Книга Призрачный омут - Адриана Мэзер

– Это что сейчас было? – морщится Элис.

Мэри хватает ее за руку:

– Прошу, только не говори, что там стоит утопленник.

– Нет. Там девочка. В старинном платье, – внезапно севшим голосом отвечаю я.

– Стоп, так призрака два? – Элис переводит взгляд на Сюзанну.

В дверь еле слышно стучат. Я дергаюсь, а вот Наследницы на стук не реагируют. Судя по удивленным выражениям лиц, они ничего не слышали.

– Что будем делать? – спрашивает Сюзанна.

Я нервно меряю шагами пыльную комнатку:

– Приходите сегодня ночью ко мне и помогите прекратить все это.

Глубоко вздыхаю и вновь открываю дверь. Девочка стоит, прислонившись к стене, и крутит в пальцах кончик длинной косы. Наследницы выходят в коридор следом за мной.

– Отстань, – шепчу я девочке.

– Ада, – заявляет она, выпуская из рук косичку. – Меня зовут Ада. – Она хмурится, замечая мое выражение лица. – Ты злишься, потому что я смеялась из-за черники?

У нее британский акцент.

– Нет. Просто хочу, чтобы ты ушла.

Ада остается невозмутимой:

– Мой брат Фредерик такой же вредина. И лицо у него краснеет прямо как у тебя. Однажды он захлопнул передо мной дверь комнаты, а сам зацепился рукавом за щеколду и упал, сильно порвав рубашку. Папа был в ярости, – хихикает Ада.

Наследницы берут меня в кольцо, скрывая от посторонних глаз, чтобы никто не увидел, как их спутница разговаривает с пустотой. Я наклоняюсь и добавляю голосу суровости:

– Уходи и даже не думай возвращаться. Ты мне здесь не нужна.

Губы девочки дрожат, я стараюсь не обращать внимания.

– Я лишь хотела узнать, не находила ли ты мой крючок для обуви. Мамочка жутко разозлится, если я его потеряла. Он единственный, больше мы с собой в Америку не взяли, – дрожащим голосом говорит Ада.

В Америку? Она что, не знает, где находится? Внимательнее осматриваю старомодное платье Ады. И сглатываю.

– Как… вы собираетесь попасть в Америку?

Она вытирает глаза тыльной стороной ладони.

– На «Титанике». Папа говорит, это самый большой корабль в мире.

У меня кружится голова.

– Ты пришла сюда, чтобы забрать свой крючок для обуви?

Мой голос звучит гораздо менее уверенно, чем пару секунд назад, а мысли роятся вокруг странного загнутого прута, найденного вчера среди книг. Дрожащими руками я достаю его из своей сумки.

Ада хватает крючок и исчезает. Вот бы мне сейчас исчезнуть.

Глава 7

Эти голоса

Я лежу без сна на большой кровати с балдахином, украшенным вырезанными на нем цветками рудбекии, и смотрю на шкаф. Телефон валяется рядом.

С той ночи я так и не проверила, остались ли в тайной нише письма Эбигейл. Сама мысль, что они могут быть там, приносит успокоение, словно Элайджа все еще рядом со мной. И вот так, лежа в темноте, я почти верю в то, что он внезапно может появиться.

Он будет привычно серьезен. Я расскажу ему о папе и о своем последнем сне. Элайджа выслушает и даст совет, которым я, конечно же, не воспользуюсь. И время от времени, когда Элайджа будет думать, что я не обращаю на него внимания, стану ловить его взгляды.

Я кручу пустую вазу на тумбочке, ту самую, в которую Элайджа каждый день ставил новый цветок рудбекии. От пришедшего сообщения экран телефона зажигается: на часах 12:27.

Сюзанна: «На месте».

Хватаю фонарик и открываю дверь комнаты. Я осторожно обхожу скрипучие половицы, мягкие черные тапочки приглушают шаги. На верхних ступеньках покрытой ковром лестницы замираю. Сегодня я впервые прокрадываюсь куда-то втайне от отца.

На цыпочках миную коридор, проходя на кухню, и останавливаюсь. В патио стоят Мэри, Элис и Сюзанна и заглядывают внутрь через окно.

– Все равно не понимаю, почему нельзя было собраться у меня, – шепчет Элис, стоит мне открыть дверь. – Предки даже не заметили бы.

Я прижимаю палец к губам, и Элис закатывает глаза. Наследницы молчаливо следуют за мной в библиотеку. Я включаю фонарик, освещая высокие книжные полки из темного дерева.

– Так, обещайте, что никому не расскажете о том, что я вам сейчас покажу, – шепчу я.

Наследницы незамедлительно кивают. Я обхожу небольшой столик, заваленный книгами, и останавливаюсь у камина. Наверное, если б пришлось выбирать лучшее качество Наследниц, им точно является умение хранить секреты. Я тянусь к нише между кирпичами, нашариваю железный крюк и тяну за него. Деревянная панель слева от камина отъезжает, открывая проем. Мэри испускает тихий писк и прижимает ладонь ко рту. Сюзанна улыбается. Элис проводит пальцами по панели и толкает дверь.

– Ты прикалываешься? У вас дома есть настоящий потайной ход? – удивляется она.

Наследницы проходят через дверь. Я следом за ними шагаю в узкий, выложенный кирпичом коридор, закрывая за собой проход и снимая со стены лампу. Поворачиваю маленькую ручку. Пламя вспыхивает под колпаком старого стекла, а кирпичи озаряются мягким светом.

– Я пойду первой, – говорю уже в полный голос и протягиваю лампу Сюзанне. – Будешь замыкающей?

– Без проблем.

– Лестница очень крутая, – замечаю я. – Так что не запнитесь, а то все упадем.

Ступеньки кряхтят у нас под ногами, отмечая каждый шаг в тайный кабинет бабушки. Я не была здесь с той самой ночи. Так и вижу в кабинете Элайджу. Как он хмурит брови, сидит, склонившись над кипой старых журналов. Его темные волнистые волосы спадают на лицо, а карандаш зажат в зубах, когда Элайжда пытается одновременно удержать целых три книги. Это был и его кабинет.

– Это место словно перенесли сюда из старинного британского особняка! – восклицает Мэри, проводя рукой по деревянным балкам и крутым стенам.

– Когда ты нашла тайный ход? – Сюзанна изучает массивный стол, заваленный бумагами.

– Вскоре после переезда. Наверное, через день-два. Бабушка хранила здесь все записи о судах над ведьмами, подробностями которых я вас потом удивила.

Элис смахивает пыль с антикварного подсвечника, стоящего на стопке книг:

– Скажу честно, это стоило того, чтобы тащиться сюда посреди ночи.

Поднимаю крышку обтянутого кожей сундука у стены и достаю большой сверток. Наследницы вместе со мной присаживаются на пыльный ковер. Я разворачиваю полосы белого льна, открывая взглядам потрепанную книгу в кожаном переплете с серебряным тиснением.

– Вот ты отжигаешь! Это же книга заклинаний! – Элис чуть не подпрыгивает на месте.

Я раскрываю книгу и листаю мягкие рукописные страницы, бегло просматривая названия заклинаний.