Книга Секреты молодости звезд - Наталья Корнеева

— Лариса, вы снимались в детективном сериале по произведениям Дарьи Донцовой, а любите ли читать детективы?

— Детективами не увлекаюсь, мое чтение — исторические романы и мемуары. Я люблю читать о судьбах великих людей, переживших в своей жизни глубокое, трагическое, настоящее.

— Считается, что детективы помогают расслабиться и отключиться от собственных проблем. Вам не требуется такого рода релаксация?

— Я очень хорошо расслабляюсь на дамских журналах. Все советы, которые там публикуются, читаю с большим интересом. Кажется, что уже и помогло. Люблю разгадывать кроссворды, они тоже хорошо разгружают психику. А для восторга, для абсолютного счастья у меня — Пушкин.

— Был ли у вас, как у многих, трудный момент в когда вы не снимались, когда не было работы?

— Не помню, чтобы мне очень пришлось по этому поводу страдать, потому что, так или иначе, я работала все время. Выбор сократился, хороших фильмов стало гораздо меньше, а самой работы всегда достаточно. Я актриса характерная, поэтому мне годы не страшны. У меня нет комплекса незанятости и страха, что вдруг я останусь без работы.

— Прежде было легче сделать себе имя?

— В советские времена снималось очень много картин и не было в прокате, а уж тем более по телевизору такого количества западных фильмов. «Железный занавес» в данном случае был нам как бы на руку. Тогда все знали и любили своих собственных актеров, а не зарубежных.

— Лариса, вы не однажды снимались в мелодрамах. Как вы относитесь к этому жанру?

— Люблю, чтобы история была со счастливым концом и чтобы было много переживаний. Задача творчества ведь заключается в том, чтобы помочь людям выжить, а не умереть. А выжить можно, только веря в хорошее. Я очень люблю бразильские сериалы. Они сделаны с такой любовью к людям, в них столько рецептов на все случаи жизни и торжествует добро. Это такая помощь! Если я где-то в поездке и вдруг оказываюсь в гостиничном номере у телевизора или сижу в зале ожидания в аэропорту и по телевизору идет сериал — я беру чашку кофе и бегу к экрану. Такие сказки нужны, они помогают. Почему романы Донцовой так популярны — потому что это тоже сказки, только уже про нашу жизнь, а ведь хочется, прежде всего, читать и смотреть про нашу жизнь, а не про Полов и Джонов и прочих «шведов». Мы ведь живем в своей стране. Я не люблю, когда про Россию говорят: «Эта страна». Что значит, «эта страна»? Это моя страна, это ваша страна, это наша страна, и мы в ней живем. И мы должны сделать нашу страну лучше, чтобы людям жилось в ней счастливо. И этому должны учить и кинематограф, и литература.

— Почему это вас так волнует?

— Потому что меня беспокоит вопрос: куда выходят наши дети, кем становятся, если все курят, все выпивают, если по телевизору бесконечно слышишь: «Кто пойдет за «Клинским»?» А в рекламе используют подростков! Это настолько безнравственно! Ведь мы когда-нибудь уйдем и оставим нашу страну нашим детям, а если они все будут бегать за «Клинским»? Что тогда?

— Дочь Маша задает вам много вопросов «про жизнь»?

— Сейчас у нее трудный переходный возраст, и она сама все знает. Вопросов она не задает, а когда я лезу к ней с советами, то она говорит, что не нуждается в них.

— А вы хотели бы задать ей какие-нибудь вопросы, вам что-нибудь в ней непонятно?

— Мне многое непонятно, но я ищу какие-то ходы и всячески приспосабливаюсь к ней, потому что мы не должны потерять друг друга. Я стараюсь не давить на нее, не унижать. Однако вдруг слышу однажды, она договаривается по телефону с друзьями вечером куда-то пойти. Я не разрешила. Мне показалось, что уже слишком поздно, семь часов вечера — это было зимой, темно, и под каждым кустом мне мерещится бандит, что так и есть по существу. И она говорит: «Нет, приходите лучше вы ко мне. Вы же знаете, у меня мама — зверь». (Смеется.)

— Лариса, когда вы появились на экране, сразу стали очень популярны. С каким из своих фильмов вы больше всего ездили по миру?

— С этим мне не повезло, я была невыездная. Дружба с иностранцами не поощрялась. Даже не роман, а просто дружба. Я дружила с одной семьей, они оба всю жизнь здесь проработали и даже здесь похоронены, и меня из-за них не выпускали за рубеж. Считалось: общение с иностранцами. Стала ездить, когда уже пришел к власти Михаил Горбачев.

— Вы учились у Сергея Герасимова. Страшно было поступать к нему на курс?

— Я так была уверена в себе, что не сомневалась, что поступлю. Уж если не я, то кто же тогда? — думала я. Учиться было потрясающе интересно, это как бы и не учеба была, а книга жизни. Даже сейчас, когда прошло уже столько лет, я все время вспоминаю советы, которые давал нам этот замечательный педагог. Герасимов был фантастически образован, но он знал всю мировую литературу, у него был государственный ум, это была личность огромного масштаба. И в то же время он был очень демократичен, доступен. Приглашал нас всем курсом к себе домой на пельмени. Мы приходили, лепили пельмени — Герасимов ведь был сибиряк, он знал толк в пельменях, — а потом все садились за стол. Помню, с картиной «Дочки-матери» мы летали с ним в Нижний Тагил, на его родину. Нас там так принимали! Когда рядом такой человек, каким был Сергей Герасимов, это дает мощный заряд на всю жизнь.

— Как вы выбрали свою профессию?

— Она вела меня с детства. В каком-то другом качестве я себя даже не представляла. Уже в пять лет я знала, что стану артисткой. Отец у меня был военный врач, родилась я в Вене и с тех пор ни разу там больше не была, все мечтаю когда-нибудь съездить. Мы много кочевали по разным военным базам, но чувство, что я жизнь свяжу с кинематографом, жило во мне всегда. У моей старшей сестры Светы над письменным столом висел вырезанный из журнала портрет Алена Делона с синими-синими глазами и в голубой рубашке. Я смотрела на него с восторгом — какой красивый! И мечтала, что когда-нибудь буду сниматься с ним в кино. На удивление, мечта моя почти сбылась. Прошлой зимой я снималась в Париже как раз в «Даше Васильевой» с племянником Алена Делона Фелисьеном. Правда, он на Алена не похож.

— Вы так замечательно выглядите, видимо, знаете секрет вечной молодости. Не поделитесь?

— Секрет очень прост: держу себя в руках.

— И ни разу из рук своих не вырывались?

— Вырывалась, но для того, чтобы работать, быть востребованной, нужно хорошо выглядеть, поэтому самодисциплина необходима. Прежде всего, самоограничение в еде. Утром выпиваю две большие чашки кофе с молоком без сахара. У меня пониженное давление, я без кофе не живу, хотя, говорят, кофе вреден, но с молоком вроде бы не так. Днем съедаю два яблока. И это все за целый день.

— А за ужином?

— А вечером, вернувшись домой, сяду за стол и съем все вкусности, какие только есть. И съем столько, сколько влезет.

— Но ведь так нельзя!

— А кто знает, как можно? Я пыталась и так и сяк, а мой организм подсказывает мне именно так. Зато я не буду бить себя по рукам: это не ешь, это не пей. Один раз в день я позволяю себе есть все, ведь я потратила столько энергии, сожгла столько калорий за весь рабочий день, что вечером еда мне не во вред, а в удовольствие.