Книга Сталин и женщины - Дмитрий Верхотуров

Ясли стали предметом первоочередной заботы как отдела по охране материнства и младенчества (который сначала был в Наркомате государственного призрения РСФСР, а потом его передали в Наркомздрав РСФСР), так и партийных органов, и общественных организаций. К примеру, в Иваново-Вознесенске в 1918 году существовал союз солдаток, насчитывающий 7 тысяч членов, главной заботой которого были условия женского труда, ясли и детские дома[23]. К 1921 году в РСФСР было создано 567 яслей[24]. Создать ясли было исключительно трудным занятием в условиях воюющей страны. Надо было найти подходящее помещение, и здесь женские общественные органы сталкивались с сильной конкуренцией продовольственных и военных органов, обладавших огромной властью и занимавших лучшие здания. Затем надо было найти подходящую мебель, изыскать ткани для детских пеленок и распашонок (о трудности этого дела говорит только один факт: даже армейские шинели и обмундирование по срочным военным заказам в 1919 году часто шились из утильсырья). Потом надо было обеспечить сами ясли и работников в них продовольствием и особенно молоком. В некоторых случаях предлагали передавать яслям молочных коров и обеспечивать их фуражом за государственный счет. Тем не менее дело мало-помалу двигалось. Уже в 1918 году число мест в яслях более чем удвоилось. Если в 1914 году было 11,1 тысячи ясельных мест, то их стало 25,2 тысячи[25].

Огромной проблемой было вскармливание брошенных младенцев. В годы Гражданской войны многие матери от отчаянного положения подбрасывали своих детей к дверям учреждений или просто оставляли на улице. Для них приходилось создавать специальные приюты. Но и тут возникла та же проблема кормления. Нужно было уговорить женщин прикладывать к груди не только своего ребенка, но и чужого. Даже ставился вопрос о том, что для большевичек, которые были кормящими матерями, кормить еще и чужих пролетарских детей было революционной обязанностью. При всех проблемах тем не менее было создано 267 приютов для грудных детей. Правда, спасение части детей было приобретено ценой высокой младенческой смертности, доходившей в приютах до 40–48 %, позже сократившейся до 32 %.

Помимо этих учреждений также создавались Дома матери и ребенка, учреждения закрытого типа, куда на некоторое время помещали мать с ребенком, чтобы и мать могла поправить силы усиленным питанием, и дать полноценное вскармливание ребенку. Таких домов в годы Гражданской войны было создано 108.

В 1920 году, после подведения накопленного опыта по охране материнства и младенчества, было решено сделать упор на ясли, а другие учреждения, в частности приюты для младенцев, создавать только в случае крайней необходимости и при условии наличия достаточного количества кормящих матерей. Ясли, в значительной степени освобождавшие мать от ухода за ребенком, не только давали наиболее ощутимый результат в улучшении здоровья детей и сокращения детской смертности, но и наилучшим образом соответствовали общей линии партии на вовлечение женщин в производство и в общественную жизнь.

Первые шаги были трудными и хаотичными, поскольку крайне немногочисленным женским активисткам в условиях Гражданской войны, с ее нестабильной обстановкой, неорганизованностью и неразберихой, огромными хозяйственными трудностями, крайним дефицитом продовольствия, топлива и товаров, требовалось схватиться с многочисленными и разнообразными женскими проблемами. Активистки работали на износ. «Работы было столько – случалось, по нескольку суток не выбирались домой. Прикорнешь часок на стуле – и снова за дела… Набивалась полная комната посетительниц: одну на работу не берут, другой платят меньше, чем мужчинам… Здесь же на столах отмеряли куски материи женделегаткам, чтобы они шили распашонки, платьица для яслей», – вспоминала свою работу заведующая губженотделом в Туле Е.М. Дагаева[26]. Эти трудности признавала и А.М. Коллонтай: «Однако вплоть до созыва Первого Всероссийского съезда работниц работа партии по привлечению широких масс работниц и крестьянок к советскому строительству и защите революции носит случайный, кустарный характер»[27]. Здесь имеется в виду Первый Всероссийский съезд работниц (его проведением руководил Я.М. Свердлов – председатель ВЦИК, председатель комиссии по выработке Конституции РСФСР, глава Секретариата ЦК РСДРП(б), организатор 1-го Конгресса Коммунистического Интернационала; это показывает, какое политическое значение уделялось этому съезду работниц), состоявшийся в ноябре 1918 года, после которого руководство проведением в жизнь политики в отношении женщин значительно улучшилось и окрепло. В 1919 году ЦК РКП(б) создал женотделы при партийных организациях и женорганизаторов при партячейках, которые стали вплоть до начала 1930-х годов главной ударной силой советской власти в женском вопросе. Они приучались работать жестко и решительно, иногда буквально вытрясая из различных советских органов, возглавляемых, конечно, в основном мужчинами, все необходимое для женщин и детей. Они вели упорные бюрократические схватки за особняки под ясли, за продовольствие и ткани, за улучшение условий женского труда на фабриках и заводах, вели огромную политическую и пропагандистскую работу среди женщин. В некотором роде они превратились в своего рода отделы наркомата по делам женщин.

В организации основ советской системы охраны материнства и детства партийные женотделы сделали очень многое. В частности, именно партийные женотделы подбирали руководящих работников для различных органов по охране материнства и детства в губерниях. Выбирались наиболее опытные и решительные кадры, по возможности с медицинским образованием. Это условие было важным, поскольку все учреждения по охране материнства и младенчества имели выраженный медицинский характер. В 1922 году Наркомздрав РСФСР узаконил этот порядок[28]. Помимо набора руководящих кадров открывались курсы акушерок, медсестер, врачей, которые часто также комплектовались при самом активном участии женотделов.

Это довольно простое решение – открыть ясли – дало тем не менее колоссальный по значению результат. Если до революции младенческая смертность в Московской губрении составляла 29 % (или 29 детей на 100 родившихся), то в 1927 году она упала до 15 % (или до 15 детей на 100 родившихся). Средняя смертность сократилась до 18,7 %[29]. Л.Д. Троцкий, к тому моменту уже лишившийся своих прежних партийных постов и обратившийся в том числе к вопросам защиты материнства и младенченства, высказался на 3-м Всероссийском съезде по охране материнства и младенчества в декабре 1925 года об этих достижениях с восторгом: «Оно поразительно – такое падение смертности при более низком уровне производительных сил и накопления в стране. Если это факт, то это есть уже бесспорнейшее завоевание нашей новой бытовой культуры, и прежде всего ваших усилий как организации»[30]. Троцкий даже призвал перестать сравнивать новые данные по младенческой смертности с дореволюционным временем, а сопоставлять их прямо с наиболее развитыми капиталистическими странами. К Троцкому можно относиться по-разному, но в данном случае он был абсолютно прав: резкое снижение младенческой смертности дали не какие-то особенные достижения медицины, а обычные меры по улучшению быта, культуры и настойчивая работа по охране материнства и младенчества.