Книга Людмила Гурченко - Анна Ярошевская

Однажды, разговаривая с певицей Москонцерта, Людмила Марковна рассказала ей о своей авторской работе. Вскоре они уже разучивали произведение, акцентируя внимание на всех нюансах, остановках, замедлениях, паузах и деталях. А уже осенью певица Маргарита Суворова исполнила эту песню на конкурсе в «Театре эстрады». На премьере собственного творения Людмиле Марковне побывать так и удалось — она была задействована в спектакле «Третье желание», играла безмолвную девушку-манекенщицу. Несмотря на просьбы об отгуле, ее не отпустили. Как потом позже сообщили друзья, песня имела большой успех. Более того, «Неделя» назвала «Праздник победы» удачей конкурса.

Люся была счастлива! После триумфа «Карнавальной ночи» удачный музыкальный эксперимент словно возродил актрису, явился некой наградой свыше. А исполнительница песни успешно гастролировала с ней. Кроме того, к Людмиле Марковне обращались с просьбой перепеть эту песню. Она, конечно же, была не против. Она была благодарна!

Это был глоток свежего воздуха… Пока Люся не увидела по телевизору интервью. Программа была посвящена разбору полетов в области музыкальных новинок. В студии были критики и критикессы, музыканты и композиторы. Конечно же, в перечень обсуждаемых песен входил «Праздник победы». Ведущая зачитала заметку из «Недели». Тон ее чтения уже задавал настроение «оценщиков» и настроение как таковое к песне. «Товарищи, это же несерьезно! Зачем спекулировать на чувствах людей? Это никуда не годится! Разве об этом нужно петь?» — сделали свое заключение «судьи.

Ей казалось, что нечем было дышать, словно не хватало воздуха. Как быть? Что теперь делать? А как объяснить все папе? А что подумают соседи? А театр? Как смотреть всем в глаза? Как играть? Да так и играть! Превозмогая и возвышаясь над своей внутренней болью, забывая о ней, не замечая реакцию окружающих, продолжать свое дело, жить дальше. И пусть сейчас не поют о таком в песнях, зато потом будут петь!

Несмотря на такое завершение этой истории, Люся получила настоящее удовольствие и радость от исполнения песни. И неважно, что она не стала массово известной и популярной — главное, появилась надежда! Появилась музыка! Появилось спасение, которое избавило ее от рабства!

В 1966 году Людмила Гурченко добровольно ушла из «Современника». Самое удивительное — в то утро ничто не предвещало такого развития событий. По дороге на работу Люся, как обычно, проходила так любимую ею площадь Маяковского. Вот входная дверь театра, но ноги почему-то повели не туда. Мысль о том, что сегодня придется репетировать новую пьесу, долгое ожидание своего череда, когда необходимо произнести всего пару фраз, помогла совершить победоносное решение. Да, это была победа! Победа насилия над своим внутренним миром. Впереди ничего не ждет? Нет! Впереди, все открыто! Свобода! Все пути ожидают своего путника, а у нее своя особенная тропинка.

Позже, у Людмилы Марковны всегда интересовались, что явилось причиной такого решения? Все-таки «Современник» — мечта многих! Неужели это — задетое самолюбие? Или просто не удалось стать актрисой номер один в театре? Неудача?

На самом деле, постоянное подавление негатива в себе вылилось в такой финал. От этого и стало легче. И теперь нужно было только научиться терпеть, терпеть и верить!

Эстрадная артистка…

Оказавшись без работы, Люся прекрасно понимала, что ей нужно думать, как содержать не только себя, но своего ребенка, Машеньку. Ее в первую очередь. На себя плевать! И огромная череда всяких надо-надо-надо… Делать нечего, а выбирать не приходится! Гурченко целиком окунулась в эстраду. Под красивым словом «эстрада» подразумевались маленькие подпрыгивающие самолеты, поездки в тесных вагонах, огромные чемоданы, уставшие люди, крохотные комнаты с несколькими койками, провинциальные небольшие, натопленные углем клубики, пианино без клавиш… О каких удобствах речь? Ничего подобного! 1966 год. Это только начало той ужасной безработной поры, начало кризиса. Но нет худа без добра, зато Люся имела свободу, полную безмятежностей свободу. В этом периоде отсутствовала всякая хронология, а сменяющие друг друга дни утопали в провалах и отчаянии. Но Гурченко становилась сильнее и сильнее. Только папины слова и помогали жить: «Бывало в гражданскую войну как начнут стрелять, одни пули кругом! А на улице темно, хоть глаз выколи! Собаки лают, а обоз идет!».

Вскоре Люся осознала, что артист эстрады имеет совершенно особый образ жизни! Да, он независим, но в то же время несет громаднейшую личную ответственность. Людям эстрады свойственна, как никому другому, колкая экстравагантность, с присущим не прощением всяких «шпилек», они не говорят со сцены заученными и подготовленными фразами, они «стреляют» своими словами.

Свою первую поездку после ухода из «Современника» Гурченко запомнила навсегда. Это было летом. В Москве тогда была жуткая жара, я Люся уже находилась на далеком севере. После трех пересадок группа артистов, с которыми летела Людмила Марковна, добралась, наконец, до аэродрома.

— Это и есть аэродром? — удивилась Люся.

Перед ней стояла деревянная избушка, но уж точно не аэродром! А эти люди в тулупах и валенках? Визит гостей был для них явно неожиданным и нежданным.

— Товарищи, здравствуйте! Мы артисты!

— Добрый день! Очень приятно!

— Скажите, а где представители филармонии? Они должны были нас встретить!

— Какой филармонии?

— Областно-краевой!

Недоумевающий дежурный переглянулся с другими служащими. По его реакции было понятно, что никаких представителей филармонии или администрации здесь не было. Причем, никогда. Уставшие после дороги артисты совсем поникли духом.

— А где у вас гостиница? — спросил у дежурного акробат из группы артистов.

— Гостиниц нет. Есть только Дом Рыбака. Может у вас именно так концерт?

— Подождите! — не унимался акробат, — то есть вы хотите сказать, что люди приехали к вам из Москвы с концертной программой, а их даже никто не встретил! Скажите, вам хотя кто-нибудь звонил?

— Товарищ, я только рад вашему приезду, но мне никто ничего подобного не сообщал!

— Нет, ну вы мне скажите, вам звонили?

— Послушайте, я дежурный! И у меня есть своя работа и свои дела!

— Вам звони-ли?

Гурченко всегда вспоминала этот диалог, когда совсем было тяжко. Все! Темнота! И выхода никакого! И ничего не предвидится. Но жизнь быстренько вступала в свои права, и всегда появлялся спасительный лучик надежды. Как это бывает! Всего одно самое обычное слово, сказанное с юмором или со специфической смешной интонацией способно кардинально поменять ситуацию! И все! Нет темноты! И, слава Богу, что всегда в компании был такой человек, который мог вот так эксцентрично сказать это слово! Вдруг этот человек громко и весело рассмеялся. Он перекривил слова акробата и пропел:

— Товарищ, а все-таки, вам звони-ли?

— А-а, ну теперь все понятно! Все! Теперь я верю, что вы артисты! — расхохотался дежурный. — Как здорово у тебя получается копировать! Точный артист! Ну, артисты! Я ему говорю, что никто мне звонил, а он опять свое!