Книга Напряжение на высоте - Владимир Ильин

'Да и демон с ним!' — рассудительно сказал бы я. — 'Взрослый человек, разберется!'. — И был бы абсолютно прав.

Но у лысого не было документов, чувства юмора и осознания ценности чужой жизни. А в аэропорту работало огромное количество ни в чем не повинных людей.

— Из меня выйдет отвратительная мать, — хлюпала расстроенно Ника, сидевшая рядом на пассажирском сидении автомобиля.

Два черных автомобиля с экстренно разбуженными водителями и охраной вновь мчали обратно через снег просыпающегося города.

— Не правда, — для порядка попытался я ее успокоить.

— Правда! Я забыла человека в самолете! А если я оставлю там нашу дочку?!

— Сына, — поправил я. — Ну конечно не оставишь.

— Но я же уже оставила… — Совсем расстроилась невеста.

— Забыли мы все, — по-честному разделил я ответственность, искренне досадуя вместе с ней.

Как я-то мог забыть? Ведь можно было легко сделать так, чтобы самолет с лысым сразу улетел в Румынию. Нет, вы посмотрите — уже и имя ему придумала!

— Тем более, это не ребенок. — Добавил я убедительности в голос. — Это вообще сложно назвать человеком! Скорее, оружие массового поражения.

— О боже, я забыла в самолете оружие массового поражения… — Словно прочувствовав новую грань вины, с головой рухнула в нее Ника, закрыв лицо ладонями и принявшись мерно раскачиваться.

— Ты на нем замужем! — Рявкнул я на нее. — Все будет хорошо! — В приказном порядке выдал я целеуказание и тут же сменил тон на сухой и деловитый. — Смотри, за окном есть пожары? Город не горит?

— Н-нет, кажется, — чуть испуганно доложила Ника.

— Значит, все с ним нормально. По себе знаю. — Успокоил я ее.

— А нет, там кажется что-то дымит, — приникла девушка к окошку.

— Это ТЭЦ.

— Н-ну, если так… — Засомневалась Ника.

Понятное дело, телефонные звонки в аэропорт и лично владельцу самолета — княжичу Мстиславскому, были произведены. Но и механизм, предписывающий взаимоотношения с неустановленным человеком без документов, оставшемся в самолете, оказался давно запущен. К счастью, без свойственных исполнителям перегибов — пусть аэродром был военным, но и борт был личной собственностью княжича, оттого абы кого там быть не могло.

Всего час по дорогам, отнятым в очередной раз ото сна, и десяток минут телефонных разговоров по прибытию, и Нику увели в глубь отдельно стоящего здания на въезде в огороженную часть терминала — подтверждать личность и забирать оставленного пассажира. Права аристократки позволяли обходиться без нотариусов и прочих документов — иногда было достаточно честного слова… А еще Нику не объявили в розыск, оттого пропустили через турникеты без тревожной кнопки или что предусмотрено для таких моментов, если бы зайти внутрь попытался бы я… Выезжали мы на машинах, единым конвоем, и никому не было дела до личности в салоне…

Правда, не обошлось без короткого и удивленного 'Это вы?' от охранника на проходной, явно распознавшего в девушке героиню новостей центрального канала. Но обрадованное и столь же лаконичное 'нашлась!' вполне устроило вопрошавшего.

Со мной бы так просто не прошло — вон и портрет мой, как оказалось, распечатан в черно-белом виде и подвешен на стойке информации… Да и глазастый постовой возле рамки детектора нет-нет, да поглядывал в мою сторону, словно в сомнениях касаясь рации в нагрудном кармане. Своим наблюдениям он наверняка верил, но так же помнил, какие люди предупреждали о нашем прибытии. Долг и осторожность явно вступили в конфликт, выражаясь в движениях и взглядах, нервной походке и переглядываниях с коллегой — тот тоже отметил мою персону, но не хотел брать на себя ответственность.

Иногда сложно определить, где негодяй, а где — образец благочестия, что их разыскивает. Особенно, если они передвигаются на машинах одной и той же марки и жмут руки одним и тем же людям. Премия и награда за бдительность — вещи приятные, но кто гарантирует, что политика не перевернет все с ног на голову уже через пару часов? В Анадыре тоже есть военные аэродромы, и там тоже нужны охранники — особенно с наградами и внеочередным званием…

В любом случае, сомнения вредны.

— Извините, вы не одолжите ручку? — Обратился я к одному из постовых, указав взглядом на искомое возле раскрытого журнала посещений.

Тот недоуменно повернулся к столу, но просимое передал — не лично в руки, но положив на борт, отделявший тамбур от охраняемой территории.

— Что-то он у вас на фотографии какой-то грустный, — вернулся я вновь к своему портрету и критически посмотрел на изображение. — Как будто его попытались задержать, и в аэропорту все умерли.

После чего аккуратно дорисовал лицу улыбку.

— Так лучше, — оценил я свою работу, вернулся на пост, улыбнулся и положил ручку обратно. — Не правда ли?

Постовой перевел взгляд от розыскного листа на меня, медленно кивнул и убрал руку от рации.

Возвращение Ники с новоявленным Сережей произошло через десяток минут, абсолютно спокойно и без эксцессов — хотя Ника пыталась наводить суматоху, виновато кружа вокруг подаренного ей и забытого ею же охранника.

Сам же лысый производил довольно странное впечатление — казалось, этот эпизод прошедшего его совершенно не волновал. Будто в самом деле ребенок, забытый в торговом центре — но еще слишком маленький, чтобы даже предположить, что родители способны просто так его оставить, оттого недоумевающий по поводу окружающих его эмоций.

— Его надо покормить, — категорично заявила Ника.

— А меня? — Нахмурил я брови.

— Вместе поедим, — примирительно улыбнулась невеста. — Я тоже проголодалась, — обратила она внимание на входящий в силу световой день за окном.

По отзывам постовых, ни одного приличного кафетерия и ресторана в Монино не было, и лучше бы нам ехать сразу в Москву.

Во всяком случае, отправляться туда действительно стоило до больших пробок, а нужное заведение искать в направлении больницы Шуйских — раз уж выспаться не получилось, то следовало исполнять данные этой ночью обещания и проведать болезных. Тем более, что Артему всерьез досталось, а проблему Аймара Инки требовалось как-нибудь решать. Скорее даже — проблему ее родственников, разыскивающих ее по всей столице…

Но до того — Ника не нашла ничего более правильного, чем высыпать перед новоявленным Сережей горсть сладостей на стол круглосуточного кафетерия, словно в самом деле выкупая долг перед потерянным ребенком. Нам уже готовили горячее, пообещав десятка два минут ожидания, однако пачка сока и визуально треть ассортимента здешнего буфета, по мнению невесты, вполне подойдет для перекуса. Сказано это было тем самым бодрым и звонким голосом, которому никогда не хочется верить.

Во всяком случае, на столе нашлось мороженое, что позволило примириться с действительностью.