Книга Свидание у алтаря - Кэти Максвелл

— Да, — произнес мужчина хрипловатым от страха голосом.

Гэвин сдвинул брови, услышав, как миссис Петтиджон отступила с крыльца назад, в темноту. Но у него хватило благоразумия вежливо поклониться и спокойно ответить:

— Простите, что разбудил вас. Я только хотел проводить миссис Петтиджон домой.

— Миссис Петтиджон? — переспросил старичок, вытянув шею, чтобы разглядеть даму позади Гэвина.

— Да, — подтвердил Гэвин, начиная чувствовать неловкость. Он повернулся, чтобы втащить Сару на крыльцо, но она не стала переминаться с ноги на ногу в ожидании под уличным фонарем. Герцог взглянул на экипаж.

— Она побежала вон туда, — любезно сказал возничий. — Со всех ног, как только можно бежать босиком.

Гэвин повернулся к старичкам.

— Миссис Петтиджон здесь не живет, не так ли?

— Нет. До нас здесь жили какие-то женщины, но мы не знаем, как их зовут.

— Простите меня за беспокойство, — извинился Гэвин.

Возничему он приказал:

— Следуйте за мной.

— Это дороговато будет, сэр.

Гэвин чуть не прорычал ему, что он герцог Бейнтон и деньги не имеют для него значения. Но здравый смысл вовремя подсказал ему: не следует допускать, чтобы об этой его ночной эскападе заговорили в городе. Он потянулся за деньгами и тут понял, что его кошелек остался в пиджаке. Черт их всех побери!

— Я заплачу вам вдвойне за эту поездку, — сообщил он возничему. — Но сначала мне нужно поймать эту даму.

Несколько секунд возничий решал, стоить ли доверять слову этого джентльмена. Для Гэвина это было внове — до сих пор никто не ставил под сомнение его слова.

Наконец возничий принял верное решение.

— Тогда идите сюда, сэр. Мы ее догоним.

Гэвин встал на подножку, не открывая дверцу экипажа. Просунув руку в окно, он крепко ухватился за стенку, чтобы быть готовым спрыгнуть, как только в поле его зрения покажется миссис Петтиджон.

— Вперед, старина.

— Но! — крикнул возничий, и экипаж пустился в погоню.

Глава четвертая

Сара знала, что бессмысленно пытаться убежать от герцога, но все-таки должна была попробовать.

Когда он узнал, что женщина уже не живет на Малбери-стрит, ей не хотелось больше с ним видеться. И слышать его высокомерный тон. И его вопросы, которые он не имел права задавать.

Его не касается, как она живет. Может, он полагает, что раз Шарлен вышла замуж за его брата, то теперь он имеет право вмешиваться? О нет, вовсе нет.

Сара сунула руки в карманы пиджака и продолжала идти, спотыкаясь и наступая босыми ногами на все, что только могло быть на уличной мостовой. Оказавшись наконец дома, она первым делом как следует отскребет подошвы…

Частый стук копыт и грохот колес по мостовой дали ей понять, что Бейнтон не собирается оставлять ее в покое.

Пропади он пропадом, этот Бейнтон.

Хотя, по правде говоря, она знала, что герцог последует за ней. Он был упрям — это качество часто соседствует с властностью.

Экипаж подъехал ближе. Стоящий на подножке герцог Бейнтон спрыгнул рядом с ней, не дожидаясь, пока экипаж полностью остановится, и вышел вперед, преграждая ей путь.

Саре пришлось остановиться, но она намеревалась обойти его. Однако, прежде чем она успела это сделать, он подошел и, резко распахнув пиджак, просунул руку в верхний карман, расположенный как раз у ее груди. Коснувшись ее тыльной стороной ладони, он вынул из него маленький кошелек с монетами.

Бросив его возничему, Бейнтон снова плотно запахнул на Саре пиджак.

— Все в порядке? — спросил он.

Возничий открыл кошелек и довольно промычал.

— Тут больше, чем мы договаривались, сэр.

— Тогда поезжайте за нами, но не слишком близко, — приказал герцог.

— Да, сэр.

Сара раздраженно тряхнула головой и снова двинулась вперед. Бейнтон пошел рядом, приноравливая свой шаг к ее прихрамывающей походке.

— Вам следует уехать в этом экипаже, — сообщила она. — Я в него с вами больше не сяду.

— Вам и не нужно этого делать. Я с удовольствием пройдусь. В конце концов, я же обут.

— Вы можете пройтись хоть в преисподнюю, меня это не волнует, — пробормотала она и тут же подпрыгнула, наступив пяткой на что-то острое.

Он чуть коснулся ее локтя, помогая ей удержать равновесие.

— Так вот куда мы идем? В преисподнюю? — невозмутимо спросил он.

Она отдернула руку.

— Куда я иду, вас не касается.

— Нет, касается. Я — глава семьи. Мое дело — заботиться обо всех моих родственниках, даже самых дальних. Ваша племянница замужем за моим…

— Я знала, что вы это скажете, — набросилась на него Сара. — Но вы ошибаетесь, — подняв указательный палец, произнесла она, делая ударение на каждом слове. — Я принадлежу самой себе. Вы не имеете надо мной никакой власти. Так что можете влезать в экипаж и отправляться куда вам угодно.

Вместо гневных оскорбительных слов, которые она ожидала в ответ на свое заявление, Бейнтон произнес извиняющимся тоном:

— Я не могу. Я нанял экипаж на всю ночь и, кажется, заплатил кучеру столько, что хватит еще на семьдесят ночей. Я не могу оставить вас одну в темноте, когда на вас толком ничего нет, кроме моего пиджака. Либо мы будем петлять по всему городу, либо я провожу вас домой, где вы будете в безопасности. Подумайте, — добавил он, слегка опередив ее и повернувшись к ней лицом. — У вас есть выбор — петлять или ехать домой. Что вы выбираете?

У Сары болели ступни. Ноги под тонким платьем совсем промерзли. Она начинала терять силы… И сейчас ей хотелось одного — забраться в постель, укрыться с головой и до завтрашнего утра не волноваться о том, что скажут Джефф и Чарльз по поводу бедлама, который она устроила в театре.

И потом, Бейнтон был сейчас вовсе не таким надменным и властным, напротив — добрым.

— Я бы хотела поехать домой.

На его лице не было никаких следов триумфа или выражения наподобие «я так и знал». Он просто дал знак возничему остановиться и открыл перед ней дверь. А потом протянул руку, чтобы помочь взобраться в экипаж.

Сара вложила в нее свою ладонь. Она могла поклясться, что за этот краткий миг успела почувствовать даже в легком прикосновении жаркое биение его пульса. Все-таки она всегда была к нему слишком чувствительна. Слишком настроена на него, слишком внимательна.

Однако Сара осознала еще и то, что, хорошо понимая, чего хотят от нее мужчины, она не умела достаточно верно о них судить. О, это понимание далось ей нелегко…