Книга Запад и западное христианство на рубеже тысячелетий - Александр Коновалов

Фиаско

Безусловно, прагматизм и казуистичность социальной доктрины Католицизма неправильно рассматривать исключительно в негативном аспекте. Подробность проникновения нравственного богословия в самые разнообразные сферы экономической и общественной деятельности, невзирая на ее постоянное усложнение и постоянный же рост в лучшем случае безразличия, а в худшем – агрессии мира по отношению к попыткам такого проникновения, конечно, были призваны способствовать повышению уровня социальной справедливости и облегчению положения страждущих и, с учетом многовекового авторитета и влияния христианства, не могли не повлиять позитивно на политику светских властей и корпораций. Практичность католической методологии также в значительной степени выглядит оправданной.

Нельзя не заметить и того, что для учения понтификов в целом всегда были характерными трезвость и верность базовым идеалам. Весьма часто выступления римских первосвященников возвышались до подлинного и искреннего пафоса: «За рамками идеологий… христианин не сдается ни мечте о бесконечном прогрессе с его инфантильным оптимизмом, ни мифу о бессмысленности всех вещей с его горьким пессимизмом» (Павел VI, “Credo” 1968 г71); «Вам следует защищать человека против него самого, человек рискует стать частью самого себя, сведенной… к одному измерению… Вам следует защищать человека, увлеченного запущенными им в ход колоссальными силами и словно поглощенного гигантским успехом своего труда, человека, захваченного непреодолимым порывом собственных изобретений и оглушенного усиливающимся контрастом между небывалым увеличением доступных ему благ и их распределением, обычно несправедливым, между людьми и народами» (речь 10 июня 1969 г.72).

Позиция Рима по отношению к светским властям и современным общественным институтам всегда сочетала в себе черты как оправданной конфронтационности, так и оправданного прагматизма. Безусловно, степень активности и настойчивости Римского престола в доведении до светских властей своей позиции по общественно-политическим вопросам всегда зависела от исторических условий – как от комфортности положения Церкви в обществе, так и от актуальности ее свидетельства. В течение новейшей истории римские папы продолжают высказываться ex cathedra73 по социально значимым вопросам, в том числе по вопросу о соотношении роли и компетенции Церкви и государства, плюрализма религиозных верований и пр. с убежденностью в авторитете своей позиции, однако обнаруживаемые ими взгляды все в большей степени отвечают требованиям светской политкорректности, которую, вероятно, в наше время приходится считать conditio sine qua non авторитетности учения Рима и толерантности к нему секуляризованного общества.

В то же время по мере стабилизации положения Католической Церкви в системе общепризнанных общественно-политических институтов, снижения уровня социальной напряженности в западном мире в высказываниях римского престола периодически стали появляться политические высказывания «на злобу дня» и иного характера. Своеобразным свидетельством восстановления политизированного отношения к миру могла служить фактическая поддержка папой Иоанном-Павлом II деятельности польской «Солидарности». Известная политизация вопроса присутствовала, как кажется, и в неоднократном анафематствовании Римом коммунистического режима в России: оценка исторических особенностей советского периода истории выглядит в исполнении пап односторонней и заведомо не претендующей на полноту и глубину.

Основным и глубоко трагичным итогом многоаспектной, тщательно продуманной и великолепно организованной политики католицизма в социальной сфере стала ее неспособность решить проблему секуляризации западного общества и остановить утрату им христианских идеалов.

Отличительные особенности католического нравственного богословия – системность, казуистичность, акцент на активной практической деятельности, рассчитанной на конкретный результат,74 готовность применять меры настойчивого убеждения, а иногда и принуждения, гибкость и концептуальная предрасположенность к компромиссам с реальной ситуацией, все эти великолепно отточенные инструменты католической политики на выходе предложили механистичную, отчасти популистскую и отчасти утопичную идеологию и оказались не в силах противостоять атомизации западного общества и умиранию западной цивилизации. В результате Католическая Церковь не только постоянно работала «вторым номером» по отношению к мировым общественным секулярным тенденциям, но и была вынуждена во многом фактически идти у них на поводу, принимая как данность новеллы гражданского общества, все менее и менее соответствующие духу христианского вероучения.75

Глава вторая

Протестантизм и формирование современного устройства западного общества

Основные положения лютеранства и его концепция призвания

Предпосылки социально-экономического развития Западной Европы в Новое время, а также особый взгляд на труд человека и его плоды невозможно до конца понять без обращения к богословию Реформации и вышедших из нее протестантских течений. Религиозные идеи не существуют в оторванности от социальных, политических и экономических факторов и зачастую находятся под немалым влиянием социального контекста. Наиболее разумно учитывать различные составляющие исторического процесса, не игнорируя его политические и экономические аспекты, в то же время признавая значимость религиозной мотивации в важнейших событиях европейской истории периодов Средневековья и Нового времени.76

Хотя Реформация не ставила своей задачей какое-либо социально-экономическое переустройство, а стремилась обеспечить верующим путь к спасению души, наиболее заметными плоды протестантского вероучения оказались именно в практической сфере. В итоге сформировался менталитет, существенной чертой которого стали рациональное религиозное чувство и иррациональное отношение к профессиональной деятельности и к имущественной сфере, когда не занятия и капитал служат человеку, а человек существует ради своих занятий и капитала.77 Таким образом, «в обществе, которое становилось капиталистическим, протестантизм способствовал триумфу новых ценностей».78

Известно, что сам Мартин Лютер не хотел, чтобы его считали основателем новой ветви христианства – своей задачей он называл именно реформирование существующей Католической Церкви, очищение ее от злоупотреблений и, как ему представлялось, вероучительных заблуждений. Он резко отрицательно относился к тому, что его последователей называли «лютеранами», понимая сомнительность чести именоваться основателем новой конфессии.

Среди наиболее важных для нас особенностей лютеранства следует назвать учение о первородном грехе, о спасении только верой (sola fide), о самодостаточности Священного Писания (sola Scriptura) и о Церкви как невидимом сообществе верующих.79

Лютеранское учение о первородном грехе было сформулировано Мартином Лютером и Филиппом Меланхтоном в противоположность католической концепции «первозданной благодати», не свойственной природе человека изначально. Первые реформаторы полагали, что такой взгляд принижает значение Искупления. В отличие от римо-католиков, они называли совершенное состояние человека в раю его естественным состоянием.