Книга Точка возврата - Сергей Чичин

– Кыш! – не очень уверенно предложил рыжему Чарли и сделал неуверенный жест рукой, словно бы отгоняя надоедливую муху. – Фу! Пошел! Место!

– Отстань от него! – внезапно взвилась Айрин. – Что ж вы творите-то? Один безобидный дурачок и вокруг него – толпа злобных идиотов! Иди, иди с ними, вернемся мы за тобой!

Не иначе как материнский инстинкт прорезался.

В конечном счете до рыжего, кажется, дошел смысл послания. Напоследок огорчив меня жалобным взглядом, он развернулся и поволокся за Миком. Даже сильно сгорбился, словно от обиды, но при его габаритах выглядеть подавленно никому бы не удалось. Уффф. Все хорошо, что хорошо кончается, но я в уме уже расчитывал на него как на полноценную боевую единицу, и как бы не пришлось эти планы пересмотреть. Если не найдем способа быстро доносить друг до друга свои мысли и передавать команды – от него в бою будут одни проблемы, хоть бы он и был в четыре раза прочнее и сильнее любого человека. Надо будет хотя бы базовым жестам его как-то научить – «стой», «иди за мной», «залечь», «врежь-ка вон тому гаду своей большой дубиной». И впрямь дубиной, очень уж боязно давать огнестрел тому, кому и «прекратить огонь» не скомандуешь.

– Мик, ты обещал ему имя придумать! – крикнул я вдогонку уходящим в лесок.

– Я помню, – откликнулся фон и исчез за деревьями.

Вот и хорошо, что помнит. Я оглядел оставшихся. Выглядели они так себе. Лучше бы вожделенная попутка объявилась побыстрее, а то пойдут стертые ноги, нытье, жалобы, а там и до конфликтов недалеко.

– На самый всякий случай – наша базовая легенда, предназначенная исключительно для гражданских. Звучит так: «это секретная информация». Повторите.

– Это секретная информация, – с обреченным вздохом повторила Айрин.

– Это секретная информация! – Чарли завернул с куда большим энтузиазмом, выделив «секретную» и даже чуть ли не каблуками прищелкнул.

– Если все же не отвертимся от военных, предоставьте разговаривать мне. Если вдруг выйдет так, что нас разделят, главное не раскисайте. Мы ни в чем не виноваты. По крайней мере они не знают, в чем мы могли провиниться, и если сами не расскажем – узнать наши секреты им неоткуда. Претензии к нам могут быть только двух видов – почему вооружены автоматическим оружием и, возможно, почему нарушаем комендантский час, если вдруг его успели ввести. Ну, виноваты, да. Пускай сдают по инстанциям. Проводить дознания военные не уполномочены. Даже если мы им не понравимся, сами они с нами поделать ничего не решатся. Должны будут запросить командование, связаться с гражданскими службами, если только кому-то вообще есть до нас дело. Разберемся, все-таки тут Канада, а не бельгийское Конго.

– А если пытать будут? – голос Чарли дрогнул.

Хосспади. Откуда и берутся такие фантазии? Начитался про Абу Грейп или поднять планку аж до эксперимента Милгрэма?

– Не будут. Не умеют. Людей, которые умеют пытать, не так много, чтобы они в каждой жопе мира груши околачивали. В самом худшем случае, если тут все хуже некуда, сплошное военное положение, запрут до выяснения. Виза здесь не нужна, документы предъявить нет проблем. Винтовки, если что, вам дал я, вы даже и не знаете, что они из запрещенного списка. С тобой все быстро выяснится, у тебя значок совершенно настоящий, дающий плюс сто к доверию.

– А у меня нет значка! Только права, – Айрин выгребла что-то из карманов и панически принялась в этом чем-то копаться, силясь опознать в темноте. – И еще куча карточек, которые не факт что работают. Со мной что будет?

– У тебя сиськи, это куда посильнее значка. Тьфу на вас! Нас еще и не поймали. Да и на меня тьфу – еще даже не ловят! Я расписываю самые крайние из возможных осложнений, которые могут родиться только от союза отчаянного тупления с кошмарным невезением.

Чарли опасливо сморщился. Вот уж прорезалась фантазия – в мешок не спрячешь.

– А что делать, если нас схватят и без разговоров расстреливать соберутся?

Айрин от таких перспектив тоже содрогнулась, словно пришел февраль и задул ей злобным муссоном в примечательное декольте.

– Да что ж вы такое читаете-то на ночь? Меня за всю жизнь расстрелять пытались всего дважды, причем оба раза настолько за дело, что даже обижаться неловко. Все с нами нормально будет. Мы пойдем по краешку дороги, машину увидим и услышим задолго до того, как из нее нас заметят. Если не понравится – в кусты. Если понравится – ловим. Вежливо ловим, без стрельбы. И вот еще что, если в машине будут разговоры – а куда без них, на ночной-то дороге всегда разбирает – будьте исключительно аккуратны, ладно? Помните легенду. Кстати, Айрин, ты говоришь по-французски?

– Теоретически. Могу запинаться, языковая практика более чем скромная.

– Все лучше, чем ничего. Чарли, тебя боюсь даже спрашивать, что ты помнишь из школьного курса.

– Un, Deux, Trois, – Чарли закатил глаза. – Рetit pain avec du fromage… Papa rentre du travail sept heures et demie.

Говорили же в школе, что иногда неожиданно пригождаются самые странные знания, а мы не верили.

– Понятненько. Это я на всякий случай, тут не Квебек, где англоговорящих откровенно гнобят. Учтите, по легенде мы французского не понимаем. Будет преимущество, если вдруг нас захотят удивить.

– Ты ж обещал, что все нормально будет!

– Конечно, будет. Особенно если не расслабляться. Ну, чего, готовы идти? Может, есть вопросы?

– Да, – Чарли глубоко вздохнул и настороженно покосился в сторону Айрин. – Мейсон, что такое «метросексуал»?

Гляньте-ка, а его задело.

– Человек, который дрочит в подземке.

– Quelle horreur! – ахнул Чарли и первым двинулся на дорогу.

2

Я уже начал подозревать, что нам сегодня не повезет, когда наконец далеко за спиной послышался рокот двигателя. Шли мы к тому времени битый час, и с учетом того, что шагать приходилось по ровному асфальту – довольно шустро, успели отмахать мили четыре. Чарли давно начал брюзжать и завидовать оставшимся, которые сидят себе на задницах ровно, пока он тут бьет ноги; Айрин завела нудную лекцию о пользе пития (увы, безалкогольного), да и мои ботинки начали напоминать о недостающей половине размера. Да, большие расстояния умиляют и внушают восторг, но попадание на подобные просторы без должной подготовки чревато многочисленными мелкими неприятностями.

Заслышав треск, я остановил группу и не без удовольствия растянулся на шоссе. Грязнее уже не стану, а приложить к полотну ухо до сих пор довольно эффективно. Ну вот, рокот мерный, вибрация далекая, слабая и плавная. Машина одна, было бы больше – гудело бы на разные тона, накладываясь друг на друга.

– Поспать прилег? – немедленно полезла в бутылку Айрин. – Подушку принести?

– Едет транспорт, – пояснил я сдержанно, ибо переругиваться с ней никаких сил не напасешься, а ведь еще неизвестно, что ждет впереди. – Предпочтительная модель поведения – доброжелательное достоинство. Помним легенду, брататься не бросаемся, придерживаем фантастические истории для мемуаров.