Книга Круиз любви - Эллен Сандерс

— Не забывай, что моя мать Кимберли Долтон, в девичестве Мэйсон, была известной актрисой и блистательной женщиной. Ее фотографии украшали обложки лучших глянцевых журналов. Журналисты преследовали ее по пятам. Порой, охотясь на сенсационные фотографии из семейной жизни моих родителей, они бесцеремонно переступали не только порог нашего дома, но и игнорировали закон. Мама боялась отпускать меня в школу. Меня всегда сопровождал охранник и шофер. Хоть я и училась не в обычной школе, и в моем классе было полно детей знаменитостей и богачей, на меня показывали пальцем даже учителя. Еще бы! Ведь моя мама не сходила с экранов телевизоров. Она готова была давать интервью по пятнадцать часов в сутки и устраивать пресс-конференции между дублями на съемках. Однако даже этого ей показалось мало. Настоящий кошмар начался, когда мама в первый раз сказала «да» на предложение сняться в рекламе. Сначала это была элитная косметика, затем — стиральные машины, а под конец ее приглашали только для съемок в рекламе вермишели быстрого приготовления. Звезда Кимберли Мэйсон-Долтон закатилась так же быстро и неизбежно, как и появилась. Ни пластические хирурги, ни именитые психоаналитики, берущие по сто долларов за часовой сеанс, так и не смогли справиться с накатившей на мою маму депрессией.

— Где она сейчас? — тихо спросил Стив.

Шерон впервые откровенничала с ним. Обычно она не любила рассказывать о своих родителях. Видимо, девственная природа тропических островов расслабляюще подействовала на ее нервы, и она дала волю эмоциям.

— Живет за городом в огромном особняке и страдает от одиночества. Похоже, ее единственным развлечением стала небольшая оранжерея. Мама дарит цветам остатки своего блеска. Только среди своих роз она чувствует себя королевой. Слава преходяща и изменчива, как кокетка. Сначала она покоряет, затмевает глаза блеском и фотовспышками, но затем находит для себя новую «жертву». Мама долго не могла поверить, что ее карьера в кино закончилась. Сначала ее перестали приглашать на главные роли, а затем и за второстепенные ей приходилось сражаться с молодыми красотками, которые уже почувствовали себя новыми звездами. Журналистов уже приходилось зазывать домашними обедами и презентациями. Причем с каждым годом их интерес к маминой персоне становился все меньше, заметки были все короче, а ее фотографии перемещались все ближе к последней полосе с кроссвордом и гороскопом.

— Мне жаль. — Стив обнял Шерон за плечи. — Однако это вовсе не означает, что ты повторишь судьбу своей матери.

— Если буду много работать, а не чваниться славой, — рассудительно заметила Шерон.

Стив усмехнулся.

— Для двадцатичетырехлетней женщины ты весьма и весьма благоразумна. Может быть, тебе стоит заняться, как и мне, финансами? Холодный ум и расчет — мой конек.

— Нет уж, благодарю. Кесарю кесарево… Я нашла свою стезю. Дизайн одежды — эта та область, в которой я чувствую себя как рыба в воде. И как мне кажется, у меня неплохо получается.

— Не скромничай! Тебя назвали надеждой мирового подиума. Коко Шанель нового тысячелетия. Твои коллекции мечтают показывать самые высокооплачиваемые и знаменитые модели.

— А я предпочитаю никому не известных девушек. С ними меньше хлопот. По крайней мере, я знаю, что они не станут капризничать перед выходом на сцену и закатывать скандал, если им принесут чай не семидесяти пяти градусов, а семидесяти четырех.

— А что, бывает и такое? — искренне удивился Стив.

Шерон кивнула.

— Не стану называть имен. Они слишком известны.

Стив снова усмехнулся.

— Представляю, что бы сказали мои компаньоны, если бы я начал устраивать разборки из-за таких пустяков, как температура чая. Наверное, они бы сразу вызвали врача.

— Порой я и сама едва сдерживаюсь, чтобы не вызвать бригаду психиатров. Не зря о творческих людях говорят, что у них не все в порядке с головой. — Шерон покрутила пальцем у виска. — У всех нас едет крыша, сносит башню, шарики заходят за ролики…

— И у тебя? — с явной провокацией задал вопрос Стив.

— Ну, пока я не страдаю раздвоением личности и мне не чудятся за каждым углом барабашки. Как только я столкнусь в примерочной со своим двойником, сразу же сдавай меня в психушку.

— Договорились. Обещаю, что буду навещать тебя раз в неделю и приносить апельсины.

— Апельсины? — Шерон поморщилась. — Фу, я их терпеть не могу.

Стив с преувеличенной озабоченностью уставился на нее.

— Что? Апельсины не годятся?.. Только киви? А чай, какой температуры ты предпочитаешь?

— Только кипяток! — Шерон рассмеялась и поцеловала Стива в губы.

Как же ей с ним повезло! Умный, веселый, талантливый и такой же смелый и решительный, как она. Ради тайной поездки на Багамы Стиву пришлось придумать для своих партнеров и конкурентов целую историю то ли о больной бабушке, то ли о закупках хлопка в Пакистане. Даже Шерон толком не знала, на какой версии событий он остановился. Их романтическое путешествие на тропические острова было с самой первой минуты окутано тайной.

— Ладно, пойдем скорее плавать, иначе у тебя окончательно обгорят плечи, — скомандовал Стив.

Не дожидаясь возражений, он подхватил Шерон, как пушинку, на руки и понес в воду.

— Ой, холодно!.. Стив, прекрати! Я замерзну! У меня остановится сердце от перепада температур! — визжала она, брыкая ногами и хлопая его ладонью по спине.

Стив не обращал внимания на ее попытки сопротивления. Через минуту Шерон сама же скажет ему спасибо за то, что благодаря ему не схлопотала солнечный удар или не спалила до углей плечи.

Стив согнул колени, и они медленно погрузились в воду по самую шею.

— Уф, какое блаженство! — подтвердив предположение Стива о запоздалой благодарности, промурлыкала Шерон. — Жаль только, что от морской воды портится цвет моих волос.

— Вот и хорошо. Рыжие локоны делают тебя похожей на средневековую ведьму.

— Кроме того, у меня зеленые глаза, — заметила она.

Стив встретился с ней взглядом.

— Ты меня боишься? — спросила Шерон.

— Конечно. — Он усмехнулся. — После того, что ты сотворила с несчастными журналистами…

— Что?! — Она сыграла благородное негодование и возмущение. — Я, между прочим, оказала им огромную услугу! Отправила в удивительное путешествие и избавила от необходимости постоянно меня выслеживать. Пусть отдохнут на корабле в то время, пока мы отдохнем на Багамах. Мне надоели газеты, телевизор и сплетни! Через неделю мы вернемся в Нью-Йорк, и у меня останется еще как минимум неделя на то, чтобы закончить новую коллекцию. Правда, до сих пор не знаю, как загладить свою вину перед Стэнфордом. Бедняга так старался, прямо из кожи вон лез! Даже нашел мне попутчицу и ассистентку-итальянку, чтобы у меня не возникло в Европе проблем с языком.

— Стэнфорд по уши влюблен в тебя.