Книга Роман с призраком - Барбара Картленд

Он наклонился, чтобы поцеловать ей руку, но она протянула к нему обе:

— Поцелуй меня, Вэлент! Разлука с тобой мне невыносима! Я так люблю тебя, что готова скорее убить, чем уступить другой женщине.

Граф смотрел на нее сверху вниз, ее полуоткрытые губы пылали страстью, голова откинулась назад, полуобнаженное тело призывно изогнулось.

— Ты очень красива, Сайдел, — сказал он равнодушным тоном, сильно принижавшим лестный смысл этой фразы. — К сожалению, временами твои капризы и страстные тирады становятся скучны! Увидимся на скачках!

Он неторопливо пошел к двери и, не обернувшись на прощание, вышел из комнаты.

Оставшись в одиночестве, леди Блэкфорд дала волю раздражению. Она расплакалась злыми слезами и, сжав кулаки, стала в отчаянии колотить обеими руками по подушечке на подлокотнике кресла.

Наконец, совершенно обессилев от гнева и отчаяния, она откинулась на спинку и устремила невидящий взгляд в потолок, не обращая никакого внимания на его изящный орнамент.

Но почему граф всегда покидает ее, оставляя у нее чувство безысходности?

Она упрекнула себя за то, что действовала неосмотрительно, даже глупо. С ее-то опытом — а прекрасная леди не могла упомнить всех своих обожателей, счет им пристрастно вели светские сплетники, — да, с ее опытом — и не знать, что мужчина, насытившийся физической близостью, ожидает лести и похвал, а не укоров и подозрений, от которых она не сдержалась сегодня.

Надо сказать, подобные сцены происходили между любовниками все чаще.

Леди Сайдел и сама понимала, что они ни в коей мере не улучшают ее отношений с графом Треварноном, напротив, действуют на их связь разрушительно, но она пылала неудержимой ревностью и открыто высказывала свои чувства возлюбленному, а тот, в отличие от ее прежних кавалеров, не падал при первом ее слове на колени, не расточал заверения в преданности, а оставался совершенно равнодушным.

— Будь он проклят! — воскликнула она вслух. — Ну почему он не такой, как все?

Она знала точно одно: он действительно был другим.

Поэтому обольстительница поклялась себе возбудить в графе Треварноне ту же рабскую привязанность, которую сама испытывала по отношению к нему.

Однако леди Блэкфорд давала себе подобные обещания не в первый раз, но Треварнон всегда вел себя так, как хотел. У нее не было оснований считать, что он питает к ней большую привязанность, чем к доброй сотне своих прежних пассий.

Вначале леди Сайдел была убеждена: если героиней романа стала она, то все обязательно должно пойти иначе. Разве не она была общепризнанной первой красавицей высшего лондонского света? Разве ее красота и привлекательность не превозносились во всех гостиных самыми известными дамскими угодниками и жуирами? Разве ей не было достаточно щелкнуть пальцами, чтобы любой мужчина, которого ей приходила фантазия покорить, падал к ее ногам?

Однако граф ускользал от нее, это было неоспоримо. Возможно, как раз теперь их роман мог перейти в ту стадию, когда он станет ее избегать.

Даже когда они занимались любовью, мыслями и сердцем, если таковыми вообще обладал граф Треварнон, он находился в другом месте.

Леди Сайдел в отчаянии думала, что с тех пор, как на сцену вышла леди Плимуорт, Вэлент стал к ней менее внимательным.

— Ненавижу ее! — воскликнула она, разражаясь рыданиями. — Боже, как я ее ненавижу!

Стоило леди Сайдел представить себе Шерис Плимуорт с ее пышными медными волосами и загадочными болотно-зелеными глазами, как в ней просыпалась жажда мести.

— Я ее отравлю, задушу, зарежу! Разом покончу и с ней, и с ним! — выкрикнула она, и этот безумный возглас означал, что она находится на грани одного из своих знаменитых приступов, диких проявлений безудержного темперамента, приводивших в ужас всех ее слуг, а иногда — и ее самое.

Откинувшись на спинку кресла, леди Сайдел с вожделением воображала, как вонзает нож в шею предполагаемой соперницы, как неуловимая улыбка, привлекавшая мужчин, словно магнит, сходит с ее отвратительного лица.

Затем леди Сайдел попыталась представить себе, как будет расправляться с графом Треварноном.

Интересно, что бы она чувствовала, если бы он лежал у ее ног, раненный в самое сердце, испуская дух, истекая кровью.

Потом она сказала себе, что жизнь без Треварнона ее не устраивает и она должна любыми силами сохранить любовника, ненадежнее прибрать его к рукам и уничтожить соперницу.

— Нет, Шерис Плимуорт, он тебе не достанется! — решительно, чуть ли не с угрозой, воскликнула она.

Ее возглас разнесся по всему просторному будуару, смешиваясь, как ей показалось, с экзотическим запахом ее любимых духов и с ароматом тубероз, которыми она всегда окружала себя с тех пор, как кто-то сказал при ней, что эти цветы испускают флюиды, возбуждающие страсть.

Встав с кресла, она легкой походкой подошла к большому зеркалу в позолоченной раме, стоявшему в дальнем конце комнаты.

Леди Сайдел долго стояла перед ним, с удовлетворением разглядывая изгибы своего тела, достойного, по мнению всех близко знакомых ей мужчин, как минимум греческой богини, тонкую, белоснежную шею, прелестное лицо, на котором глаза и губы еще дышали страстью.

— Он умеет возбуждать меня, как никто другой, — сказала она себе. — Я не могу его потерять. И я его не потеряю.

Сидя в модном высоком фаэтоне, граф Треварнон размышлял, почему женщины становились столь несдержанны как морально, так и физически, после того как проявляли особую страсть в выражении любви.

Ему казалось, что он заставляет выйти наружу нечто сокровенное, что в другое время они умело маскировали.

Он пришел к выводу, что леди Сайдел с ее привязчивостью, склонностью к театральным сценам и непредсказуемыми приступами безумной ревности ему окончательно приелась.

— Какой я глупец, что связался с ней! — в сердцах упрекнул себя граф.

Он дал себе слово, что по возвращении в Лондон из Эскота перестанет ездить к ней в дом на Брутон-стрит, в котором, как злословили в свете, мраморные ступени лестницы износились под ногами бесчисленных любовников, изо дня в день снующих туда и обратно.

«Она, конечно, красива, — продолжал размышлять граф Треварнон, — но красота — это еще не все».

Сознавая банальность этой мысли, он с улыбкой спросил самого себя, чего хочет от женщины.

Женщин было в жизни графа великое множество, но всякий раз после очень краткого романа он начинал скучать, как на этот раз заскучал с леди Блэкфорд.

Но теперь его ждала Шерис Плимуорт. В их прошлую встречу она ясно дала это понять, и вскоре ему предстояло снова увидеть ее за обедом с лордом Дайзертом.

Возможно, перевести разговор в интимное русло в таких условиях будет затруднительно. Насколько было известно графу Треварнону, Дайзерт был совершенно очарован рыжеволосой Шерис, а раз так, он, возможно, рассчитывал на брак с ней.