Книга Правило профессионалов - Чингиз Абдуллаев

Провожатые уже успели поменяться и теперь за соседнимстоликом сидело двое других агентов, похожих на первую пару своими глупымифизиономиями.

— Что я здесь делаю? — вдруг подумал«Дронго», — в этой далекой стране, в этом почти сказочном городе. Ищудругого идиота, похожего на меня, только для того, чтобы убить. Как интересно.Художник рисует картины, поэт пишет свои стихи, режиссер ставит новыеспектакли, даже директор Литфонда и тот приносит какую-то пользу. Один я в этомкраю жду своего момента на убийство. Он вспомнил вдруг про сверток, оставленныйв номере. Он его так и не раскрыл, слишком торопился. Там был нож, который онпросил у своего связного. «Вернусь домой, — решил „Дронго“, — скажу,что не сумел найти „Волка“».

Он знал, что никогда этого не сделает. Просто не позволитпрофессиональная гордость. Люди играли в свои игры, в свои придуманные миры, иего мир, был ничем не лучше и не хуже других. Просто в нем были свои правилаигры, свои задачи и цели. В других мирах тоже убивали, обманывали, насиловали,притворялись. Может не столь однозначно, прямолинейно, но не менее часто, этоон знал хорошо. В каждой игре были свои убийцы и свои жертвы, свои агенты исвои наблюдатели, свои победители и свои проигравшие.

В этих придуманных мирах, в этих играх люди погибали ещечаще, чем в сфере его притяжения, в его обитаемом мире. Просто инфаркты исамоубийства, сердечные приступы и нервные срывы издавна не считались чем-тонеобычным. Люди просто привыкли к этому виду убийств, считая их нормальнымипроявлениями человеческих эмоций. А сколько тайных отравлений, аварий,подстроенных катастроф было в других мирах. Совершенства не было нигде и мирпрофессиональных убийц был таким же нормальным, как мир профессиональныхповаров или профессиональных клерков.

Он вспомнил нравившееся ему выражение Льва Толстого, что нетабсолютных негодяев и каждый в душе не считает себя пределом низости иподлости. Классик сказал гениальную фразу, но от этого было совсем не легче.Нужно проверить у режиссеров алиби Фархада и тогда он вне игры. Хотя художниквполне мог рассказать о дипломате в коридоре, но в такие случайности «Дронго»не верил. Не мог же убийца ждать за дверью появления Фархада. Значит, нужнобыло проверять других.

Ночное шоу устраивалось последователями одной из религиозныхсект, столь охотно обретающихся в Ираке. Мусульманские святыни, мавзолеи имамови последователей пророка, тысячи верующих паломников — все это создавалоотличный фон для возникновения различных шиитских и суннитских сект в самомИраке.

Разбитый на два основных течения исламский мир одинаковопочитал Мекку и Медину, святыни пророка всех мусульман Мохаммеда иустановленный камень Каабу, прикосновение к которому в определенные дни и послепрохождения всех необходимых ритуалов делало правоверного мусульманина «хаджи».В Ираке были сосредоточены в основном шиитские святыни, главной из которыхсчиталась мечеть имама Хусейна, сына имама Али, погибшего за веру. Междоусобнаяборьба за власть, в которой шииты потерпели поражение, завершившееся казнью Алии — гибелью его сына Хусейна, тем не менее дало повод возвести их в ранг святыхи сделать места их гибели святынями для шиитов. К этому течению принадлежалииранцы, большая часть иракцев, некоторая часть пакистанцев, афганцев, таджиков,туркмен, азербайджанцев. Посещение мечети имама Али в Наджафе, место его гибелив Куфе, мечеть Хусейна в Кербеле делало шиитов «каблеи» почти таким жепочитаемым лицом, как «хаджи».

Последователи малочисленных сект, отколовшиеся от основныхтечений, вербовали своих сторонников и за счет различного рода почти эстрадныхномеров, которые производили впечатление на верующих.

«Дронго» сидел среди членов делегации в первом ряду,наблюдая как специально подготовленные фокусники втыкали кинжалы себе в бок,протыкая себя насквозь, вбивали кинжалы в голову, засовывали ножи себе в рот,пробивая горло насквозь. Некоторые менее, подготовленные зрители от страхазакрывали глаза, некоторым становилось просто плохо, и они поспешно покидалислишком кровавое зрелище. Крови, правда, было немного, но она была совсем какнатуральная и многие верили, что актеры действительно вбивают в голову гвозди икинжалы.

Рядом с «Дронго» оказалась переводчик из Академии, довольномиловидная женщина лет сорока — сорока пяти. В отличие от слишкомвпечатлительных мужчин она не прятала глаза, не кричала, равнодушно наблюдая затем, как на сцене один кровавый ужас сменялся другим.

— Вам совсем не страшно, — повернулся к ней«Дронго», внимательно разглядывая ее.

Узкое тонкое лицо, прямой, чуть вздернутый нос, красивыевосточные глаза. Впечатление несколько портил излишне тяжелый волевойподбородок.

— А вам? — спросила женщина, — вы тожесмотрите на все это довольно спокойно.

— Я видел подобные фокусы в Пакистане, — сознался«Дронго».

— А я бывала раньше в Ираке, — ответилаженщина, — просто скучно было сидеть в отеле одной.

— Вы хорошо знаете Багдад?

— Неплохо. Я бывала здесь трижды, — созналасьженщина.

— Давайте уйдем отсюда, — предложил «Дронго» Онасогласно кивнула.

Выйдя на свежий воздух, они довольно быстро поймали такси.

— В какую сторону лучше ехать? — спросил «Дронго»у своей спутницы.

— Каррида-Дахили, это один из лучших районов Багдада.Такая аристократическая улица.

— Тогда поедем туда. Только скажите сами водителю наарабском. Здесь почти никто не знает английского.

Женщина чуть заметно улыбнулась.

Они переехали на другую сторону Багдада, трижды минуяперекрестки с огромными портретами усмехающегося Президента. Затем понабережной доехали до «Шератона» и свернули налево. Проехав еще метров пятьсот,машина остановилась. «Дронго» протянул триста динаров. Водитель, схвативденьги, что-то забормотал.

— Он вас благодарит, — улыбнулась женщина, —вы дали слишком много. Хватило бы и половины.

— Никак не привыкну к этим деньгам. Мы ехали такдалеко, а я дал всего полдоллара.

Они вышли из автомобиля осматриваясь. Улица была яркоосвещена.

— После известного указа Саддама спиртное продаюттолько в магазинах, — вспомнил «Дронго», — значит, в любом баре намничего не дадут.

— Дадут, — засмеялась женщина, — если оченьпопросите. В этой стране соблюдают только политическую лояльность, если вообщесоблюдают, да и то из страха. На все остальные преступления правящий режимсмотрит сквозь пальцы, хотя если поймают за воровство, могут отрубить руки.

— Тогда в какой бар мы можем пойти?

— Здесь недалеко есть одно место. Пойдемте туда. Всемагазины были открыты. Несмотря на поздний час, у каждого сидели хозяева,владельцы лавок и чайных, мелких магазинчиков и бакалейных.

— Настоящая жизнь в Багдаде начинается вечером, —заметила женщина.