Книга Руины Арха - Олег Фомин

Стон удовольствия. Девушка вздрогнула, начала приходить в себя…

Дрожу от злости. Ладонь уже на рукояти зубастого кинжала, порываюсь вперед, но осаждает мысль: между нами смертоносный барьер.

Девушка сонно моргает, попытки приподняться, шея выкручивается влево, вправо. На лице морщины, оскал, слушает чувства… Глаза взбухли, волосы в рывке взлетели роскошным костром, истошный крик, но половину лица тут же закрыла перчатка мерзы. Крик теперь глухой, лицо пленницы красное, она кусает, но на этот случай насильник, похоже, и носит перчатку. Несчастная может лишь тщетно дергаться, а мерза стонет в такт рывкам.

– Ублюдок! – кричу.

Щелчок предохранителя на арбалете, стрела смотрит в гада, но ее колеблет вместе с моими руками.

– Погоди, – сказал Борис. – Стрела великовата, не проскочит.

Сумрак плаща выпускает дробовик.

– Только не спеши. Попытка одна.

Мне стоит титанических усилий брать оружие спокойно. Девушка глухо ревет, сопение и смех мерзы. Вскидываю ружье, ладони мокрые, прицеливаться пытка, ствол виляет на фоне кайфующей твари. Жертва зажмурилась, мерцают дорожки слез, жилы на горле пульсируют. Хочу спустить курок сейчас, но промах будет означать для девушки не только унижение и боль, но и смерть. Вряд ли подонок оставит в живых.

Бах!

Рука чуть не оторвалась, нижней челюсти как не стало. Когда мозг и сознание вновь слились, обнаруживаю себя лежащим навзничь, Борис протягивает ладонь. Пытаюсь протянуть ему пальцы, что спускали курок, но их мамаша отозвалась дикой болью. Стиснув зубы, тяну другую руку.

Борис поднимает. Конечность моя – о чудо! – на месте. Касаюсь подбородка, вновь боль.

Впереди – ни мерзы, ни девушки, ни мутной пленки, что преграждала путь. Пустой коридор. Стены сухие. Щербин, трещин, брешей и прочих следов времени мало.

Сапог Бориса поддел на полу дробовик, тот метнулся с носка в мертвую хватку пальцев.

– Это все, что мы могли сделать.

– А девушка… что с ней?

– Не знаю. Ты стрельнул, и портал закрылся. Можем надеяться, что дробь успела. Выстрел неплохой, должен был попасть. Если мерзу хотя бы ранило, девчонка сможет убежать… Хотя это лишь небольшая отсрочка.

– Почему?

– Потому что Руины. Новички мрут тоннами. Особенно девочки. Без знаний, без навыков выживания, без опытных спутников… Не мерза, так стая рычунов. Не рычуны, так корижор. Вопрос времени. Весьма короткого.

В отчаянии стискиваю кулаки, веки сжали ресницы в плотные полоски, душа как сломанный трансформатор. Но в какой-то момент расслабляюсь, выдох. Глаза открылись.

Борис, как всегда, ободряюще потрепал за плечо.

– Главное, живы мы. Идем.

Смотрю под ноги.

– Кто эти мерзы?

– Падальщики. Пасутся в местах, где возникают новички. Пользуются тем, что нубы без сознания, забирают вещи, женщин насилуют. В худших случаях – едят. Без всякого оккультного подтекста.

– Мрази!

Борис кивает.

– Мерзы. А когда-то были такими же новичками. Но дозволено все, наказать некому, а еще хочется выжить и нажить барахла. В кого только люди не превращаются.

Мы возобновили поход, но я просто тащусь за краем плаща, взгляд бороздит рельеф пола, каждые шагов десять бью стены торцом кулака, плиты иногда рассыпаются.

– Полегче. Обрушишь потолок нам на головы, – сказал Борис полушутя.

Но даже нотка серьеза в устах сенсея не отрезвила, бреду слепо, избыток переживаний выплескивается через удары по ни в чем не повинным плитам.

Очередной блок после встречи с моими костяшками хрустнул, я прошел бы мимо, но взгляд успел зацепить сквозь поток каменной слюны изо рта-прямоугольника тусклые синие лучики. Я замер.

Крошево вытекло совсем, из ниши светит бутон лучей цвета звездного неба, в них красиво парят пылинки.

Но первым в каменный сейф заглянул не я, а Борис.

– Твою материю! Парень, беру слова назад…

– Что там?

– Тайник!

Подхожу, шея вытягивается, из-за горизонта Борисова плеча всходит синее солнце…

В нише, где должен лежать кирпич промежуточной кладки, – полость. Там сияет… нечто прекрасное! Куриное яйцо, но скорлупа прозрачная, будто из тонкого стекла, а внутри в медленном и сложном танце крутятся потоки белоснежно-синей энергии.

– Синий Зановик, – произнес Борис как пред иконой.

– По-крайней мере, красиво.

– Везунчик ты, Владик. Мне за все время довелось найти Синий Зановик лишь раз. А теперь буду идти и вздыхать, что такое хрупкое сокровище будет томиться у тебя рюкзаке, а не в моей торбе.

– И чем этот Зановик может осчастливить?

– Может осчастливить единожды, после чего разрушится. Но зато любую вещь, даже самую старую и ветхую, превратит в новенькую. Когда нашел пару лет назад такое яйцо, хотел починить плащ, но кастанул на нож. И плащ и нож со мной с первых мгновений в Руинах, лучшие друзья, приносят удачу. Плащ ближе, но оружие важнее, потому обновил нож. Прошло два года, но лезвие все еще острое, почти без ямок, царапин мало.

Борис запускает в тайник ладони, яйцо осветило их добела, с аккуратностью хирурга извлекает, артефакт отражается в непривычно больших глазах. Вздох. Борис перекладывает в мои ладони, ощущаю… теплую прохладу. Или прохладное тепло.

– Береги! Хрупкое как снежинка. Не знаю, куда тебе положить, чтоб не разбилось…

– А если разобьется?

– Починит вещь, о которую разбилось, и исчезнет. Собственно, так им и пользуются – разбивают о вещь, которую хотят починить.

– А, ну тогда… Ой, а чего это у тебя?

Заглянул Борису за спину.

– Где? – не понял тот, покосился через плечо.

– Да вот же!

Указываю взглядом за плащ. Борис разворачивается ко мне спиной, попытка разглядеть, что там, через другое плечо.

Кидаю в спину яйцо.

Будто разбился тончайший хрусталь. Вспышка как призрак синего морского ежа, по иглам лучей рассеялся космос звездочек, синяя энергия растекается по плащу Бориса, точно вода по высохшему руслу океана, вокруг плаща призрачный кокон.

Когда он впитался, тусклые потертости, заплаты и швы сменил блеск новенькой кожи, можно сказать, прямо с подиума.

Борис оглядывает полы, рукав, второй, взгляд поднимается на меня.

– Ты чего? – прошептал он.

Первый раз вижу его впечатленным. Удивлен не с целью похвалить или утешить тугодума ученика, а искренне.

Пожимаю плечами.

– Мне чинить особо нечего. А у тебя плащ… как брат. Пошли.