Книга Большая игра. Британская империя против России и СССР - Михаил Леонтьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Британцы боялись русских. Это было глупо. Я до сих пор не понимаю, как русские могли бы перебросить армию через Гималаи, но все-таки мы этого боялись. Я думаю, то же самое происходит сейчас с американцами. Мы считаем США гипердержавой, а сами они совсем не чувствуют себя в безопасности. Это очень многое объясняет в нашем поведении тогда и американском сейчас»[43].
Что касается России, то здесь традиция скорее обратная: в России принято было своих англосаксонских друзей-соперников недооценивать.
Лохнесское чудовище Кавказа
Попытка персидского реванша в Закавказье, спровоцированная англичанами, провалилась. Англичане вынуждены были отказаться от покровительства шаху, и британское влияние в Персии сменилось русским. Вот в этой обстановке и появляется новая тема в Большой Игре: Кавказ.
Россия прочно утвердилась в Закавказье. В тылу, за спиной Армении и Грузии, народы которых Россия практически спасала от истребления, оказались кавказские горцы — мусульмане по преимуществу. На западе — Черкесия, на востоке — Дагестан. Россия вынуждена была заняться кавказским вопросом.
И тут обнаруживается, что там — на Кавказе — уже работает британская агентура.
Дэвид Уркварт. Человек, открывший Кавказ для Большой Игры. Отпрыск одного из влиятельнейших шотландских кланов, владелец замка на знаменитом озере Лох-Несс — Лохнесское чудовище Большой Игры. Его пылкий шотландский темперамент первоначально привел его добровольцем на войну греков против турок — как Байрона. В отличие от Байрона, он столь же пылко полюбил турок и начал испытывать страстную антипатию к их врагам — русским. Кстати, именно Уркварту Британия обязана появлением первых турецких бань.
Благодаря своему влиянию в высших сферах, включая короля Вильяма IV, осуществлял деликатные дипломатические миссии, был назначен секретарем посольства в Константинополе. Там он и установил первый контакт с черкесами.
«Сопротивляясь России, кавказские народы оказывают бесценную услугу Англии и Европе. Если русская армия захватит Кавказ, уже никто и ничто не сможет остановить ее победную поступь дальше на юг, восток или запад и помешать царю стать полновластным хозяином в Азии и Европе. Черкесы являются стражами Азии»[44].
Черкесы напоминали Уркварту его родных шотландцев. Вообще, у Уркварта вполне современная политкорректная привязанность к малым угнетенным народам.
«Вы единственные из народов мира, кто узрел истинное лицо России. Потому-то вы одни и противитесь ее власти. Но вы должны увидеть и истинное лицо Европы. Ваша безопасность в борьбе с Россией была гарантирована знанием ее слабостей, ваша защита от Европы будет заключаться в знании ее вероломства»[45]
Старая привязанность европейских правозащитников к малым угнетенным народам расцвела новым цветом после распада Союза. В 1991 году в Амстердаме возникла Организация непредставленных наций и народов — ЮНПО, в которую вступили Сянцзань-Уйгурский район Китая, Тибет, индийский Нагалнен, Курдистан… Однако большая часть непредставленных наций — это народы России. На повестку дня поочередно выносятся сепаратистские идеи для чувашей, удмуртов, коми, татар, бурят, тувинцев. Но особое внимание, конечно, уделяется Кавказу. Республика Ичкерия была принята в ЮНПО еще в августе 1991 года. Вице-президентом ЮНПО является родственник Дудаева Ахьяд Идигов (полномочный представитель парламента Ичкерии за границей). В докладе лорда Энналза, главы ЮНПО, подготовленном в 1992 году, говорится:
«Регион Северного Кавказа представляет для России стратегическую важность и требует особого внимания. Это ворота на весь Кавказ; где Россия хотела бы сохранить свою сферу влияния».
Любопытно, что брат докладчика возглавляет другую известную организацию — Международную амнистию (Amnesty International).
Уркварта отличала параноидальная страсть к разоблачению пророссийских заговоров. Даже революционеров 1848 года венгра Кошута и итальянца Мадзини он считал русскими агентами, поскольку они, мол, спровоцировали Россию вмешаться для подавления мятежей. Кавказскую войну Уркварт разжигал не только пером или средствами дипломатии. Он организовал поставки оружия и даже непосредственно занимался организацией военного дела и боевой подготовкой черкесов.
Россия, с целью воспрепятствовать внешнему вмешательству, ввела блокаду береговой линии — под предлогом чумы. Британцы блокаду не признали, но активности не проявляли. Уркварт решает проявить инициативу и подтолкнуть либерального Пальмерстона к действию. Он организует посылку в Суджук-Кале судна «Виксен» с грузом вроде как соли. Была обеспечена мощная газетная поддержка. Арест судна должен был воспламенить русофобское общественное мнение. Все шло отлично, судно было арестовано, антироссийские газеты подняли визг и ругали Пальмерстона.
«Захват „Виксена“ был прекрасным поводом для нападения. Тогда англичане могли бы нанести России сокрушительное поражение. Теперь же сделать это становится все труднее, поскольку ее мощь растет с каждым днем… Суть вопроса не в том, имеет ли Россия право владеть побережьем, а в том, выгодно ли это нам. Британские интересы превыше законов и справедливости, ибо они и есть законы и справедливость»[46].
Пальмерстон решил все же, что если Черкесия еще и не принадлежит России, то Суджук-Кале уж точно российская территория. Уркварта отозвали в Лондон и уволили.
«Пальмерстон придерживался того принципа, что не следует использовать внутренние проблемы другой империи. Если бы британцы поддержали кавказские племена, это могло бы дать повод русским поддержать недовольных в Индии. Если вы встаете на этот путь, поддерживая мятежников против своего врага, то оказываетесь в неловком положении. Поддерживать мятежников в другой империи было крайне опасно. Это орудие, которое могло обернуться против вас самих»[47].
