Книга Я вернусь… - Андрей Воронин

"Это мысль, – подумал Юрий. – Только надо это сначала как следует обдумать... Одно ясно: мне самому такое дело не под силу. Обязательно запутаюсь, напортачу и, как минимум, подарю деньги какому-нибудь ловкачу в галстуке. А как максимум – попаду за решетку... Нужно найти специалиста по таким делам. Есть же, наверное, в Москве грамотные юристы. И может быть, среди них даже честные попадаются... И потом, честность – тоже товар, ее можно купить. Так я и поставлю вопрос – ребром. Мол, с одной стороны, я готов хорошо заплатить, а с другой – могу и башку снести... Да, это идея. Первая хорошая идея за все это время... Конечно, в масштабах государства полтора миллиона баксов – мелочь, но для какого-нибудь провинциального госпиталя эти деньги станут отличным подспорьем – новое оборудование, ремонт какой-нибудь, да мало ли что еще..."

Юрий приблизился к подъезду и увидел, что человек, чей вид натолкнул его на счастливую мысль о крупномасштабной благотворительности, сам в таковой не нуждается. Это был никакой не нищий и не бомж, а просто Серега Веригин из соседнего подъезда, великовозрастный шалопай, постоянно терявший работу из-за пристрастия к спиртному. Серега был по обыкновению изрядно навеселе и держал под мышкой тощую, разлохмаченную, похожую на пришедший в негодность ершик для унитаза, кривобокую и наполовину осыпавшуюся елку. В зубах у Сереги торчал потухший чинарик, мутноватые глаза слезились от холода, на уныло обвисших усах намерзли сосульки, а покрасневший нос то и дело громко шмыгал.

– Ага! – лязгая зубами, обрадованно завопил Веригин, разглядев Юрия. – Вот он ты! А я уж думал, ты в гости навострился! Все, думаю, раз такое дело, пропадать мне тут как пить дать. Наутро, думаю, подберут меня и прямиком в морг, как есть, прямо с этой хреновиной...

Он дернул локтем, под которым была зажата "хреновина", то бишь елка. Юрий бросил взгляд в том направлении и утвердился в своем первом впечатлении: несчастное растение выглядело так, словно Серега выдрал его прямо из-под гусениц тяжелого танка – после того, правда, как танк успел пару раз проехаться по нему взад-вперед. Картина вырисовывалась довольно впечатляющая и в общем-то привычная, но Юрий решил на всякий случай выяснить все до конца.

– Ты чего тут делаешь? – спросил он, как будто ситуация нуждалась в комментариях.

– Чего, чего, – ворчливо передразнил его Веригин. – Ищу, у кого спичку стрельнуть! Видишь, сигарета потухла.

Юрий вынул из кармана зажигалку и передал ее Сереге, сопроводив это несложное действие такими словами:

– Тетенька, тетенька, дай водички! А то так есть хочется, что переночевать негде.

– Во-во, – яростно затягиваясь своим бычком, подтвердил Веригин. – Так оно, в натуре, и есть. Здравствуй, жопа, Новый год, вот как это называется. Устроила праздничек, т-т-твою мать!

Юрий отвернулся, пряча улыбку.

– Да что случилось-то? – спросил он. – Объясни толком, что ты, как сфинкс, загадками...

– А чего тут объяснять? – Веригин обжег губы, зашипел, бросил окурок под ноги и яростно вбил его каблуком в утоптанный снег. – Праздник, так? Ну, мы с ребятами, ясный помидор, чмыхнули по пять капелюшечек за это дело. Ну, Юрик, сам посуди, Новый год все-таки! Я ж вовремя пришел и своим ходом, как белый человек, а не как чухнарь какой-нибудь – на карачках... Елку вот принес! Не спорю, елка – не первый сорт. На Красной площади, конечно, получше будет, ну так это уж какая досталась... Сам ведь знаешь, как на предприятии все делят: сперва начальству, потом конторской шелупони, потом водителям, а после уж – нам, слесарям...

Он замолчал, заново переваривая свои многочисленные обиды на жестокий мир.

– Ну? – поторопил его Юрий, который начал понемногу замерзать.

– Чего "ну"? – вызверился Веригин. – Я же говорю – елку принес! Во! – Он снова продемонстрировал Юрию свое запоздалое приобретение. – Скажешь, не елка?

– Елка, – авторитетно подтвердил Юрий. – Правда, смахивает больше на рыбий хребет. Или на дохлый кактус. Но с точки зрения ботаники это, несомненно, елка. В смысле ель.

– Сам ты чучело гороховое с любой точки зрения, – обиделся Серега. – Я к нему как к человеку... Ты ж мой самый задушевный друг, Юрик, братан ты мой любимый!

Он вдруг полез обниматься, царапая Юрия многострадальным деревом.

– Но-но, – сказал ему Юрий, легонько отпихивая любвеобильного Веригина вместе с елкой. – Давай все-таки без этих телячьих нежностей, а то люди невесть что подумают... Так я не понял, чего ты со своей елкой на морозе-то торчишь? Шел бы себе домой. Там, небось, и спички нашлись бы, и теплее все-таки...

– Издеваешься, да? – Веригин длинно шмыгнул подтекающим носом и утерся рукавом. – Да меня выгнала моя грымза! Меня! Хозяина! Кормильца! С голой жопой на мороз! Где, говорит, пьянствовал, там Новый год и встречай и елку свою засунь себе в задницу, понял? А куда я пойду, там же все разошлись давно...

– И ты решил пересидеть это дело у меня, – без энтузиазма заключил Юрий.

– Ну да! – вскричал обрадованный Веригин. – Только, это... Пересидеть – это как-то... Не так, в общем, звучит. Просто отпразднуем Новый год, как положено русским людям, а эта зараза пускай посидит в обнимку с телевизором. Пускай поплачет! Засунь, говорит, елку в задницу... Это при ребенке! Нет, ты скажи, какой она пример подает, а?

– Отвратительный, – сочувственно согласился Юрий. Его разбирал неуместный смех. Он знал, что будет дальше, потому что давно заметил красноречивые колебания занавески на окне веригинской кухни. И тут его вдруг осенила вторая, как ему показалось, счастливая идея за этот вечер. – Слушай Серега, – воскликнул он, – ты же можешь мне помочь!

Веригин деловито шмыгнул носом.

– Если деньгами – это, Юрик, извини, – быстро сказал он. – Сам всю дорогу на подсосе. А ежели чего другое – с дорогой душой.

– Да какие деньги! – отмахнулся Юрий. – У меня другая проблема. Ты же в городе чуть ли не каждую собаку знаешь. Помоги найти грамотного адвоката.

– Ни хрена себе, – удивился Веригин. – Ты чего, башку кому-нибудь не тому отбил? Тогда, конечно, без хорошего адвоката не обойтись. Только, Юрик, хороший адвокат и берет хорошо.

– Об этом не беспокойся, – сказал Юрий и тут же пожалел о сказанном. Ну, надо же такое ляпнуть! И кому – Веригину!

– Да-а? – протянул Веригин с какой-то непонятной, не очень хорошей интонацией. – Ох, и крученый ты парень, Юрик! Ох, и крученый! Но я в чужие дела не лезу. Адвокат, говоришь, нужен? Сделаем! Гадом буду! У нас в автопарке работал один – ну, типа, юристом. Полгода назад уволился, открыл свою контору. Говорят, круто в гору пошел, клиентурой обзавелся, забурел... Мужик мировой. Во какой мужик! Правда, как сейчас, врать не буду, не знаю. Деньги – они, знаешь, людей портят. Но свести тебя с ним мне раз плюнуть.

– Честный? – спросил Юрий.

– Кто, адвокат? Ну, Юрик, ты и сказанул! Ты часто видал, чтобы у людей в носу зубы росли? Вот и честных адвокатов на свете столько же, а то и меньше. Честный... Да где ж это видано, чтобы адвокат – и вдруг честный! Это ж готовая дисквалификация! Он же в суде кого только не защищает! Человека, если по-честному, надо бы на дереве за яйца повесить, а он говорит: нет, граждане, так не годится, надо бы к нему снисхождение проявить, потому как у него, бедолаги, детство было трудное, да и гуманизм, опять же...