Книга Как только, так сразу! - Вера и Марина Воробей

Вика Озерова так и не смогла заснуть. Конечно, она не стала рассказывать родителям Светы о ненормальном Глебе, который явно преследовал их дочь. Этим бы она только заставила их еще больше волноваться, а толку – ноль. Нет, прежде чем говорить что-либо родителям, она должна сама убедиться в том, что Светка попала в лапы к этому психу. Выяснить и попытаться ее спасти!

«Как я могла так поступить? – отчаянно казнила себя девушка. – Конечно, этот Глеб воспользовался тем, что Светка осталась одна. Я же чувствовала, кожей чувствовала, что он за нами следит! Ведь раньше со мной никогда ничего подобного не происходило. Бросила подругу на растерзание маньяка! Какой бы гордячкой Светка ни была, но она моя почти единственная подруга… Стоп! – так и подскочила на стуле Вика. – У меня ведь телефон его записан!»

Дрожащими от волнения пальцами Вика набрала номер. Первые три цифры указывали на то, что Глеб живет в районе метро «Фрунзенская». Выслушав долгую очередь длинных гудков, девушка положила трубку.

«Но почему я решила, что он непременно поведет Светку к себе домой? – удивленно подумала Вика. – Там ведь наверняка есть родители… Родители? Тогда почему никто трубку не берет? Так ведь уже второй час ночи, – ответила девушка на свой же вопрос. – Многие люди отключают телефоны на ночь, чтобы не стать жертвами таких вот хулиганов вроде меня… Так, спокойно. – Вика набрала в чайник воды, поставила его на плиту. – Что я могу сделать в этой ситуации? Прежде всего, надо исключить другие варианты. Возможно, Светка пошла к какой-нибудь новой подружке и решила у нее заночевать. Но почему тогда она не позвонила домой, да еще и мобильник отключила? Да мало ли что могло прийти в ее голову! Короче, завтра, если Света до утра не объявится, первым делом нужно будет сходить в ее новую школу. Как знать, а вдруг кто-нибудь из новых одноклассников Светки знает о ней больше, чем я? Может, она и сдружилась с какой-нибудь девчонкой, а мне ни слова об этом не сказала? А что, на нее это очень даже похоже… Вначале я, конечно, позвоню Глебу и в зависимости от результата начну действовать».

В последнее время Тополян была с Викой очень скрытной, и стоило только Вике заикнуться на тему нового класса Светы, как та замыкалась и уходила в себя. Но что-то все-таки Света говорила. Не может такого быть, чтобы ни слова.

«Вспоминай, вспоминай! – отдавала себе мысленный приказ Вика. – На прошлой неделе Светка рассказывала о какой-то Люсе… У нее еще фамилия необычная, кажется, Панцырева… Нет, Черепахина! Точно, Черепахина Люся. «Нормальная девчонка, – сказала Света. – Только в последнее время связалась с сыном мента. Он ее каждый день возле школы дожидается…» Ну, напрягись, вспомни, может, еще что-нибудь говорила? Нет, кажется, больше ничего». – Вика вздохнула и твердо решила, что, если до утра ничего не прояснится, она отправится в школу Тополян. Интуиция подсказывала девушке, что именно так она и должна поступить.

В шесть пятнадцать утра в квартире Тополян зазвонил телефон. Родители Светы так и не ложились. Трубку схватил Ашот Суренович.

– Не волнуйтесь, – сказал кто-то явно измененным голосом. – Ваша дочь жива, с ней все в порядке. В милицию обращаться не надо…

– С кем я говорю? – перебил Ашот Суренович. – Кто вы? Где Света?

– А вот это вам знать ни к чему, – отрезали на том конце провода. – Дома она появится не раньше чем через три дня. И чтобы никому ни слова об этом звонке.

– Алло! Алло! – кричал Ашот Суренович, но из трубки уже доносились короткие гудки.

И как назло, на прошлой неделе у них сломался определитель номера…

8

– Я выполнил твою просьбу. – Глеб заглянул в погреб.

– С кем ты разговаривал? – вскочила со стула Света.

– С мужиком каким-то, – ответил Глеб. – Он очень нервничал.

– Это папа! – так и задохнулась от волнения Света. Впервые за время своего заточения она заплакала. И не потому, что раньше девушка себя сдерживала, просто раньше ей не хотелось плакать. Сейчас же слезы сами брызнули из глаз, и Света дала им волю. – Что ты ему сказал? – всхлипывая, спросила она.

– Ты чего, плачешь, что ли? – опешил Глеб. – А я думал, ты не умеешь плакать.

– Что ты сказал моему отцу? – повторила вопрос Света.

– Да успокойся, – потеплевшим голосом попросил парень. – Не плачь… С детства не могу видеть женских слез. Я сказал, что с тобой все в порядке, чтобы они не обращались в милицию и что ты вернешься не раньше чем через три дня.

– Это еще почему? – возмутилась Света.

Ее глаза высохли, теперь уже ничто не мешало ей говорить.

– Я рассчитал, что если каждый день буду читать тебе по двадцать страниц, то закончу через три дня, – ответил Глеб и добавил: – Я уж не стал говорить твоим родителям, что не исключено, что ты вообще не вернешься.

– Спасибо тебе огромное, – со злой иронией процедила Света.

Девушка давно уже решила для себя: она будет делать все, лишь бы выбраться отсюда. Если Глеб так хочет, чтобы она стала его девушкой, что ж, она выслушает его дневник и скажет, что теперь готова идти с ним хоть на край света. Причем скажет это так, что парень даже не усомнится в ее искренности. Прикидываться Света умеет. Актерского таланта ей не занимать, особенно когда на кону стоит ее жизнь!

– А нельзя ли все сразу прочитать, в один присест? – осторожно поинтересовалась Тополян.

– Нельзя, – отрезал Глеб. – Так у тебя не сложится ясной картины, и в голове будет сумбур.

– Уговорил, – не смогла сдержать вздоха Светлана. – Чего же мы не начинаем?

– Вначале я должен вымыть бабушку, – принялся объяснять Глеб. – Сегодня же понедельник?

– Кажется, да, – вяло отозвалась Света.

– По субботам и воскресеньям у нас, как правило, отключают горячую воду, поэтому бабушка уже привыкла по понедельникам мыться.

«Да твоей бабушке что понедельник, что пятница, один черт», – подумала Света, но от замечаний вслух воздержалась. Все-таки теплота, которая неизменно появлялась в голосе Глеба, стоило только ему заговорить о бабушке, трогала и удивляла.

– Потом приготовлю завтрак, – продолжал объяснять Глеб. – Бабушке, тебе и себе. Как ты относишься к вареным яйцам всмятку?

– Мне лучше яичницу, – попросила Света.

– А бабушка вареные любит, – сообщил зачем-то Глеб и закрыл крышку люка, оставив Свету в недоумении.

Приблизительно через час она достала из плетеной корзины, спущенной сверху, небольшую сковородку с дымящейся глазуньей, банку с солеными огурцами и три ломтика черного хлеба.

Света так проголодалась, что не сразу заметила медленно спланировавший на земляной пол конверт.

– Это что? – спросила она, отрываясь от яичницы.

– Доедай, увидишь, – ответил Глеб.

Но любопытство оказалось сильнее голода. Поставив на пол сковородку, девушка подняла незапечатанный почтовый конверт. Внутри лежала фотокарточка. Одного беглого взгляда хватило ей, чтобы понять – это и есть мама Глеба. Женщина смотрела на нее с улыбкой, слегка прищурившись. Густые, немного волнистые каштановые волосы, высокий лоб, серые миндалевидные глаза…