев, не строил нар и никого неохранял от нападения мамонтов. Но разгорелось же из искры пламя! Разгорелось иподожгло царскую Россию – тюрьму народов, в которой сгорело все старое: ираспорядок дня, и правила поведения заключенных, и нормы питания, и срока, инадзиратели, и зверства жандармских полковников. Сгорело. А вы что хотели?Потушить пожар мировой революции?

Тут кто-то заорал:

– В том-то и трагедия, что мы хотим ее разжечь, а наспосадили!

– Молчать! Не позволю! Вранье! – возразилначальничек. – Все вы сектанты, троцкисты, священники и огнетушители!

– Мы требуем и просим соблюдения норм человеческогообщежития! – раздался громкий голос.

– Норм? Норму температуры в бараке и на объектах надозаслужить! – сказал начальничек. – Пайку надо заработать. Одежда ненравится? Вспомните, в чем ходили те, искру которых вы мечтали залить ядами имочой! Вспомнили? Поэтому жалоб никаких не принимаю. Начинайте все сызнова: сборьбы за огонь!

Херню эту мне надоело слушать. Я вытащил пистолет, который внарушение всех правил принес в зону, и сказал:

– За потерю человеческого облика, попытку поставитьорганы над народом и злодейский план возвращения контингента заключенных кпервобытному состоянию начальник лагеря Напропалуев Юрий Викторович приговоренособым совещанием к расстрелу. Методы его руководства лагерем осуждены.Надзиратели уволены из органов. Условия жизни будут улучшены. Для зэков все этобыло сказкой. Дал я им пару минут понаблюдать за начальничком, который началменяться в лице, и, не глядя, пустил ему пулю в лоб. Кто-то из священниковподошел, прикрыл веки убитому и помолился.

В общем, улетел я с Колымы, плюнув уже и на Понятьева, и насвою жизнь. Если бы не отъявленные злодеи, по которым пуля плакала с двадцатыхгодов, я покончил бы с собой. В изведении их была цель моей жизни, но то, чтопроисходило в те времена с невинными, всеобщая деморализация, ничтожества,забравшиеся в кресла своих предшественников, иногда еще большие подонки, чемони сами, и умевшие только зычно гаркать любимое слово партии: «Давай!» – всеэто бросало меня в ярость и подавляло своей безысходностью.