Книга Самурай. Легендарный летчик Императорского военно-морского флота Японии. 1938-1945 - Сабуро Сакаи

Об этом знал вражеский пилот и в первую очередь прилагал усилия к тому, чтобы спастись, а не сбить мой самолет. Это стало его ошибкой. Я вышел из затяжной петли и, оказавшись всего в 150 ярдах от «И-16», выпустил очередь по двигателю истребителя. В следующую секунду нос самолета противника окутали клубы густого черного дыма, и он стал стремительно падать на землю. До тех пор пока грибовидное облако от взорвавшегося на земле вражеского истребителя не взметнулось вверх, я не догадывался, что истратил весь боезапас, нарушив еще одно из неписаных правил. Каждый летчик-истребитель во что бы то ни стало старался сохранить часть боезапаса для обратного полета на случай столкновения с ведущими патрулирование истребителями противника.

Я стал озираться по сторонам, пытаясь найти кого-нибудь из своих, и душа у меня ушла в пятки, когда я понял, что нахожусь в воздухе совершенно один. Я отстал от своей группы. Моя победа выглядела просто насмешкой, ибо ее преподнесли мне на блюдечке мои товарищи, которых я потерял во время преследования русского самолета. Я не знал, куда деваться от стыда за свои действия, и был готов разрыдаться. Именно это я и сделал, когда, вновь оглядевшись по сторонам, заметил четырнадцать наших истребителей, которые, построившись в боевой порядок, медленно кружили, терпеливо ожидая, пока я возьму себя в руки и присоединюсь к ним. Помню, что целых пять минут я плакал от стыда.

Вернувшись в Цзюцзян, я, изнемогая от усталости, вылез из кабины. Командир нашей эскадрильи подбежал к моему самолету, лицо его пылало от ярости.

– Сакаи! Какого черта… – захлебываясь от злости, заорал он. – Ты просто дурак, Сакаи, черт тебя побери. Чудо, что ты вообще остался жив. В жизни своей не видел, чтобы кто-то так неуклюже летал! Ты… – Он не стал продолжать.

Горько раскаиваясь и сожалея, я уставился в землю. Я надеялся, даже молил, чтобы он вышел из себя и поколотил меня. Но от злости у него даже не было сил заниматься рукоприкладством.

Капитан сделал самое худшее из того, что мог сделать. Он повернулся ко мне спиной и зашагал прочь.

Глава 5

До сих пор у нас нет четких представлений о национальной принадлежности воевавших на стороне Китая летчиков, пилотировавших истребители русского производства. Есть веские основания полагать, что русские добровольцы перегоняли самолеты через границу, но нам ни разу не удалось извлечь из обломков вражеских самолетов тела русских летчиков.

В архивах нашего военно-морского флота есть неоспоримые доказательства того, что военно-воздушные силы Китая были укомплектованы пилотами иностранного легиона. Люди различных национальностей летали на представлявших собой пеструю смесь самолетах различных типов, ибо нам приходилось встречать в воздухе самолеты не только русского, но также американского, британского и немецкого производства. Иногда, конечно, эти самолеты пилотировали китайцы.

Доказательство того, что американский летчик пилотировал самолет американского производства, удалось получить, когда неподалеку от Шанхая разбился самолет. Наши военные быстро прибыли к месту катастрофы и вернулись с телом пилота, по документам которого удалось установить, что он американец.

Одержанная победа над советским истребителем вскоре заставила меня забыть об унижении, вызванном моими неумелыми действиями в бою. На следующий день после полета я поспешил нарисовать голубой краской звезду на фюзеляже истребителя, доведя их общее количество до шести. Японские летчики, в особенности добровольцы, каким являлся я, не летали на задания на одних и тех же самолетах. Самолетов не хватало, и мы занимали первую попавшуюся свободную машину, когда приходило время лететь. Заведенный порядок не раз помогал неопытным пилотам. Летчики противника, заметив десяток или более голубых звезд на фюзеляже, предпочитали не связываться с находящимся за штурвалом асом – так, во всяком случае, они думали!

Конфликт в Китае был странной войной. Наши военные предпочитали называть его не войной, а китайско-японским инцидентом. Мне кажется, что такое же положение сложилось тогда, когда Америка бросила крупные военные силы в Корею. Поскольку конгресс США формально не объявил войны, это была «полицейская акция». За много лет до этого наше правительство действовало точно так же. Мы не объявляли войны, следовательно, это считалось «инцидентом».

Как только представилась возможность, мы создали марионеточное правительство во главе с являвшимся заметной политической фигурой Ван Чинвеем, открыто порвавшим с партией националистов (Гоминьдан) генералиссимуса Чан Кайши. Но одной из самых тревожных сторон этого конфликта была жесточайшая внутренняя борьба между силами Чан Кайши и силами китайских коммунистов. При малейшей возможности последние наносили удары по силам националистов, отступающим под натиском наших войск.

Японским сухопутным и воздушным силам в Китае противостояли многомиллионные армии противника, значительно превосходящие численностью наши войска. Но это превосходство в численности редко давало преимущество китайцам, поскольку их войска имели слабую подготовку и были плохо вооружены. Время от времени вражеские «орды» шли в наступление, но наши обладавшие более совершенным вооружением войска отбрасывали их назад, заставляя нести огромные потери. Даже помощь союзников Китаю в виде идущих через Бирму, Монголию и Гонконг крупных поставок оказалась неспособна ослабить нашего качественного превосходства. Эти поставки, конечно, помогли противнику, в частности, они позволили Чан Кайши организовать упорядоченный отход его войск, но ни разу не позволили ему организовать успешного наступления против нас. В этой войне, вплоть до капитуляции в августе 1945 года, преимущество было на стороне Японии.

Это отнюдь не означает, что Японии удалось поработить многомиллионный китайский народ или оккупировать огромную территорию Китая. Сделать это было невозможно. Наши войска занимали лишь ключевые пункты в стратегически важных районах, перерезали коммуникации противника, а после этого занимались сбором налогов и податей с миллионов китайских крестьян, пользуясь правами оккупационных властей.

Но за пределами занятых ключевых пунктов жестокая смерть ожидала всех, кроме наиболее мощных японских военных формирований. Партизаны Чан Кайши и отряды китайских коммунистов, действуя из засад, делали все для полного уничтожения оказавшихся у них в руках войск. Наши офицеры прекрасно понимали, что китайская администрация в оккупированных городах, несмотря на ее раболепство и показную готовность к сотрудничеству, поддерживает постоянную связь с агентами партизанских банд, действовавших на равнинах и в горах. И во многих случаях ради решения проблем оккупированных вражеских городов такие контакты осуществлялись с молчаливого согласия японских командиров!

Воистину, это была странная война.

Много раз при выполнении заданий по поддержке сухопутных войск меня изумляло происходящее на земле. Я видел китайских крестьян, обрабатывающих землю и совершенно не обращавших внимания на жестокие рукопашные битвы или яростные перестрелки между японскими и китайскими войсками всего лишь в миле от них. Несколько раз я пролетал на бреющем полете над улицами окруженных городов, подвергавшихся интенсивным обстрелам нашей артиллерии. На этих улицах, залитых кровью оборонявших город китайских солдат, магазины работали «в обычном режиме».