Книга Я призываю любовь - Ноэль Бейтс

— Хорошо. Значит, это будет нетрудно. — Розалин нахмурилась, глядя в пространство. — Первым делом с утра я поеду, чтобы проветрить дом…

— Я могу отправить горничную, чтобы она помогла вам.

— В этом нет нужды, хотя спасибо за любезность. Я вполне способна сама убраться.

— Это всего лишь предложение.

Еще одна несексуальная черта, подумал Скотт. Упорный отказ от помощи. Она наверняка злится, если какой-нибудь незадачливый тип осмеливается сделать ей комплимент.

— Я просто подумал, — не сдержался он, — что вы, вероятно, не слишком любите домашние хлопоты. Эмансипированные особы, вроде вас, обычно считают себя выше этого.

Розалин не поддалась на уловку. Она поднялась, подавила зевок и вежливо спросила, как Скотт провел день.

— Спасибо, хорошо. Вы еще не собираетесь спать? — спросил он, глядя на нее. Несколько прядей волос выбились из узла и падали на лоб. — Надеюсь, мое общество вас не слишком утомило?

— Вовсе нет, — ответила Розалин, посмотрев на часы. — Хотя уже одиннадцатый час и я устала. У меня был трудный день: то одно, то другое. — Она посмотрела на Скотта, сдерживая очередной зевок. Это еще больше разозлило его: неужели он такой скучный? — С вами это никоим образом не связано.

— Хорошо, хорошо, — сказал он радушно, вытянув ноги и продолжая лениво разглядывать ее. — В таком случае, я полагаю, вы не будете возражать, если я приглашу вас пообедать со мной завтра вечером.

— Что? — Она с удивлением посмотрела на него. — Зачем?

Откровенно говоря, Скотт не мог припомнить, чтобы его приглашение пообедать воспринимали с таким недоумением.

— Чтобы отпраздновать вступление в должность нашего нового врача, — ответил он тем же сдержанно-вежливым тоном, надеясь скрыть, что уже начинает сожалеть о своих словах.

Мы можем не находить общего языка, словно намекал он, но, черт возьми, я достаточно великодушен, чтобы быть выше этого.

— Почему бы и нет? — ответила Розалин после некоторого размышления.

— Тогда я заеду за вами в половине восьмого.

Что это на меня нашло? — изумился Скотт, слушая свои же собственные слова. Временное помешательство?

— Хорошо.

Розалин помедлила некоторое время, словно ожидая разрешения уйти. Потом встала и вышла, плотно притворив за собой дверь.

Неожиданно ощутив острую потребность выпить, Скотт налил себе виски, посмотрел на содержимое стакана на свет и подумал, что имеет полное право ощущать себя благородным человеком, совершившим добрый поступок в отношении того, кто не в состоянии его оценить. На душе стало хорошо, и Скотт даже пожалел незнакомого ему Роджера. Бедняга. Возможно, он славный человек, только с головой у него не в порядке.

3

Розалин захватила с собой всего лишь одно платье. Простое, светло-голубое, ценное только тем, что не мялось, как ни складывай. И вот теперь платье, надетое с простыми коричневыми босоножками, придавало ей вид, словно она собралась за покупками, а не на обед в ресторан с человеком, которому все сильнее хотела что-то доказать. Что именно, Розалин понятия не имела.

Правда, прическа и макияж несколько изменили ее внешность. Впервые с момента приезда Розалин распустила волосы. Длинные, светло-русые, они чуть завивались книзу и, по мнению Розалин, совершенно не подходили к серьезному, интеллигентному лицу. Такие прически носят женщины, которые много смеются, напропалую флиртуют и вообще ведут развеселую жизнь. Ей следовало постричься давным-давно. Но что-то все время останавливало.

Розалин осторожно наложила немного косметики: губную помаду, румяна, тени для век. Ну вот, подумала она, оглядывая себя в зеркале, теперь платье не кажется таким уж невзрачным.

Когда Розалин спустилась в кухню, где сидел отец, он ничего не сказал. Увы, такова была его обычная реакция на ее существование. Интересно, как они собираются налаживать отношения?

— Я ненадолго, папа, — сказала Розалин, накладывая салат ему на тарелку.

Когда-то, будучи подростком, она потратила несколько часов на стряпню, стараясь угодить отцу. В ответ на все старания он сказал лишь, что ее мать была замечательной поварихой. Потом посмотрел на приготовленные Розалин блюда точно так же, как смотрел на все, что бы она ни сделала, — сравнивающим, оценивающим взглядом. Отцу всегда удавалось выражать свое недовольство намеками, а не напрямик.

— Не стоит спешить из-за меня. Я не беспомощен.

— Я попрошу Скотта оставить номер телефона ресторана, прежде чем мы уедем. На всякий случай.

— На какой еще случай? — сварливым голосом спросил отец. — Еще немного, и ты предложишь мне сиделку. — И он посмотрел на еду так, словно та была отравлена, потом начал есть, вытирая губы салфеткой после каждой ложки.

— В холодильнике пудинг, — сказала Розалин. — И еще я сделала яблочный мусс.

— Еда для инвалидов.

Это был традиционный настрой их беседы. Но на этот раз Розалин нервничала меньше обычного.

— Это полезная еда, папа.

— Любое блюдо, которое не надо жевать, — это еда для инвалидов, — сообщил он.

Отец, Розалин давно это заметила, любил делать провокационные замечания, чтобы вызвать то, что она считала бесплодным спором, а он — полезной дискуссией. Сейчас Розалин не хотелось этого, как бы оно ни называлось.

— Жареная и жирная пища для тебя вредна, — сказала она, теряя терпение. — Ты знаешь это не хуже меня!

— Не нужно раздражаться из-за простого замечания, — проворчал он. — Ох уж эти женщины!

В любом другом случае Розалин никогда не накричала бы на отца. Она ходила бы вокруг него на цыпочках, стараясь погасить любую вспышку недовольства. Но теперь обстоятельства изменились. Она находилась здесь не с мимолетным визитом и не знала, удастся ли ей выдержать неопределенный период натужной вежливости.

— Не стоит спорить по любому поводу, — ответила она столь же недовольно. — Ох уж эти мужчины!

Они посмотрели друг на друга в упор, и Розалин внезапно ощутила себя ребенком.

— Прости, папа, я не хотела тебя обидеть.

— Все очень вкусно, — сухо ответил он.

Раздался звонок, и Розалин с облегченным вздохом бросилась открывать дверь.

— Боже мой! — воскликнул Скотт с наигранным удивлением. — Вы готовы! Большинство женщин имеют привычку заставлять себя ждать. Вы, должно быть, исключение из правила, что, как вы понимаете, самого правила не отменяет. А где ваш отец?

— В кухне, — ответила Розалин, впуская Скотта.

Она подождала в холле, пока мужчины минут пять поговорили. А когда они уже сидели в машине, сказала довольно резко:

— Я бы не хотела сегодня слишком задерживаться. Это первый вечер, который отец проводит дома после болезни, и он может разволноваться, если надолго останется один.