Книга Величие жертвы - Надин Паркер

— Мы оба знаем, что это не так.

— Нет, так!

Дэвид промолчал. Адвокат убеждал, что все права на его стороне, но время от времени некоторые газетные заголовки заставляли его нервничать. Если верить им, то случались и более странные вещи, чем передача опеки над ребенком дяде и тете. К тому же Ник действительно некоторое время жил у Эстер и Рональда…

— У меня сейчас важная встреча, — решил закончить разговор Дэвид.

— Эта девушка… — не унималась Эстер, — она ведь, кажется, иностранка? Причем родом откуда-то из Восточной Европы? Готова поспорить, что она толком не знает английского.

— Ошибаешься, — возразил Дэвид. — Она говорит не хуже тебя. Ее отец англичанин, и она училась в школе в Англии.

— Это ничего не значит. Ты должен понимать, что она просто-напросто хочет получить американское гражданство. Все они мечтают о том, чтобы остаться в Америке.

— Я не желаю продолжать разговор на эту тему, — сквозь зубы процедил Дэвид.

— Желаешь или нет, но разговаривать придется. Я не верю в честные намерения Натали Норвил и сейчас же позвоню в иммиграционную службу, чтобы они разобрались в этом деле.

Дэвид собирался повесить трубку, но не удержался от вопроса:

— В каком деле?

— В деле об этой поспешной свадьбе, — приторно-сладким голосом ответила Эстер. — Мне бы очень не хотелось, чтобы Ник оказался в центре скандальной истории о незаконной иммиграции.

3

Когда Дэвид подошел к двери детской, Натали и Ник разыгрывали кукольный спектакль.

— Уходи, серый волк, я тебя не боюсь, — говорил пушистый кролик притворно-писклявым голосом Натали.

— Посмотри, какие у меня большие зубы. Я сейчас тебя съем. Рр! — рычал волк голосом Ника.

— Сейчас придет моя мама и прогонит тебя, — сказал зайчонок.

— Твоя мама не придет, — ответил волк. — Она ушла и никогда не вернется. — Тут детский голос совсем не по-волчьи дрогнул. — Она уехала, потому что ты плохо себя вел. Мамы всегда уезжают от непослушных детей.

Ник неожиданно насупился и отвернулся, бросив мохнатого волка на пол. Натали озабоченно подсела ближе к нему и ласково обняла за плечи.

— Ну что ты, малыш, если мамы уезжают, то совсем не поэтому.

— Нет, поэтому! — возразил мальчик, уставившись в пол. — Моя мама уехала, потому что я плохо себя вел. У меня теперь нет мамы.

Натали растерянно смотрела на мальчика, не зная, что сказать. И тут, подняв голову, она увидела стоящего в дверях Дэвида.

— А вот и я, — беспечным тоном проговорил тот, решив сделать вид, что ничего не слышал. — Чем вы тут занимаетесь?

— Очень хорошо, что вы пришли, — откликнулась Натали. — Ник как раз задал мне очень важный вопрос, на который я не могу ответить. Он хочет знать, почему мама бросила его.

— Ну, так уж сложились обстоятельства, — туманно ответил Дэвид. — У твоей мамы нашлись более важные дела. Дети не всегда способны понять поступки взрослых.

— Я все понимаю, — возразил Ник. — Она бросила меня, потому что я ее не слушался. Я играл слишком шумно и мешал ей отдыхать. Из-за меня у нее болела голова. Я старался вести себя тихо, но у меня не получалось…

— Кто сказал тебе такую глупость? — не выдержал Дэвид.

— Няня Джуди. Она приходила, чтобы кормить меня и водить на прогулку.

— Няня Джуди ошиблась. Ты нисколько не виноват в том, что твоя мама уехала, — сказал Дэвид.

— Конечно нет, малыш, — поддержала его Натали.

— Но тетя Эстер тоже говорила, что…

— Тетя Эстер тоже ничего не понимает, — почти прорычал Дэвид.

Чертова ведьма! И она еще хочет забрать Ника к себе! Едва сдерживая гнев, он выразительно посмотрел на Натали, рассчитывая на поддержку.

Девушка встретила его взгляд и кивнула.

— Ты не сделал ничего плохого, зайчик, — сказала она, поглаживая малыша по спинке. — У твоей мамы были свои причины, чтобы уехать.

— А что касается шума, — снова вступил в разговор Дэвид, — то имей в виду, тихони мне здесь не нужны.

Ник вдруг снова испуганно сжался.

— Не нужны?

Опять я сказал что-то не то, мысленно обругал себя Дэвид. Надо срочно исправлять ситуацию.

— Ты можешь шуметь, сколько хочешь, — пояснил он, пытаясь изобразить на лице непринужденную улыбку.

— А если я буду тихоней, ты снова отправишь меня к тете Эстер? Я не хочу к ней, она… Она злая! — Голос мальчика задрожал от слез. — Она говорила, что ты плохой.

Дэвид в отчаянии посмотрел на Натали, но на этот раз та не спешила выручать его и только молча наблюдала за происходящим.

— Нет, Ник, я никогда не отправлю тебя из этого дома, ни к тете Эстер, ни к кому другому. — Дэвид подошел к сыну и смущенно обнял его. — Обещаю. Ты будешь жить со мной, а Натали будет заботиться о тебе вместо мамы.

Мальчик повернулся к няне.

— Ты останешься насовсем?

— Столько, сколько буду нужна тебе, — с теплой улыбкой подтвердила она. — Но не забывай, что у тебя есть папа, который всегда поможет тебе.

— Ладно, — пробормотал Ник, шмыгнув носом.

Влажные от слез глаза мальчика смотрели на отца с доверием и надеждой, и Дэвид вдруг понял, что ответственность за этого ребенка, за эту детскую душу — самое главное в его жизни. До сих пор он сдерживал свои чувства к сыну и теперь понял, что поступал так совершенно напрасно. Мне нужно научиться понимать этого ребенка, сказал себе Дэвид и с благодарностью посмотрел на Натали.

Увидев, как нежно она провела рукой по волосам Ника, он вздохнул с тайным облегчением. Нет сомнений, эта девушка послана ему Богом. Его сын находится в любящих и заботливых руках. Ради этого можно пожертвовать свободной жизнью холостяка. Только бы никто не помешал его планам!..

Натали поймала его взгляд, приподняла руку и, пошевелив тем пальцем, на котором носят обручальное кольцо, одними губами прошептала:

— Сейчас?

Дэвид едва заметно кивнул и обратился к сыну:

— Извини, Ник, мне надо сказать Натали пару слов наедине.

— Хорошо… — несколько озадаченно протянул мальчик.

— Я сейчас вернусь, — успокоила его няня.

Она встала и следом за Дэвидом вышла в коридор. Тот сделал шаг ей навстречу и потянулся к дверной ручке. Натали, которая оказалась прижатой спиной к двери, не сделала попытки выскользнуть, и он тоже не отодвинулся.

— Вы что, передумали? — спокойно спросила она, разглядывая полоски на его рубашке.

— Да.

Ее взгляд метнулся вверх, к его лицу.