Книга Над законом - Андрей Воронин

Беспорядочное нагромождение разнообразных архитектурных стилей постепенно вырастало перед капотом 'волги', становясь различимым в мельчайших подробностях. Шофер, не отрывая рук от баранки, указал гладко выбритым подбородком на прозрачный дымок, картинно вившийся над одной из крыш, и вопросительно взглянул на полковника. Он вообще предпочитал обходиться без слов, что среди шоферов, по наблюдениям Сорокина, было огромной редкостью. Полковник очень ценил в своем водителе это редкое качество и всячески его поощрял, хотя тот в поощрении не нуждался – он был 'вещью в себе', и совратить его с пути истинного было не так-то просто. Поэтому Сорокин просто утвердительно кивнул.

Судя по всему, это была именно та дача, на которую они хотели попасть.

Через несколько минут автомобиль осторожно затормозил в тупике, которым кончалась укатанная дорога. Полковник первым выскочил из машины и решительно толкнул приоткрытую калитку, на ходу расстегивая клапан кобуры и чувствуя, как в затылок дышит нетерпеливый Аверин. Так и казалось, что вот сейчас он оттолкнет начальство с расчищенной дорожки прямо в ноздреватый сугроб и с криком 'А ну, дай я!' устремится к крыльцу. Впрочем, на этот раз горячий капитан не стал нарушать субординацию, а может быть, просто не успел, потому что покрытая светлым прозрачным лаком дверь дачи вдруг распахнулась, и на крыльцо, лениво ковыряя в зубах какой-то щепочкой, неторопливо вышел рослый мужчина лет сорока, одетый в штатское, с черной коробочкой мобильного телефона в руке. Окинув прибывших безразличным взглядом, он что-то негромко проговорил в телефон, выслушал, кивая головой в ответ, закрыл крышку-микрофон и неторопливо спрятал телефон в карман.

– Как есть, вонючка, – тихо, но вполне отчетливо произнес за спиной у Сорокина Аверин.

Полковник вынужден был признать его правоту.

Человек на крыльце не был Николаем Зверевым, зато без помощи импортной оптики за версту было видно, кем этот человек БЫЛ. Это было видно по спокойному сытому лицу с печатью власти над низшими и посвященное™ в нечистые секреты высших, по тому, как он стоял и двигался.., да кто его знает, по каким еще признакам, но гэбэшника старой закваски полковник Сорокин опознал бы и в негре. Сорокин понял, что момент передачи дела наступил.

Тем не менее, игру надо было доигрывать, и он уверенно двинулся к крыльцу, одной рукой высвобождая из кобуры пистолет, а другой, извлекая из кармана служебное удостоверение.

– Милиция, – стараясь говорить спокойно, произнес он. – Прошу предъявить документы.

– Кончай балаган, полковник, – лениво отозвался человек на крыльце. – Ведь все же ясно, так на кой черт тебе мои документы?

– Вот ведь сука, – пробормотал позади Аверин. – А вот шлепнуть его за оказание сопротивления, и вся недолга.

Теперь Сорокин узнал того, кто стоял на крыльце. Это был майор госбезопасности Круглов, с которым извилистая ментовская судьба свела полковника несколько лет назад.

– Что это значит, майор? – спросил он, пряча удостоверение обратно в карман, но не торопясь убирать пистолет. – Я здесь по делу об убийстве, а у тебя, между прочим, на лбу не написано, что ты до сих пор работаешь в органах. Так что предъяви-ка документы, пока тебе не предъявили что-нибудь еще и объясни, что ты здесь делаешь.

– Ковбой, – покачал головой Круглов. – А тебе не кажется, полковник, что ты слегка превышаешь свои полномочия? И, может быть, даже не слегка?

По старой дружбе я готов объяснить тебе, что я здесь делаю, но уж никак не при твоих подчиненных.

– Ясно, ясно, – буркнул Сорокин, пряча пистолет. Позади протяжно, с явным разочарованием вздохнул Аверин.

– В машину, – приказал своим людям Сорокин и поднялся на крыльцо.

– Так-то лучше, полковник, – дружелюбно сказал Круглов. – У вас своя работа, у нас – своя.

– Документы покажи, – стараясь не цедить слова сквозь зубы, сказал полковник.

Майор с готовностью продемонстрировал ему свои документы, оказавшиеся, как и следовало ожидать, в полном порядке, и с насмешливой галантностью указал на дверь, приглашая в дом.

Полковник вошел, настороженно оглядываясь и в любую минуту ожидая подвоха – в том, что какой-то подвох существует, он не сомневался.

– Покурим? – предложил Круглов, указывая на стоящие возле камина удобные кресла и по-хозяйски опускаясь в одно из них.

– Покурим, – согласился Сорокин, садясь напротив.

Они закурили, и Круглов, отчего-то покрутив головой, начал свой рассказ.

– Вы молодцы, полковник, – начал он, – что так быстро вышли на этого Зверева. Дело в том, что в данный момент я курирую по линии своего ведомства этот самый заводишко – ну там, утечка информации, режим секретности и прочее никому не интересное дерьмо. В общем, должность, признаться тебе, не бей лежачего. И тут вдруг обнаруживается... – он сделал паузу, чтобы раскурить потухшую сигарету, – обнаруживается, что с заводика моего происходит утечка стратегического сырья. Ах ты, еж твою двадцать! Я туда, я сюда – ни хрена не пойму!

– Ну, это дело обычное, – ровным тоном произнес полковник, с деланым безразличием глядя в подшитый импортной вагонкой потолок и пуская аккуратные колечки дыма.

Круглов искоса, с подозрением глянул на него и продолжил:

– На поверку оказалось отвратнейшее дело.

Группа.

Можешь себе представить такое: на оборонном заводе – и вдруг группа расхитителей! Поначалу работали на пару: этот самый Зверев и вохровец с проходной. Потом показалось им, что мало выносят, втянули в это дело начальника смены.., как его...

– Сивцова, – подсказал Сорокин.

– Вот, вот, именно. Только Сивцов этот со временем испугался и хотел на попятный, да дружки не пустили. Он тогда возьми и черкни мне письмецо: так, мол, и так, прошу прекратить.., ну, ты знаешь, чего в этих заявлениях пишут. А меня, как на грех, в городе не было. Приезжаю сегодня утром – мать честная!

Дело-то мое само собой раскрылось! Письмо Сивцова у меня на столе, автор письмеца в морге, Зверев в бегах, а на хвосте у него доблестная столичная ментура с сиренами и мигалками. То есть, я так понимаю, что Сивцова эти братья-разбойники пришили либо за то, что стуканул, либо просто на всякий пожарный случай – потому, что веры ему больше не было.

– Слушай, майор, – сказал Сорокин, – это все очень интересно, не спорю, только давай-ка ближе к делу.

– Да дела-то никакого и нет, – сказал Круглов. – По крайней мере, у тебя, полковник. Дело это наше, поскольку заводик номерной – режим секретности... Впрочем, об этом я тебе уже, кажется, говорил. Сейчас сюда приедут наши люди, проведем обыск – все чин по чину...

– Тут есть два момента, – возразил Сорокин, – которые подлежат обсуждению. Во-первых, я что-то не пойму, с чего это ты так разговорился...

– Исключительно из дружеского расположения, – живо откликнулся майор. – И потом, я ведь тебя знаю, ты болтать не станешь. Тебе ведь кое-что известно про этот заводик, разве нет?