Книга Маркус Вольф. "Человек без лица" из Штази - Ноэль Воропаев

В заключение нужно всё-таки напомнить, что Нюрнбергский трибунал назвал агрессором только фашистскую Германию. И его приговор фальсификаторам не изменить, даже по истечении срока давности.

Вспомним удивительно точный прогноз будущей оценки на Западе приговора суда, сделанный председателем Верховного суда СССР Л. Н. Смирновым в послесловии к книге А. И. Полторака «Нюрнбергский эпилог»:

«Империализм США многое сделал бы сейчас для того, чтобы до основания вытравить в памяти человечества даже воспоминания о Нюрнберге. Ещё в 1946 году реакционный американский сенатор Тафт писал о том, что «США будут долго сожалеть» о приведении в исполнение приговора Нюрнбергского трибунала. Мракобесы современности не в силах повернуть историю вспять. Все расчёты идеологов реакции на короткую память человечества обречены на провал. Мне довелось разговаривать о Нюрнберге в Непале, Индии, Алжире, Эфиопии, многих других странах, расположенных далеко от полей минувших битв Второй мировой войны, от нацистских лагерей смерти, от могил варварски умерщвлённых русских, украинцев, белорусов, поляков, евреев, чехов, словаков, французов, датчан. И я имел возможность убедиться, что память о Нюрнбергском трибунале жива везде – на всех континентах, где живут и борются за мир, за гуманные принципы человеческого общежития простые люди, ненавидящие фашизм и войну».

Образование ГДР

В октябре 1949 года советская зона оккупации Германии провозгласила себя Германской Демократической Республикой, которая была сразу признана Советским Союзом.

Это явилось политическим ответом СССР на образование союзниками во Второй мировой войне Федеративной Республики Германия в своих зонах.

Маркус Вольф в своей книге «Игра на чужом поле» написал, что в связи с созданием ГДР он оставил работу на радио и перешёл на дипломатическую службу:

«Чуть позже (после образования ФРГ весной 1948 года. – Н. В.) меня вызвали в Центральный комитет СЕПГ. В качестве реакции на признание нашего государства со стороны СССР было высказано намерение тотчас же учредить в Москве дипломатическую миссию. Мне предназначалась должность первого советника посольства. Идя на дипломатическую службу, я должен был отказаться от советского гражданства. 3 ноября вместе с послом Рудольфом Апельтом и первым секретарём миссии Йозефом Шютцем я прибыл в Москву. Что это был за контраст с печальной картиной разрушенного Берлина! 7 ноября, в день годовщины Октябрьской революции, я стоял на трибуне рядом с Мавзолеем Ленина, а в кармане у меня лежали красный дипломатический паспорт и заявление о выходе из советского гражданства. Я и представить не мог, что моя карьера дипломата продлится всего лишь полтора года».

В «Последних беседах» Маркус Вольф, вспоминая о работе в посольстве ГДР, отметил:

«У меня было это неоспоримое преимущество (знание жизни в СССР. – Н. В.). Поэтому для многих я был первым человеком, хотя я и был молодым, но уже опытным «русским». Для меня не составляло ни малейшего труда получить от советских коллег информацию по протокольным и иным вопросам. Я чувствовал и вёл себя как дома, и вдруг я – иностранный дипломат. Довольно своеобразная ситуация. Я встречался с друзьями, но то у одного, то у другого замечал всё же некоторую робость. Страх перед иностранцем. Дистанцию в общении с немцем. На встрече с одноклассниками 110-й школы меня представили: Миша Вольф, советник дипломатической миссии ГДР. Затем была довольно неприятная история с двойным дном. Двойным дном в другой области. У меня был дипломатический паспорт ГДР, но по советскому закону я оставался советским гражданином, а в СССР двойное гражданство не разрешалось. Да! Начиналось это ведь ещё сложнее. Сразу же после моего приезда после войны в Берлин я пошёл в Шарлоттенбурге в отделение полиции и получил там временный берлинский паспорт. ГДР тогда ещё не было. Итак, я был жителем Западного Берлина, я жил в Шарлоттенбурге… Другого советского паспорта, кроме внутреннего, срок которого давно истёк, у меня не было, а советского загранпаспорта я никогда не получал».

Читатель уже знает, что Маркус Вольф написал заявление о выходе из советского гражданства и стал только гражданином ГДР.

Однако, как уже упоминалось, дипломатическую службу он нёс не так долго: у судьбы был свой план в отношении него.

Направление в разведку ГДР

В конце 1940-х годов Советский Союз изменил свою политику в отношении так называемых стран народной демократии Восточной Европы, которые были освобождены от немецкой оккупации Красной армией.

В России есть афоризм, кажется, Крутиера (настоящего имени автора я не знаю), вполне подходящий для новой ситуации, в которой оказался тогда мудрый по жизни Маркус Вольф: «Что только не подпишешь, если жизнь заставит».

Действительно, и после окончания войны сталинское время редко предоставляло человеку возможность выбора, тем более когда тоталитарная власть приняла решение.

Как написал в своей книге «История внешней разведки. Карьеры и судьбы» Леонид Млечин, Политбюро ЦК ВКП(б), «исходя из единства политических целей и задач, а также взаимного доверия» с этими странами, приняло решение о прекращении агентурной работы в них. 30 июля 1949 года существовавшим в Албании, Болгарии, Венгрии, Польше, Румынии и Чехословакии аппаратам внешней разведки СССР дали соответствующее указание… В странах народной демократии были открыты представительства советской разведки (Комитета информации – так называлась тогда внешняя разведка. – Н. В.).

Восточная Германия до октября 1949 года являлась советской зоной оккупации Германии. В ней существовали структуры полиции и безопасности: Германское управление внутренних дел, Комитет по охране народной собственности (после образования ГДР его переименовали в Главное управление по охране народного хозяйства Министерства внутренних дел, ставшее одним из предшественников МГБ ГДР) и Комиссариат № 5 (К-5), работавший под контролем МГБ СССР и осуществлявший деятельность против бывших нацистов, контрреволюционеров, врагов социалистического строительства и Советского Союза.

С образованием ГДР возникла необходимость создания Министерства государственной безопасности, которое учредила Временная народная палата 8 февраля 1950 года с формулировкой для «обеспечения безопасности… Германской Демократической Республики», включая «борьбу со шпионажем, саботажем и диверсиями». Министром был назначен Вильгельм Цайссер, первым статс-секретарём – Эрих Мильке, будущий руководитель МГБ ГДР.

Созданная по советскому образцу, она стала партийной контрразведкой.

Автор считает, что история образования системы органов безопасности ГДР, изложенная в упомянутой выше книге Л. М. Млечина, в основном отражает объективный ход событий того времени, когда Маркус Вольф был направлен на работу в разведку.

Срок дипломатической службы Маркуса Вольфа быстро истёк в силу объективных причин. Первой была нехватка в ГДР квалифицированных и политически надёжных кадров для работы в госаппарате (в Восточной Германии ещё проводилась дефашизация). Второй – то, что коммунист, дипломат и эмигрант из СССР Маркус Вольф оказался востребованным в ГДР при создании внешней разведки.