Книга Фотосессия в джунглях - Синтия Дайнер

Он оглянулся на дверь, словно боялся, что Тоня ворвется без приглашения, и пропустил гладкую ткань между пальцев. Он все-таки был мужчиной, а значит, имел полное право на мужские потребности и слабости. Затем он поднес юбку к лицу, вдохнул цветочный аромат шелка и решил, что женщина с таким запахом может не только возбуждать, но возбуждаться сама… Эту информацию стоило осмыслить.

Тоня помешивала ложкой куриный суп, греющийся на плите. Она прислушивалась к звукам в ванной, и смешанные чувства отражались на ее лице. Она вспомнила о своей розовой нижней юбке слишком поздно. Ну что ей стоило заглянуть в ванную! Вебстер, конечно, ее увидел.

— Ну и что! — вдруг сказала она, глядя на плавающее в супе желтоватое тельце курицы. — Я ношу розовое нижнее белье! Иногда и красное, голубое, персиковое или, если есть настроение, черное. Вебстер видел и более соблазнительное нижнее белье и наверняка снимал его с женщин. Нет никаких причин сходить с ума по этому поводу.

И все же ее нижняя юбка над головой голого Вебстера — это, пожалуй, слишком интимное зрелище. И тем легче ей было представить это зрелище, что она практически раздела Вебстера перед ванной. Она видела его широкие голые плечи, густо обросшую грудь, дотронулась до его кожи.

Двенадцать лет назад ее влекло к Вебстеру. Но и сейчас он заставил ее сердце буйствовать. А ведь он ее даже не вспомнил! Она так ничему и не научилась!

Услышав шаги, Тоня смутилась. У нее даже покраснели уши. Что бы ему сказать… Что-нибудь незначащее, чтобы показать, насколько ей безразличны все эти нижние юбки и голые торсы… Но Вебстер ее опередил:

— Кто такой Чарли? Он, случайно, не родственник Кинг-Конга?

Тоня с грохотом закрыла крышку на кастрюле. Да как он смеет! Однако, увидев Вебстера, она рассмеялась.

— Чувствуешь себя лилипутом, да? Такой большой издатель…

Вебстер оглядел себя и тоже разулыбался. Еще в ванной он несколько раз завернул рукава рубашки и брючины, а пояс штанов приходилось поддерживать, иначе они бы просто упали. Один из самых влиятельных людей в издательском бизнесе, он был похож на мальчишку, вырядившегося в отцовское платье.

— Попробуем облагородить пугало, — с усмешкой сказала Тоня.

Она порылась в комоде. Нашелся ремень, но рядом лежали и голубые подтяжки. В отместку за розовую нижнюю юбку она решила дать ему подтяжки.

— Тебе не кажется, что в них я стану похож на лесоруба без топора? — поинтересовался Вебстер, со скептическим видом изучая подтяжки.

— Не думаю. Разве одежда делает людей? — сказала Тоня, подумав, что все-таки делает. Достаточно вспомнить, как он выглядел в своем костюме, когда только появился здесь.

— Не знаю, но вдруг она делает лесорубов? — пошутил Вебстер, пристегивая подтяжки. — Знаешь, а ведь я голоден, как медведь! Я бы мог расцеловать ноги первой попавшейся жене лесоруба за миску куриного супа.

— А молоко ты пьешь?

— Конечно! — воскликнул Вебстер, принюхиваясь. — Но, клянусь топором, здесь пахнет чем-то посущественней.

Она тоже принюхалась. После душа от женщины обычно пахнет цветами или цитрусовыми. От мужчины после душа всегда пахнет… мужчиной. По крайней мере, от этого мужчины сейчас пахло именно так. И этот аромат оказался таким приятным, что ей стало трудно дышать.

Уже давно Тоня так сильно не реагировала на мужчин.

— Обычный куриный суп, так что нечего тут размахивать острыми предметами, — несколько взбудораженно сказала Тоня и отошла к шкафу — подальше от соблазнительного аромата. Впрочем, она порылась в шкафу, чтобы найти вторую тарелку. — Извини, но я не могу предложить тебе изысканной кухни, к которой ты привык в городе.

Вебстер от души расхохотался.

— Хорошо же — расставим точки над «i»! — Он положил руки на ее плечи и развернул ее к себе. — Еще я не привык кормить шоколадом голодных медведей, топить машины в ямах, уворачиваться от падающих деревьев и, главное, навязываться в гости к людям, для которых мое присутствие нежеланно… И если эти люди мне приносят кастрюльку теплой воды, вручают подтяжки и предлагают тарелку куриного супа, который пахнет… как в детстве… — Вебстер сделал паузу: — Неужели ты думаешь, что я буду привередлив, как какой-нибудь лесоруб, которому вдруг предложат отужинать устрицами?..

Он говорил искренно, и Тоня с озадаченным видом смотрела в его глаза, светящиеся дружелюбием.

Двенадцать лет назад она уже видела нечто подобное. Это было на новогодней вечеринке в издательстве «Тайлер-Ланиер». Он предложил отвезти ее домой. Все тогда было для нее как в сказке: красавец принц ухаживает за крестьянской дочерью, неуютно чувствующей себя в элегантном бальном платье. К тому же она выпила шампанского, пожалуй, больше, чем следовало.

Они расположились на заднем сиденье, над чем-то смеялись по пути к ее дому. Вебстер постоянно называл ее Тамми, и это совершенно ее не расстраивало. Чудом было то, что он вообще ее замечал.

Когда они приехали, Тоня буквально бросилась ему на шею, обвила руками и поцеловала — к его нескрываемому удивлению. Просто так поцеловала, он и не намекал на что-то в этом роде. Ей бы поцеловать в щеку, по-приятельски, но как-то само собой вышло, что Тоня поцеловала в губы. Да, набросилась и поцеловала. И ладно бы еще поцеловала в губы — она не смогла остановиться, и поцелуй затянулся…

И в этом поцелуе сбылось то, о чем она давно мечтала: нежное таяние ее губ.

Губы таяли и таяли, как тает нежный голос скрипки, но все оборвалось на фальшивой ноте, когда Вебстер вдруг оборвал поцелуй. И его взгляд, когда он убрал ее руки со своей шеи, был таким же, как сейчас.

Дружелюбным.

Благожелательным.

Благосклонным.

Глава 4

— Ты спросил о Чарли, — сказала Тоня. Конечно, лучше не вспоминать. Все быльем поросло. Куриный суп — вот что важно! И все же тарелка в ее руках чуть дрогнула, когда она подавала ее Вебстеру. — Это его хижина. Здесь все принадлежит Чарли Эриксону. И медведи тоже.

— Медведи? — удивленно переспросил Вебстер, с наслаждением проглотив первую ложку.

— Чарли живет здесь уже шестьдесят лет, и все эти годы он подкармливает медведей орехами, ягодами, кормом для собак — вообще всем, что только можно представить. В округе живет примерно сто пятьдесят медведей, и половина из них знают убежище Чарли. Они приходят сюда утром и вечером.

— Убежище?

— Да. Здесь их не тревожат охотники. Как раз на следующей неделе начинается сезон, поэтому Чарли усиленно заманивает их в надежде сохранить им шкуры. Ты наверняка заметил знак «Охота запрещена» по дороге сюда.

Вебстер кивнул, не отрываясь от супа.

Тоне нравилось, что он ел много и без церемоний. По всей видимости, ему понравилась еда.

— Чарли сейчас в Интернэшнл-Фолс. Угодил в больницу после сердечного приступа. А вообще-то для своих восьмидесяти он здорово держится. Через одну-две недели он сможет вернуться домой.