Книга Ошибка юной Анны - Вадим Норд

В ряде случаев можно изменить форму носа и без операции, при помощи инъекций специальных препаратов с последующим наложением лангеты всего на сутки. Безоперационная ринопластика позволяет удалять горбинки, «сужать» спинку и кончик носа, проводить еще кое-какие изменения. Главное преимущество этого метода – экономия времени и денег. Спустя сутки после процедуры (это же не операция, а всего лишь процедура) можно показываться на людях с новым носом. Но если скальпель и резец лечат всё, то инъекции многого не могут. Например, они не могут укоротить длинный нос.

Нос у Анны Викулайской был слегка длинноват. Именно что слегка, то есть внешность он особо не портил, но, конечно же, мешал тому, чтобы Анна считалась красавицей. Все остальные данные для того, чтобы считаться красивой, у Анны были (Александр мог оценить только лицо – фотографии пациентки в разных ракурсах были в истории болезни). Классический овал лица, ширина которого составляла три четверти от длины, высокий лоб, большие, миндалевидной формы, красиво очерченные глаза, столь же красиво изогнутые сочные губы, нежный, немного выступающий вперед подбородок, аккуратные, прижатые к голове, уши с маленькими мочками… Единственный ребенок, менеджер рекламного агентства, 23 года… 24 Анне не исполнится никогда, потому что она умерла за три с половиной месяца до дня своего рождения. Умерла на операционном столе…

Показания к операции были, противопоказаний не имелось. Из-за анатомических особенностей закрытая ринопластика была невозможна, пришлось проводить открытую. Кроме укорочения носа Анна пожелала сузить спинку и кончик (улучшать так улучшать). Согласно данным 3D-моделирования, в результате Анна должна была стать не просто красивой, а очень, невероятно, сногсшибательно красивой женщиной, потому что во всем остальном ее внешность можно было бы считать эталонной. Если еще и фигура была бы под стать…

Александр подумал, что с фигурой у Анны, скорее всего, все должно было быть в порядке, иначе бы она в комплексе с ринопластикой делала бы маммопластику или глютеопластику[11]. Во-первых, комплекс всегда обходится дешевле, а во-вторых, никто так не склонен улучшать все и вся, как женщины в возрасте от 18 до 25 лет. Перешагнув через четвертьвековой порог, люди то ли начинают более терпимо относиться к своей внешности, то ли свыкаются с определенными недостатками, которые и недостатками-то назвать язык не повернется, то ли начинают понимать, что идеал – понятие недостижимое, и улучшают лишь то, что реально нуждается в улучшении. В 20 же лет хочется улучшать все-все-все и малейшее отступление от мировых стандартов воспринимается как трагедия. Единственная дочь в семье, да еще и работающая, вполне могла позволить себе две операции вместо одной, если бы они были ей нужны.

История не знает сослагательного наклонения, это так. Но есть вещи, которые можно изменить, и есть такие, которые изменить нельзя. Веронику Алецкую изуродовали, вместо того чтобы вернуть былую красоту[12], но эту ошибку горе-хирургов удалось исправить. Анна Викулайская умерла, и в отношении ее уже ничего нельзя исправить.

«А зачем тогда все это? – подумал Александр. – Человека не вернуть, вопиющих, бросающихся в глаза нарушений врачи не совершили. Что можно изменить? Теоретически можно что-то предупредить в будущем, но для Викулайской ничего изменить уже не получится. Да, родственникам, может быть, нужно сознание того, что виновные наказаны, это в какой-то мере, возможно, уменьшит их горе, но…»

Додумывать не хотелось. Грустные мысли очень часто не хочется додумывать. Защитная психологическая реакция. Александр вздохнул, пообещал себе, что больше никогда, никогда-никогда не станет выступать в роли эксперта, и продолжил чтение.

Вскоре после начала операции, во время иссечения большого хряща крыла носа[13], у пациентки возникли экстрасистолы[14]. Единичные, раз в одну-две минуты, ничего опасного. Анестезиолог зафиксировал их появление, отметил, что все показатели жизнедеятельности пациентки остались неизменными и что нет причин прерывать операцию. Медикаментозной терапии не проводилось, поскольку она в этом случае не требовалась. С этим Александр был полностью согласен. Если перебои в работе сердца носят единичный характер и не вызывают каких-то проблем, то в лечении они и впрямь не нуждаются. Не обязательно быть анестезиологом-реаниматологом или кардиологом, чтобы это понимать.

Операция продолжалась. Наступил черед сближения носовых костей. Без сближения костей невозможно «сузить» нос, превратить широкий в тонкий и точеный. Это делается следующим способом – иссекается кость в области спинки носа, которая представляет собой как бы верхушку конуса, если смотреть в разрезе и боковые стенки, лишенные «верхушки» и оттого подвижные, сближаются друг с другом. Как удаляется кость? В этом случае при помощи тонкого резца и молоточка. В работе пластического хирурга есть много моментов, напоминающих работу резчика по дереву или скульптора.

Квалифицированный специалист делает ринопластику, как и все прочие операции, с таким расчетом, чтобы пациент не потерял много крови. Выбираются для разрезов места с небольшим кровоснабжением, иссеченные сосуды «прижигаются» коагулятором или пережимаются. Опытный хирург может сделать ринопластику так, что и прижигать почти ничего не придется, но – ах уж это вечное «но»! – у каждого человека есть те или иные индивидуальные особенности. Не обязательно – шестой палец на руке или третья почка, это ведь уникальные случаи. Гораздо чаще, можно сказать, очень часто какие-то сосуды или нервы могут проходить не там, где им положено. Хирург уверен, что в этой области кровеносных сосудов нет или почти нет, а на самом деле их там много. Тронул – началось сильное кровотечение. Кровотечение может оказаться фатальным или нет, но в любом случае оно осложняет операцию, удлиняет ее, сказывается на состоянии пациента. На состоянии врачей, как бы хорошо они ни были подготовлены, осложнения тоже сказываются. Когда все идет по плану, дело спорится, руки, образно говоря, так и летают – туда-сюда, туда-сюда. Все шаги известны наперед. Раздвигаем, отделяем, иссекаем, сближаем, фиксируем… Любая неожиданность в той или иной степени выбивает хирурга из привычной колеи. Хирурги – народ, привыкший ко всему, они, как саперы, всегда начеку, но любая суета, любой неприятный сюрприз осложняют дело. Осложнения осложняют, собственно, поэтому их так и назвали.

Кровотечение остановили, осушили операционную рану, продолжили операцию. Толком и продолжить не успели, как кровь пошла снова. Причины? Могли не очень хорошо «закупорить» сосуды, могли случайно задеть еще какой-то сосуд, из-за закупорки кровоточащих сосудов в соседних могло возрасти давление, и хрупкие стенки не выдержали… Прояснить истину до конца уже невозможно. «Возникло острое кровотечение из ветвей латеральной носовой артерии», – пишет хирург. Анестезиолог отмечает учащение сердечных сокращений и снижение артериального давления. Почему? Ведь кровопотеря была невелика. Рефлекторно? Тоже индивидуальная особенность – раздражение этой конкретной зоны вызывает падение артериального давления? Или ж совпадение?