Книга Аргилай. Украденный дом - Дмитрий Легер

– Куда мы теперь? Егерь же прав – лес кишит косолапыми, а мост разрушен.

– Тот гук, – наемница кивнула в сторону нескольких гномов, собиравших вещи в походные рюкзаки возле одного из фургонов. – Который был с нами, когда… – женщина запнулась, а затем продолжила. – Он знает какой-то перевал через Пепельные горы и собирает отряд, чтобы прорваться.

– Думаешь это хорошая идея? – недоверчиво уточнил юноша, которого крайне пугала перспектива идти по лесу, где за каждым кустом может скрываться злой и вооруженный до зубов варвар в черной медвежьей шкуре.

– Других нет, – сухо ответила Трицитиана, всем своим видом показывая, что разговор окончен. – Седлай лошадей.

Глава 17 – Лиса.

Большой погребальный костер догорел. В тусклых предрассветных сумерках на земле тлела куча красных углей, среди которых угадывались очертания человеческих и гномьих костей. Было очень холодно, дыхание вырывалось облачками пара. Закутавшись в теплые плащи, среди лежащих тел бродили егеря. Они добивали раненых варваров, обыскивали тела и стаскивали мертвых в одну кучу.

Осторожно перешагивая через трупы, и пытался дыханием согреть немеющие от холода пальцы Аргилай направлялся к привязанным возле одного из фургонов, лошадям, когда его внезапно окликнули.

– Э, парень! Погоди.

Юноша остановился и хмуро посмотрел на двух Королевских егерей, стоявших над тощим тельцем одного из варваров. В руках мужчины держали длинные кинжалы, с клинков оружия стекала кровь. Боец, который окликнул Аргилая, пнул ногой тело лежащее на земле и спросил:

– Твоя пленница. У нас приказ всех в расход, но раз твоя – решили спросить, а уж опосля резать.

– В смысле моя? – опешил Лаи.

Девушка-варвар, которую он не стал добивать – уже напрочь вылетела из головы.

– Гуки сказали твоя. – пожал плечами егерь. – Мне вообще все равно, но гуки уперлись, что тебя следует спросить.

– В том фургоне, – указал пальцем второй егерь и довольно оскалился, демонстрируя обломанные передние зубы. – Можешь с ней развлечься.

– Развлечься!? – опешил Аргилай, с ужасом посмотрев на собеседников. – Это же дети!

– Ага, – кивнул мужчина и хищно улыбнулся. – Жалко сразу резать. Молодые еще, кожа нежная.

– Косолапые твоего друга убили. – напомнил первый егерь.

На плечо Аргилая легла рука. Юноша обернулся.

– Подари пленницу мне. – тихим голосом попросила Трица, рассматривая маленькую варварку.

– Тебе? – удивленно переспросил Лаи. – Зачем?

– Подари. – настойчиво повторила наемница и больно сжала плечо Аргилая.

Лаи вырвался из железной хватки и испуганно отпрянул в сторону.

– Ты собираешься мстить за Саргана!? – догадался он. – Ты не можешь знать, что это она выпустила стрелу с черным оперением!

Егерь ногой перевернул связанную пленницу и пальцем указал на колчан у нее за спиной, в котором осталось пара стрел.

– Такую стрелу? – уточнил мужчина.

– Я не собираюсь отыгрываться на девочке! – зло прошипела Трица, надвигаясь на Аргилая.

– Тогда зачем она тебе? – изумился Лаи, отступая назад.

– Не твоего ума дело, – отрезала рыжая женщина. – Дари! – приказала она.

– Моя старуха так же подарки выпрашивает. – засмеялся один из егерей, наблюдая за сценой.

Аргилай почувствовал, что не может больше спорить и, потупившись, сдался.

– Забирай. Дарю.

Наемница удовлетворенно кивнула и подошла к пленнице.

– Не за что. – обиженно пробубнил себе под нос юноша.

Трица достала нож и нагнулась к пленнице.

– Не надо! – испугался один из егерей.

Трицитиана удивленно посмотрела на мужчину и пояснила:

– Я не собираюсь ее убивать.

– Да плевал я на эту козявку. – ответил егерь. – Не надо резать мои веревки! Что за манера? Там же узел – можно развязать.

– Действительно. – согласилась женщина и, распутав узел, сняла с пленницы путы.

Девочка-подросток затравленно, как пойманный дикий зверь, уставилась на арт-три одним глазом. Второй глаз заплыл от удара навершием и был закрыт распухшим до размеров сливы, веком.

– Осторожнее, – предупредил егерь. – У медвежонка острые коготки. Может наброситься. Дети косолапых на всю голову отбитые, их матери вместо молока кровью пленников вскармливают.

– Не кровью, а кровью с водкой. Смочат тряпицу, в рот засунут и мол соси, чтоб не плакала. – заспорил второй егерь.

– Очень интересно. – равнодушно буркнула в ответ наемница, а затем схватила девочку за подбородок и быстро заговорила на варварском наречии.

Пленница с удивлением слушала и медленно менялась в лице.

– Знаешь их язык!? – удивился Лаи. – Что ты ей сказала?

– Знаю. – кивнула арт-три и закончив разговор с варваркой, помогла той подняться.

Девочка, потупившись, смотрела в землю и покорно выполняла все команды.

– Племя Сыновей Черного Медведя дикое и жестокое, но они на удивление свято чтут свои воинские кодексы. – со знанием дела пояснил один из Королевских егерей. – Косолапые не сдаются в плен и сами почти никогда не берут пленных. Но если случается, что сын Черного Медведя проиграл в битве и стал узником, то для племени он умирает. Перестает существовать, становится недочеловеком, вещью, рабом победителя. Ты пленил варварку, теперь она принадлежит тебе. Она твоя рабыня.

– Моя. – поправила наемница. – Он подарил ее мне – все это слышали.

– Угу, подарил… – Лаи скорчил кислую физиономию. – Но зачем тебе рабыня?

– Надо. – коротко ответила Трица.

Варварка стояла, не смея поднять глаза и безвольно опустив руки. Кровь из раны на голове и пот частично смыли синюю краску на лице. Кусок медвежьей шкуры, измазанный грязью, прикрывал тщедушное худое тело подростка. Только сейчас Лаи разглядел, что волосы у девочки рыжие, а здоровый глаз – светло-голубого цвета.

– Она на тебя похожа, – удивился Аргилай. – Как дочь.

– Заткнись. – посоветовала Трица.

– Вот почему ты ее взяла! – предположил юноша. – Об этой мечте говорил Сарган?

– Заткнись, я сказала! – зло рявкнула арт-три. – Я вроде тебя лошадей седлать послала, нет?

– Уже иду! – ухмыльнулся Лаи, и направился в сторону фургона, к которому за уздечки были привязаны скакуны.

– Девочка с тобой пойдет. – заявила Трица. – Объясни ей, как седлать лошадей и сидеть в седле. Косолапые не знакомы с верховой ездой.

– А как я ей объясню? – озадачился юноша. – Я не знаю их языка.