Книга Дом соли и печали - Эрин Крейг

Кассиус попытался улыбнуться, но ему явно было очень тяжело.

– Не все.

По моим щекам хлынули слезы, капая на его изможденное лицо.

– Не смей сдаваться! Ты больше не в доме, и буря скоро закончится. Мы отправим за твоей мамой! В ее храме ведь есть стена желаний… Все будет хорошо.

Кассиус жестом попросил меня остановиться.

– Можете отвести меня подальше в сад? Пожалуйста. Туда, где нет веток. Я хочу увидеть звезды.

Мы с Верити посмотрели на затянутое тучами небо. Кассиус не сможет увидеть звезды этой ночью.

– Буря все еще бушует, любовь моя. Останься здесь и отдохни.

На мгновение его глаза загорелись, и я узнала в нем Кассиуса, которого знала.

– Ты сказала «любовь»?

Я нежно поцеловала его в щеку:

– Именно так.

– Тогда выведи меня из-под деревьев, Аннали.

Мы с Верити очень аккуратно помогли Кассиусу подняться. Поддерживая с обеих сторон, мы повели его прочь от дома, подальше от могучих дубовых ветвей.

Когда мы снова уложили его на землю, Кассиус сильно закашлялся. На губах выступила кровь, и я едва не взвыла от отчаяния. Так не должно быть! В романах Эулалии злодеи терпели поражение, а влюбленные оставались целыми и невредимыми, а потом жили долго и счастливо.

– Кассиус, неужели это никак нельзя исправить? Призвать твою маму и…

Он сжал мою руку и едва заметно мотнул головой.

– Милая моя, любимая Аннали. Помнишь, как ты отпускала морских черепашек? Есть вещи, которые нельзя удержать. – Он коснулся моей щеки, и слезы оросили его пальцы. – Будь смелой. Будь сильной. И помни: мое сердце принадлежит тебе. Навсегда.

Кассиус снова начал кашлять, и его рука безжизненно упала в снег.

– Нет! – закричала я.

Верити всхлипнула и обхватила руками мою шею. Я раскачивалась взад-вперед и крепко прижимала ее к себе. От дыма, которым пропахли ее вещи и волосы, свербело в носу, и на меня со всей тяжестью обрушилась катастрофичность этого момента. Мне хотелось бить кулаками землю, кричать, вырвать из груди свое никчемное разбитое сердце и втоптать его в снег. Он не может умереть!

Я переждала несколько мгновений в надежде услышать злобный смех Косамарас, но ее фокусы закончились сегодня в Синей гостиной. Морок отступил. Над островом кружила вьюга, ночь подходила к концу. Снег падал на наши плечи и окутывал застывшее тело Кассиуса белой пеленой. Услышав наши крики, остальные сестры собрались вокруг нас, и мы крепко обнялись, согревая друг друга своим живым теплом. Последние Фавманты на этом свете.

Буря миновала, и над тлеющим фасадом Хаймура поднялось солнце. Камилла решительно выпрямилась в полный рост и окинула взглядом свое разрушенное имение. Она хотела казаться сильной, но плечи предательски дрожали.

Я вскочила на ноги. Моя сестра сейчас, как никогда, нуждалась в утешении и поддержке. Кто-то должен был подать ей руку помощи и встретиться лицом к лицу с общей бедой. Но я очень хотела увидеть Кассиуса в последний раз. Проститься с ним, пока он принадлежал только мне. Не полубог. Не сын Вир-сайи. Только мой. Но когда я оглянулась, тело исчезло. Я бросилась на землю и начала раскапывать снег голыми руками, но Кассиус испарился, словно его никогда и не было. Но я знала, что он есть. Верити видела его. Она прижималась ко мне, целая и невредимая только благодаря ему.

Я посмотрела на небо. Может, Вирсайя все же смогла забрать его душу в свой дворец из лунного камня? В святилище? Мне хотелось умчаться в грот, открыть портал и перенестись в Дом Семи Лун, чтобы задать ей все эти вопросы, но я запретила себе думать об этом. Нет никакой двери. И никогда не было. Я никак не смогу поговорить с ней и никогда не узнаю.

Восточное крыло с грохотом рухнуло под напором огня. Выжившие в один голос ахнули.

– Что же теперь делать? – спросила Ленор. – Куда нам теперь идти?

Камилла молча наблюдала за тем, как рушится наш фамильный особняк. Ее покрасневшие глаза были полны слез.

– Никуда. Мы – Люди Соли. Мы навеки связаны с этой землей и с этими морями. Огонь не заставит нас отступить. – Она обернулась, решительно оглядев нас шестерых – оставшихся в живых сестер Фавмант. – Мы отстроим дом заново.

Семь месяцев спустя

– Держи крепче, не отпускай пока!

– Но я уже загадала желание! Теперь боюсь забыть! – крикнула Верити, нетерпеливо перескакивая с ноги на ногу.

– И я тоже! – Онор держала свой бумажный фонарик кончиками пальцев и в любой момент могла отпустить его.

– Подождите, я еще не зажгла свой! Аннали тоже, – возмутилась Мерси. – Вы просто хотите, чтобы ваши желания долетели первыми!

Нас обдувал летний ветерок с легким ароматом водорослей и соли, и фитиль Мерси никак не хотел загораться. Когда нам наконец удалось поджечь его, бумажный фонарик наполнился теплым воздухом. Я вручила его сестре и поспешила зажечь свой, пока терпение граций не иссякло.

– Итак, все загадали желание?

Сестры радостно закивали, в свете фонарей их глаза засияли веселым блеском.

– Тогда отпускаем на счет «три». Раз… два…

– Три! – хором закричали мы.

Маленькие белые фонарики начали медленно подниматься в небо, кружась в завораживающем танце. Они поднимались все выше и выше, устремляясь к звездам.

Видела ли нас сейчас Вирсайя, смотрела ли на нас сверху в эту чудесную ясную ночь летнего солнцестояния? Здесь, на смотровой площадке маяка, небо казалось головокружительно прекрасным в своей сияющей бесконечности. Звезды сияли ярче обычного, словно любуясь собственной красотой.

Когда я подумала о своем желании, к горлу подступил комок. Я хотела, чтобы в эту удивительную, совершенную летнюю ночь рядом со мной был Кассиус. Такую ночь нужно было разделить с любимым человеком и запомнить на всю жизнь. Под таким небом нужно было целоваться, позабыв обо всем на свете.

– Что ты загадала? – спросила Онор.

Верити замотала головой:

– Нельзя говорить – иначе не сбудется!

Онор вздохнула и снова взглянула на небо.

– Как думаешь, сколько времени потребуется на исполнение желаний?

Я пожала плечами:

– Не знаю. Но в этом вся суть, не так ли? Каждый раз, когда ты видишь падающую звезду, можно порадоваться, что чье-то желание вернулось на землю.

Мы продолжали всматриваться в ночное небо, пока наши фонарики не затерялись среди звезд.

– Надеюсь, мое желание исполнится первым, – сказала Онор.

– Нет, мое! – возразила Мерси.

– Всем спать! – скомандовала я, пока они не рассорились.

Немного поворчав, грации зашли в галерею, где все еще сильно пахло свежей краской, и спустились по внутренней винтовой лестнице маяка. Мы вернулись в наш маленький домик на краю обрыва, и они стали готовиться ко сну. Я прочитала им сказку и поцеловала каждую в лоб, и они вскоре заснули, как, впрочем, свойственно детям.