Книга Янтарные глаза одиночества - Наталия Землякова

– Это ваши песни? С этим надо что-то делать!

Глава 3 История успеха Андрея Железнова

«Мы хотим поздравить нашего друга по бизнесу…», «Песня для моей любимой жены Томочки…» Или Валечки, или Светочки… Господи, сколько раз он слышал эти слова, сидя за белым роялем в прокуренном зале ресторана «Танго»! Сколько раз, принимая из рук разгоряченного гостя смятую купюру, бархатно произносил в микрофон: «Эта песня звучит для лучшего друга…» Откидывал челку со лба, начинал петь: «Ах, эти черные глаза, меня сгубили…» и точно знал, что в зале ресторана есть один-единственный мужчина, на которого с восторгом и желанием смотрят все женщины – это он, Андрей Железнов, ресторанный певец и пока никому не известный поэт и композитор. Но даже кожей чувствуя восторг публики, особенно ее дамской половины, Андрей все никак не мог решиться на то, чтобы исполнить песни собственного сочинения – лирические и даже немного сентиментальные любовные баллады. Впрочем, раскрасневшимся от духоты, алкоголя и слишком громкой музыки женщинам было безразлично, что именно он поет – современные ритмичные песни или старомодные, в ритме танго. Им нравился он сам – красивый мужчина с блестящими карими глазами и, несмотря на молодость, абсолютно седой. Такое редкое сочетание еще больше возбуждало их, поэтому они восторженно аплодировали после каждой песни, хотя голос, надо признать, у певца был заурядный. Андрей и сам отлично знал цену своему вокалу. Но исполнителям платили больше.

Особенно публике нравилось, когда Железнов спускался с крошечной ресторанной сцены и начинал разгуливать между столиками. Правда, такие «заплывы в публику» он совершал редко – лишь когда выпивал перед выступлением чуть больше обычного. В такие минуты внутри у него как будто щелками замки, и ему неожиданно начинали нравиться все эти люди – по большей части мужчины в пиджаках с блестящими золотыми пуговицами, в которых выпукло и немного карикатурно отражались их красноватые лица победителей. Нравились их женщины, несмотря на то что были слишком ярко одеты, вульгарно накрашены и чрезмерно пьяны. В такие минуты Андрею начинало казаться, что все они находятся на одной большой сцене, только каждый играет свою роль. Мужчины с красными лицами мастерски исполняют роль крутых парней, которые вовремя сумели сообразить, как сделать деньги из воздуха. Их женщины талантливо играют роль захватчиц, которые успели первыми «взять в плен» победителей переходного периода.

В разговорах мужчины, обсуждая свои достижения, слишком часто употребляли слово «крутиться». Но Железнов, хоть тресни, не мог понять, как эти сытые и самодовольные люди могут совершить хоть какое-то, требующее больших физических усилий, действие. А вот сам он, выходя в зал, должен был крутиться, как уж на сковородке. Женщины, убаюканные его не сильным, но проникновенным голосом, тут же покидали своих дорогих спутников, желая хотя бы на миг прилипнуть к симпатичному солисту. И уж тут Андрей Железнов должен был «крутиться» изо всех сил. То есть делать правильное лицо: в меру – заинтересованное, в меру – равнодушное. Впрочем, как раз это играть было несложно. Потому что подобного типа женщины ему никогда не нравились. Они с музыкантами между собой называли их, независимо от возраста дам, коротко – тетки.

Присутствовала в зале ресторана и другая категория женщин – так сказать, охотницы на час. Вообще, проституток обычно было много. И они почти сразу выдавали себя томным, но при этом чрезвычайно острым взглядом. А еще они вели себя так, как будто никогда не хотели спать. И если обычные женщины ближе к полуночи начинали зевать и щурить покрасневшие от дыма и алкоголя глаза, то эти, наоборот, часам к двенадцати расцветали. Только спустя какое-то время Андрей понял, что «девушки по вызову» живут в ином временно´м ритме: днем спят, а ночью бодрствуют. И вот уж кому, как не им, приходилось вертеться в буквальном смысле этого слова. Правда, шеста в ресторане «Танго» не было.

С проститутками музыканты дружили. Ведь они были, по сути, членами одного профсоюза и обслуживали тех, кто в одно мгновение смог как следует «крутануться» и разбогатеть.

В общем, все роли в ресторане «Танго» были распределены раз и навсегда.

Но однажды в зале появилась Ляля.

И Андрей понял, что придется делать перераспределение.

Это случилось поздней осенью. Железнов выпил перед концертом немного виски, его «подняла волна» и понесла так, что он не мог остановиться. Уже на третьей песне Андрей вышел в зал, чтобы рухнуть, так сказать, в объятия влюбленной в него публики. Никогда он так не жаждал успеха, как в этот вечер. Но может быть, во всем был виноват вовсе не алкоголь, а слова песни, которую он исполнял: «Мечта сбывается и не сбывается, любовь приходит к нам порой не та…»?

Хрупкая девушка с длинными светлыми волосами сидела рядом с Эллой, одной из самых популярных проституток, что регулярно появлялись в ресторане «Танго».

Наряд Эллы выглядел как униформа – короткое платье хищной расцветки и черные лаковые туфли на высоченных каблуках-гвоздиках. А вот девушка была словно окрашена рукой талантливого художника в золотисто-кремовые тона. Кремовым было все – волосы, идеально сидящий костюм и даже цвет маникюра. Незнакомка напоминала акварельный набросок, кое-где очень тщательно прорисованный, а местами слегка поплывший, словно подтаявшее мороженое крем-брюле. Этот нежный, неброский рисунок не портил даже бокал шампанского, который девушка держала в маленькой, почти детской руке. Андрей Железнов так ее про себя и окрестил – «девушка цвета шампанского». Он посмотрел на Эллу и незнакомку повнимательнее. Что могло их связывать? Ведь было совершенно очевидно, что живут они в непересекающихся мирах. Прекрасные, наивные жительницы одного ищут любовь, ту самую, которая на всю жизнь. Обитательницам другого мира требуется исключительно покупатель, который заплатит подороже за их молодость и красоту. По крайней мере, Андрей Железнов считал себя нормальным мужчиной и жестко делил женщин на тех, которые продаются, и тех, которые цены не имеют. Первые ничего, кроме отвращения, у него не вызывали, хотя он и сам был не прочь иногда купить кусочек их любви.

Разгуливая по залу, он пел еще минут десять. Даже сделал несколько небрежных танцевальных «па» с очередной довольно пьяной дамой. А потом подошел к столику, за которым сидели Элла и ее знакомая. Девушки о чем-то горячо спорили. Вернее, спорила Элла, а «девушка цвета шампанского» лишь покорно кивала. Сквозь грохот музыки и звук собственного голоса, усиленного динамиками, Андрей услышал:

– Ляля, ты должна настоять, потребовать. Ты понимаешь, что так нельзя? Ты тратишь свое время, а в результате что получишь?

«Ляля, – улыбнулся про себя Железнов. – Какое чудесное имя!»

Но продолжал петь: «А все хорошее не забывается, а все хорошее и есть мечта…»

Музыканты начали «бомбить» громкий, почти разрывающий уши проигрыш, и Андрей, воспользовавшись паузой, подошел и пригласил девушку на танец. Это было против правил, но он не мог больше сдерживаться. Потому что такую нежную и бесконечно беспомощную женщину он не встречал очень давно. А может быть, никогда.

Но с самого начала, увы, он начал совершать одну ошибку за другой. Например, когда он пригласил девушку на танец, шутливо улыбаясь, а она посмотрела на него трогательно и даже растерянно, Андрей был уверен, что она окажется легкой, почти невесомой. Но та, нерешительно поднявшись со стула, неожиданно прижалась к нему слишком тесно, почти повисла на его плечах. Железнова это неприятно поразило, но не оттолкнуло. Ведь он был уже безнадежно влюблен в ее тонкие черты лица, в светлые волосы. Поэтому то, что она неожиданно оказалась тяжелой, словно якорь, он принял как данность.