Книга Клоп - Илья Шананин

— Правда симпатичное создание? — вдруг, прерывая взлетающие мысли Пиуса, произнес Патвин. Он показал на ящерицу, наверное, наконец заметив интерес мальчика. — Один постоялец оставил на пару дней. Он уехал на важную конференцию, завтра должен вернуться. Старый клиент, очень привязан к этому существу, я, как всегда, пообещал лично позаботиться о нем.

Пиус вслед за Патвином встал с кресла и подошел к клетке, чтобы рассмотреть ящерицу. Она была похожа на маленького дракона, только без крыльев. Мальчику вспомнились сказанные однажды слова Снука.

— А вы умеете колдовать? — неожиданно для самого себя прямо спросил он.

Патвин улыбнулся. На самом деле еще из разговора в машине после их встречи в порту можно было сделать вывод, что он разбирается в магии.

— В некоторой степени я всегда увлекался магическими искусствами.

— И все могут этому научиться? — спросил мальчик, приняв его ответ за положительный.

— Если имеешь желание.

— Один человек сказал, что по-настоящему колдовать могут только избранные, а обычным людям такое не дано. Но как понять, что ты избранный? — Недавнее поднявшееся самомнение Пиуса стало куда-то пропадать. — Еще он сказал, что волшебником тебя можно назвать, когда ты вырастишь крылья у ящерицы.

— Ничего категоричного этот человек не сказал. Как можно понять, что ты избранный? Думаю, ответ заложен в самом желании.

— Выходит, любой может сделать себя избранным?

— Хм. Посмотрим так. Речь не просто об обычном желании. Раз мы говорим о настоящей магии, должны иметь в виду и настоящее желание. Может, и нужно быть избранным, а избранность заключается в том, что ты рождаешься с этим необычным желанием. Теперь возьмем людей, хотящих чего-то добиться, они терпят неудачу и считают себя обделенными дланью избранности, а ведь они, казалось, также хотели, и вот ничего не вышло. Правда заключается в их незнании, что такое настоящее желание.

Он обогнул стол и подошел к одному из шкафов, выдвинул полку и, порывшись, достал небольшой мешочек. Затем открыл дверцу клетки и запустил туда руку, ящерица взобралась на ладошку. Он вытащил ее и спустил на стол, та даже не думала убегать, она важно вертела головой, заставляя чешую красиво переливаться. Патвин потер большими пальцами две точки на ее спине, выглядело это слишком забавно, чтобы не улыбнуться, он будто делал ей массаж. Потом он развязал мешочек и набрал щепотку порошка кирпичного цвета. Когда он обсыпал ящерицу, кирпичные крупинки пристали к спине. Пиус взглянул на Патвина, губы у того читали какие-то слова, а сам он словно гипнотизировал маленькое существо. Эти действия казались Пиусу нелепыми, неужели Патвин правда думал, что совершает что-то с ящерицей? Уж не подсмеивается ли он над мальчиком? И было поразительно, когда на глазах порошок на спине зашевелился, появились бугорки, а дальше под ним выглянули два сложенных перепончатых крыла, как у настоящего дракона, только чуть ближе друг к другу расположенных. Ящерица тут же их расправила, и теперь точь-в-точь маленький дракон взмыла в воздух и закружила по комнате. Патвин поспешно подскочил к двери и запер ее. Пиус с открытым ртом в восторге крутил головой, следя за полетом. Ему вспомнился Раграп и стало жаль, что тот не такой же маленький, чтобы держать его в номере.

— Вы точно волшебник, — восхищенно произнес Пиус. — Жаль, Лил не видит.

— Мне приятно, что я порадовал тебя. Видишь, ты назвал меня волшебником, но разве на мне есть какие-нибудь отметины? Я ничего не знаю об избранности, любой назвал бы меня самым обычным человеком. Нужно только желание. Понимаешь?

Пиус поинтересовался, как же теперь быть с хозяином ящерицы. Но Патвин успокоил его, что за ночь крылья отпадут, он просто вытащит их из клетки и никаких следов не останется. Другое дело с сознанием ящерицы, ведь той пришлось кое-что внушить, чтобы она умела пользоваться выросшими крыльями, и еще несколько дней, пожалуй, она будет считать, что умеет летать.

На прощание Патвин напомнил Пиусу о причине, по которой позвал его (по мнению мальчика, не слишком содержательной). А потом он сказал странную вещь, которая озадачила Пиуса. Он спросил, помнит ли тот хозяина текстильной фабрики, с которым мальчик встретился в приемной кабинета в первый день своего прибытия. Помнит ли тот, как он выглядел. Дело в том, что этот человек, по словам Патвина, вел себя подозрительно, навязываясь отелю. Странноватый, и лично ему он почему-то просто не нравился. Возможно, главное, именно от этого человека Пиусу следовало держаться подальше.

Не успел Пиус еще переварить эту информацию, как произошло то, отчего все разом вылетело из головы. Он увидел, как Патвин положил руку в карман пиджака и будто удивился, что-то нащупав, затем спокойно вытащил ключ и бросил его на стол. Мальчика поразило это спокойствие, ключ мелькнул перед глазами, и он сразу узнал его, точно такой Лил достала из тела Риксила. Такая же металлическая пластинка была прикреплена к нему.

— Интересный ключ, — стараясь, чтобы голос звучал непринужденно, произнес Пиус.

— Ключ? — удивился Патвин, а потом обернулся к столу. — Этот? Да, оказывается, забыл вернуть его Пузану.

Патвин разглядывал ключ, очевидно, придумывая, что в нем могло быть интересного. От его взора не ускользнула реакция Пиуса. Мальчик понял, что выдает себя.

— А я почему-то подумал от какого-то номера, — словно в смущении проговорил он и выжидающе замолчал.

— Вообще-то это секрет, — начал Патвин, попавшись в созданную мальчиком паузу. — Всем знать не следует. — Он заговорил тихо, приглашая гостя в заговорщики. — У Пузана есть места в городе, где он хранит зелья постояльцев, и о чем другие не должны знать, что одно из мест — Северный вокзал. Там несколько ячеек, этот ключ от одной из них. Сегодня я отвозил некоторые ценные зелья, он дал мне ключ, а я забыл вернуть.

— Разве вокзал — надежное место? — хотел убедиться в услышанном Пиус. На самом деле он уже ликовал, что для их ключа мог найтись замок.

— Не всем известно, что это надежнейшее в городе место. Это вообще крупнейшее хранилище и самое старое, оно свободно для посещения, поэтому там проходит много людей, но мы знаем, что его защищают особенные силы. Возможно, там даже хранятся важные правительственные документы. Не исключено, хотя забавно.

Совсем другое Пиус считал забавным, отчего и сдерживал улыбку. Для него это было даже не забавно, это было просто восхитительно.

Глава 22 — Хранилище

На следующий день Пиус хотел застать Лилил и Джозиз за завтраком в ресторане и до занятий сообщить, что им предстоит отправиться на Северный вокзал, чтобы отыскать ячейку для их ключа. Ему не терпелось раскрыть эту тайну, и он знал, что заинтригует девочек, когда передаст события вчерашнего вечера. Еще ему удалось сделать другое любопытное открытие. Пока он сидел на одном из своих прекрасных диванов и надевал носки, номер внезапно погрузился во тьму. В общем-то, подобной беде уже мало кто удивлялся, она случалась не только в коридорах (оставалось радоваться, что ночной грохот не перебрался к постояльцам). Это не часто происходило утром, но все-таки отключение света с затягиванием пеленой окон уже вступило в порядок вещей, следовало лишь немного подождать и вернуться к своим делам. Но сейчас Пиус ощутил нечто странное, будто что-то воздействует на него, находясь прямо перед ним. Он знал, что напротив дивана стоял фонарь с игисом, стоило только податься вперед и протянуть руку. Нащупав тряпки, закрывающие фонарь, мальчик стянул их. Комната ярко осветилась, камень пылал, на него нельзя было смотреть, не щурясь. И странное ощущение, испытываемое в темноте, усилилось. Как полагалось, не прошло много времени, в комнату вернулось привычное освещение, камень погас, за окнами продолжилось обычное утро.