Книга Удержать любой ценой - Тара Пэмми

Но на самом деле он сильно рисковал. Зейн знал, что Амалия не отступится так просто от борьбы за освобождение брата, но, если он будет держать ее при себе, она будет представлять гораздо меньшую опасность для его планов.

— Черта с два.

— Придется поработать над вашим лексиконом, дорогая. Иначе никто не поверит, что нас связала любовь.

— Я не ваша дорогая. Вы действительно считаете, что мир настолько глуп, чтобы поверить, что шейх Зейн аль-Гамди способен влюбиться?

— Мне нравится, что вы меня уже так хорошо понимаете. Поскольку невозможно будет убедить кого-либо в том, что женитьба на вас принесет мне дивиденды, нам нужно разыграть любовь с первого взгляда и страстное желание соединиться в законном браке.

Амалия снова приблизилась к шейху. В ее взгляде плескалось беспокойство и паника.

— Я не могу выйти за вас замуж.

— У вас нет выбора, — недовольно сжав губы, промолвил шейх. — Я верен данному слову. Вы совершенно не подходите на роль моей жены. Но, проникнув сюда обманным путем, вы взвалили на меня груз ответственности. А я всегда отвечаю за свои обязательства.

Если я отпущу вас, вы вряд ли сможете сдержать ваш колкий язычок. Если оставлю во дворце, то пойдут разговоры о присутствии здесь молодой незамужней женщины. Следовательно, выход один. Вы остаетесь здесь на правах моей невесты до тех пор, пока я не сочту возможным прервать нашу помолвку. Вы будете играть роль невесты достойно и достоверно, с должным уважением к семье аль-Гамди и королевству Халидж.

— Я отказываюсь участвовать в этом фарсе.

— В таком случае вы окажетесь в тюремной камере рядом с вашим братом-близнецом. Поверьте. Амалия, я отдам приказ охране с превеликим удовольствием.

— Но это же явный шантаж.

— Услуга за услугу.

— Никто не поверит, что вы выбрали меня. Я не выдержу здесь и недели. И почему вы уверены, что я все-таки не обращусь к прессе, даже находясь во дворце?

— Вы же не хотите разрушить шансы вашего брата на освобождение. Я по себе знаю, насколько сильным бывает желание сделать брата или сестру счастливым. Особенно если один из двоих сильнее другого.

— Аслам не слабый. Он… просто он не смог пережить расставание родителей.

— Вам было столько же лет.

— Я научилась справляться.

Он снова рассмеялся.

— «Могу спокойно и продуктивно работать в стрессовой ситуации». — Зейн похоже имитировал ее слова, сказанные ранее. — Вот и представьте, что это ваша новая работа.

— Хорошо, но при условии, что вы, не откладывая, лично займетесь делом Аслама. Прикажите кузену вернуться в страну. Переведите брата в камеру с облегченным режимом содержания.

Зейн посуровел:

— Предупреждаю вас. Амалия, если он виновен, вы не заставите меня помогать ему.

— Я уверена, что он невиновен.

Эта женщина — живое воплощение упрямства.

— Хорошо. Я займусь делом вашего брата вплотную. Но предупреждаю, любая ваша оплошность, пусть даже самая крохотная, на светских мероприятиях или выказанное мне неуважение на публике — и ваш брат никогда не увидит солнечного света. Ни у кого не должно возникнуть подозрений, что это фарс, который мы разыгрываем из-за вашей бессовестной попытки шантажировать шейха.

Амалия молча кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Шейх в раздражении покинул офис, объятый непреодолимым желанием или поцеловать, или убить эту несносную женщину.

Но в ближайшем будущем он не сможет сделать ни того ни другого.

Глава 4

— Его королевское высочество шейх Зейн аль-Гамди приказывает вам явиться на ужин в его личной резиденции в саду…

Амалия так и застыла от изумления посреди гостиной в отведенных ей два дня назад покоях, услышав от охранника с непроницаемым лицом послание шейха.

Ей не разрешили вернуться в отель за вещами, а привели прямо сюда, в это крыло дворца. Вскоре был доставлен ее багаж.

В последующие два дня она оставалась в апартаментах совершенно одна, если не считать охраны у дверей. Амалия мучилась сомнениями, правильно ли поступила, и не находила ответа на этот вопрос. Спустя сорок восемь часов шейх наконец-то снизошел до встречи с ней.

Он передал ей приказ, не просьбу или приглашение, а именно приказ. Как бы ей хотелось бросить ему в лицо отказ и немедленно покинуть Халидж. Почему она позволила втянуть себя в этот безумный план, даже если на кону освобождение Аслама?

Нет, она была абсолютно уверена, что Аслам не пошел бы на шантаж ради достижения цели. Такое импульсивное поведение скорее свойственно ее матери. Всякий раз, когда Амалия заговаривала о том, чтобы поехать в Халидж к Асламу, ее мать приходила в ярость.

И как только она могла пикироваться с шейхом, ответить на его поцелуй, а вдобавок и оскорбить его в инстинктивной попытке защитить брата. Это на нее совсем не похоже.

Однако, принимая во внимание жесткий характер шейха, шантаж, пожалуй, был единственным выходом, хотя и поставил ее вне закона. Уйди она из офиса шейха, и он тут же забыл бы о существовании Аслама.

Что же до согласия стать его невестой, подумала Амалия, с тоской оглядывая свой более чем скромный гардероб, нужно отнестись к этому прагматично. Пусть это будет новая, хотя очень непривычная и трудная работа под руководством своенравного и высокомерного босса. Она никогда не переступала черту в отношениях с коллегами или начальником. Амалия решила, что и здесь, во дворце, сумеет держаться с шейхом в профессиональных рамках.

Профессиональная невеста, ни больше ни меньше. Сыграй роль на отлично и получишь повышение, в данном случае — освобождение брата из тюрьмы.

Амалия сделала несколько дыхательных упражнений, чтобы окончательно привести в порядок мысли и чувства. Положение специального гостя, но находящегося взаперти, ее не устраивало. Но с этим пока ничего не поделаешь.

Она приняла душ и облачилась в темно-синюю блузку и длинную юбку, накинув на плечи цветной шарф и тронув губы помадой. Подумав немного, Амалия решила украсить свой более чем скромный наряд позолоченными браслетами, которые Макс подарил ей на Рождество. Браслеты отлично гармонировали с часами в золотой оправе.

Законченный профессионал с едва заметным женским флером. Амалия осталась довольна собой.

Девушка прошла к выходу мимо антикварного туалетного столика, на котором стояла позолоченная шкатулка с бумажными салфетками, лежали щетка для волос с инкрустированной перламутром ручкой и старинное зеркало в бронзовой оправе. Ее охватил приступ ностальгии.

Это была старинная традиция в Халидже. Амалия вспомнила, что у ее матери в спальне был подобный столик годы спустя после их отъезда из Халиджа. Сейчас Амалия твердо знала, что поступила правильно, не сообщив отцу о своем местопребывании. Ее мать очень любила отца и остро переживала их разрыв, а он ни разу не спросил о матери во время их коротких телефонных разговоров.