Книга Месседж от покойника - Александр Грич

— Но вы вроде и не очень удивляетесь, что с ним это случилось? — отметил О’Рэйли задумчиво.

— А с такими как раз и случается. Если человек сидит в своей конуре, носу не высовывает, то что с ним может случиться? Максимум простуда. А этот Грег, как я понял по его словам, постоянно искал приключений себе на задницу. Ну а народная мудрость гласит — кто ищет, тот находит.

— Как давно он у вас был в последний раз?

— Месяц, наверное, или чуть больше.

— Как по-вашему, что его могло интересовать в ночном парке? — Лайон спрашивал вежливо, но с некоторым напором. — Смотрите, Мартин: карта парка — не секрет, ее где хочешь можно найти. Объехать территорию можно и днем — никто движение по парку в часы, когда он открыт, не контролирует. Днем к тому же все лучше видно. Тогда зачем эти ночные прогулки? Любовь к острым ощущениям — и только?

— Знаете, если вам по работе придется со мной дежурить — все сами поймете, — суммировал Мартин. — Ночью все другое. Как вам объяснить?

О’Рэйли вдруг вспомнил, что напоследок у него заготовлен еще вопрос — по личной просьбе Потемкина. Пожалуй, сейчас самое время — Мартин Дэвис уже совершенно успокоился и расслабился.

— А скажи мне, Мартин, только честно, — проговорил О’Рэйли негромко. — Что на самом деле случилось той ночью, когда из музея украли антиохийскую Чашу? Ты ведь тогда тоже дежурил?

Мартин снова потянулся за сигаретой.

— Не слишком ли часто ты куришь? — спросил Лайон сочувственно. — Ты же спортсмен… Впрочем, кури, если хочешь. Мне все равно.

Мартин повертел сигарету, понюхал, сунул в рот и стал жевать мундштук. Встал, подошел к окну, зачем-то отдернул занавесь и выглянул на улицу. Вернулся, уселся в кресло — и только после этого зажег сигарету.

— Все-таки я попал. Думал, когда поговорил с этими, из местной полиции, — пронесет. Но, видно, так не бывает. Попал…

— Говорите конкретнее.

— А чего уж конкретнее? Да, я в ту ночь дежурил. И решили мы с Джинной как раз в ту ночь устроить себе развлечение. «Траханье на природе» — так она это называла. Многие ребята, которые в ночные смены дежурят, этим балуются. Методика простая: берешь грузовичок патрульный, уезжаешь куда-нибудь подальше, в тихое место, хотя здесь везде тихо, и развлекаешься с подружкой. Джинне это нравилось, ее эта обстановка заводила.

Делали мы это за время, что с ней знакомы, всего раза два или три. И как раз в ту ночь этим занимались.

— Что же в ту ночь случилось?

— Я-то и понятия не имел, что случилось. Мы с Джинной развлекались примерно до часу, а потом я открыл ей запасной выход из парка, там камер слежения нет, этим выходом вообще не пользуются, и она уехала. А я вернулся и продолжал дежурство. Уже утром меня позвали, когда суматоха поднялась. И я сказал, что не знаю ничего. Я и вправду ничего не знаю.

— Но в вашем рапорте вы наверняка указали, что время, которое вы проводили с вашей подругой, вы посвятили патрулированию.

— Конечно, указал. Я же, когда ночью этот рапорт писал, понятия не имел о том, что случилось.

— Ну а все эти ваши датчики и чипы? По ним-то ясно видно, что вы, по крайней мере до часу ночи, ни одного патрульного объезда территории не совершили.

— Я выходил из машины раз в двадцать-тридцать минут, тыкал этой штукой в чип на дверях мавзолея. Так что по времени картина получалась нормальная, пропуска не было. А приглядеться повнимательнее и увидеть, что охранник три часа никуда не двигался, у ваших полицейских коллег мозгов не хватило. Или усердия… А глядя на вас, — вздохнул Мартин, — я понимаю, что вы все равно все узнаете, так лучше напрямую.

— Последний вопрос: сегодня ночью были какие-то детали, которые не попали в отчет?

— Не было ничего… — сокрушенно выдохнул Мартин. — Жаль, потеряю теперь работу.

* * *

Чудес не бывает — это всем известно. И тем не менее, когда происходит нечто из ряда вон выходящее, люди склонны видеть во всем этом нечто небывалое, мистическое, экстраординарное, выходящее за рамки… тем более если это случается на кладбище.

Кладбищенский бизнес — солидный, доходный и стабильный. Мало кто задумывается в повседневной текучке о том, что кладбище находится на грани неведомого и уже поэтому имеет в глазах многих некую странную привлекательность. Потому что сколько бестселлеров на тему «Жизнь после смерти» ни существует, сколько их еще ни появится — а все равно: ничего не известно. Что за тем порогом, переход которого каждый из живущих наблюдал — кто в домашней тишине, кто на поле боя, кто однажды за всю жизнь, кто многократно, — а все равно: все, что там, — для нас совершенно неизвестно и не будет известно никогда. Это — последняя тайна, которую Природа или Бог — кто бы там ни был — человечеству никогда не откроют. А потому кладбище, как ты его ни назови — мемориальный парк, «Изумрудные Луга» или еще как-нибудь, — кладбище и есть кладбище. И здесь всегда присутствует нечто таинственное, перед чем понижают голос крикуны, где замолкают хоть ненадолго самые говорливые. Потому что, как ни крути, здесь, совсем рядом, — двери туда…

«Все это мысли высокие и справедливые, — думал Потемкин, едучи по мемориальному парку «Изумрудные Луга» в своем «Кадиллаке» со специальным пропуском. — Но они не освобождают профессионалов где бы то ни было от обязанностей производить расследование тщательно и грамотно». Чего в случае с похищением Чаши, по мнению Потемкина, не наблюдалось.

Недавняя беседа с полицейским из Блемдэйла, проводившим первичные мероприятия на месте похищения антиохийской Чаши, оставила Олега неудовлетворенным. Формально вроде бы было сделано все, что надо, но даже попыток предположить, что же произошло на кладбище в ночь похищения, сделано не было. Потемкин для себя, не говоря ничего вслух никому, кроме Хопкинса, сделал непреложный вывод — дело пытаются спустить на тормозах. Происходит это обычно либо по нерадивости полиции — что бывает, и нередко, но не при столь заметных — ценой в миллионы долларов — похищениях. Или, как в данном случае, когда получена гласная или негласная команда не проявлять рвения. Когда полиции дали понять, что все формальные требования должны быть соблюдены — но и только.

Что за этим стоит — обычно выясняется значительно позже, а бывает, что и не выясняется вообще. В данном случае, судя по тому, как двигалось или, точнее, не двигалось расследование в первые недели, нынешняя ситуация всех устраивала. В конце концов, страховая компания («Кстати, надо с ними увидеться обязательно!» — отметил про себя Олег), страховщики предпримут свое расследование, потом выплатят страховую премию, да и дело с концом. Такое развитие событий, очевидно, кто-то планировал, оно этого неведомого пока человека или группу людей вполне устраивало. Скорее всего, так бы и случилось, если бы не произошло убийство иностранного гражданина Грега Ставиского и к расследованию дела не подключилась Группа.

Вон О’Рэйли привез после беседы с ночным дежурным охраны Мартином Дэвисом признание, что в момент, когда происходило похищение Чаши, парк вообще не патрулировался, поскольку Мартин с его подружкой занимался любовью в каком-то темном закутке. Кстати, насчет закутка. На «Изумрудных Лугах» территория ночью освещается слабо — оно и понятно, это не городская улица. Но кое-где освещение все-таки есть. И Дэвис в разговоре, припоминая детали той ночи, сообщил Лайону, что вроде был период, когда на несколько минут отключалось электричество. Точнее он сказать не может — тогда он этому не придал значения, и в его отчете этот факт упомянут, конечно же, не был. Да и что это за отчет, когда из десяти часов дежурства по крайней мере три описаны липово? Так, сочинение на вольную тему. А как раз в это время все и случилось.