Книга Один к десяти - Александр Тамоников

— Тебе доставляет удовольствие унижать меня?

— Если скажу «да» — обидишься? Уйдешь?

— Не уйду. Но ты не права, не совсем права. Ты же совсем меня не знаешь? А делаешь категоричные выводы.

— Знаю я вас таких.

— И богатый опыт?

— А как бы тебе хотелось? — Костя промолчал. Девушка продолжила: — Я не в том смысле. Просто много сейчас таких, как ты. Полные дискотеки. Кичитесь друг перед другом, как павлины. Одежда — что ты, фирма. А сам, своими руками или мозгами хоть рубль заработал?

— Ладно. Пусть я такой, каким ты видишь меня. Пусть я не заработал ни копейки, так почему до конца не послала меня куда подальше? А идешь рядом? Почему?

— Посылала, так ведь не пошел? А почему иду рядом — сама не пойму.

— Все ты понимаешь. Просто тебе доставляет наслаждение оскорблять меня. Мстить. И побольнее. А я серьезно хочу попросить у тебя прощения за то, что вел себя по-хамски тогда, на дискотеке.

— Ладно, Кость, мы пришли. Константин оглянулся — вокруг парк.

— До дома провожать не надо, давай расстанемся здесь.

— Как скажешь.

— Да? Как же ты не похож на того, «супера» с дискотеки. Только вот что в тебе настоящее? Сегодняшнее поведение или пьяные выходки и то, что за ними следует?

— А ты проверь. Давай встречаться. Все и поймешь.

— Почему ты так самоуверен? Может быть, у меня есть парень и мы любим друг друга? Такую возможность ты не допускаешь? Или тебе все до фени и парень не проблема?

— Я допускаю, что у тебя может кто-то быть. Но тогда так и скажи. Только правду, я отстану.

— Не скажу.

— Значит, нет никого.

— Это неважно.

— Для меня важно.

— Дело твое. Мне без разницы. Все, пора домой.

— Подожди, Лен! Давай вечером встретимся?

— На дискотеке «У Паши»? В кругу твоих дружков?

— Нет; На Кремлевской площади. Погуляем среди старины.

Лена думала недолго.

— Хорошо. Но уговор, в дальнейшем домой мне не звонить, возле работы не встречать, тем более вызывать.

— Как же я тогда увижу тебя?

— Я еще не решила, стоит ли нам встречаться.

— Но на сегодня договорились?

— Приду, раз обещала. Во сколько?

— Определи сама, как тебе удобно.

— Тогда в семь вечера.

Костя остался в парке. Платком вытер вдруг запотевший лоб.

Что происходит с ним? Почему он, Костя, который ко всем относился с пренебрежением, внезапно подчинился этой хрупкой девушке? Но сердце обволокла теплая приятная волна, и это ощущение посетило его впервые. И вокруг стало как бы светлее, ни о ком, кроме Лены, не хотелось думать, и вообще ему было просто хорошо.

До вечера оставалась уйма времени — весь день. Чем заняться? Пойти к Эдику? Но тот пьянкой достанет, а ему нельзя, да и не хотелось. А простого разговора не получится. Пойти домой? Там в обществе Зинаиды вообще с ума спрыгнешь. Домработница нытьем да упреками достанет. Мол, доводит он родителей до ручки. Вот у нее, Зинаиды, сын — курсант Академии МВД. Скоро при большой должности будет. И он ей в отличие от Кости хлопот не доставляет, одни радости. Ну и дальше в том же духе.

Вот черт! И пойти-то некуда.

Все же, так ничего и не придумав, он отправился домой.

Там его ждал разъяренный отчим.

— Явился?

— Чего тебе-то от меня надо?

— Чего надо? Нет, вы только посмотрите на него. Чего надо? Ты до каких пор позорить меня будешь? Вот уже где сидят твои выходки, — Григорий Максимович ударил себя по шее, — постоянные пьянки, дебоши. Меня, второго человека в городе, каждая мелочь пытается ущипнуть. «А сын-то у вас, Григорий Максимович, того, хулиган!» — скопировал отчим чью-то речь.

— Когда все это было? И отец за сына не ответчик, тем более отчим.

— Вырастили на свою голову. Воспитали.

— Во-во, тут ты драв на все сто. Я — результат вашего воспитания. Другим я нестану, так чего попусту напрягаться? Работай в своей мэрии и посылай всех на хер, при твоей должности это несложно.

— Я, значит, должен работать, а ты балдеть? На мои, кстати, деньги? И при этом подставлять меня? Так?

— Слушай, надоел ты мне. Я живу как хочу, делаю что хочу, встречаюсь с кем хочу, понял? И ты ничего не изменишь. Денег не дашь? Обойдусь. Чего зря базарить?

— Ну наглец, ну негодяй, — чуть не задохнулся от возмущения Григорий Максимович, — вот свинья не благодарная. За мой счет живет и меня же еще и посылает.

— Я тебя еще не посылал.

— Ну ладно, хорошо, без денег ты обойдешься? Отлично. Больше от меня ты не получишь ни копейки, посмотрю, как ты вскоре запоешь.

— Смотри сколько хочешь. — Костя зашел к себе в комнату, включил магнитофон, чтобы не слышать продолжающихся причитаний отчима.

«Вот тоже домотался. Видать, хорошо ему стуканули на меня, раз так разошелся. Денег он не даст. Испугал». На сегодня у Кости осталось три сотни, о дальнейшем думать не хотелось. Если что, мать выручит.

Так под размышления о насущном, под аккомпанемент инструментальной музыки и пробивающегося недовольного ворчания отчима Костя уснул.

И снились ему зеленое, бескрайнее поле, полное цветов, и Лена, с которой он кружится в танце и ловит ее веселый, счастливый смех.

Вечером, ровно в 19.00, они встретились. Затем долго бродили среди древних строений Кремля, и Косте все больше нравилась эта девушка, да и Лена посмотрела на юношу другими глазами.

С этого дня они стали встречаться каждый свободный вечер. Костя почти перестал пить, общение с Эдиком свелось к редким телефонным звонкам.

Все больше длинными ночами он анализировал свою короткую жизнь и признавал ее неправильной и пустой. И хотя мать ежедневно выделяла ему средства, брать их становилось стыдно. Но он брал, оправдывая себя мыслью, что поступит в университет, получит образование и тогда сам сможет зарабатывать и помогать матери.

Все так и продолжалось бы, если бы не нелепый случай, изменивший судьбу Константина и Лены.

Однажды поздно вечером, возвращаясь с прогулки, они проходили мимо цветочных ларьков, выстроившихся возле отеля.

Торговали в них по большей части выходцы с Кавказа.

Заметив, как Лена посмотрела на цветы, Костя подошел к одному из ларьков, в окошке которого красовалась усатая физиономия. Вокруг ларьков стоял плотный запах дыма анаши.

— Сделай-ка мне букетик, — попросил Костя.

— Конечна, дорогой, какой хочешь? Есть гвоздик, роза тоже есть, выбирай, да?