Книга Каждые пятнадцать минут - Лиза Скоттолайн

– Я совсем не умею играть. Это так трудно!

– Что же в этом трудного? – Эрик старался, чтобы его голос звучал ровно и спокойно, но сердце его разрывалось от сочувствия к ней.

– Это все… слишком трудно. – Ханна повела плечом, отводя глаза.

– Что именно? – Эрик понимал, что нужно помочь ей сейчас, немедленно, чтобы она не загоняла проблему внутрь. Он всегда старался использовать свой опыт в интересах Ханны, он был ее личным «папочкой-мозгоправом».

– Ты можешь ударить по мячу всего три раза. И если ты эти три раза не попадаешь по нему – ты садишься на скамейку.

– Ну так постарайся хорошо провести время, милая. Это же всего-навсего тренировка, просто чтобы посмотреть, понравится тебе или нет. Попробуй.

– Они будут надо мной смеяться. Они меня не любят, еще со школы. – Глаза Ханны наполнились слезами, а брови сложились грустным домиком: – Я плохо играю – слишком плохо для того, чтобы быть в команде. Никогда не попадаю по мячу, не умею его ловить. Я один раз поймала мяч – но тогда Сара Т. наскочила на меня, и я его уронила. Вдруг я и сейчас уроню мяч, и они все будут смеяться? Вдруг они будут издеваться надо мной?

Эрик слышал панические нотки в ее голосе и понимал, что она уверена – случится катастрофа. Симптомы повышенной тревожности были у Ханны с самого раннего возраста, она всегда стеснялась других детей в садике и вообще всего боялась: она боялась пчел, мух, темноты, ночных окон, даже бабочек. С возрастом она просто стала более скрытной и научилась прятать свои страхи от посторонних.

Эрик слегка коснулся ее плеча:

– Ты все-таки попробуй и постарайся получить удовольствие.

– Как?

– Просто скажи себе: это так здорово – побыть на природе. Как Джеймс с мисс Спайдер и гусеницей.

Ханна моргнула, на лице ее было сомнение.

– Мама говорит, я должна ходить туда летом, а потом можно бросить.

– Понятно. – Эрик постарался не выдать свои мысли. На самом деле Ханне было бы достаточно и одного вечера. – Твоя мама просто хочет, чтобы тебе было весело и ты провела время на воздухе – вот и все.

– Но я же даже правила не знаю!

– Ничего, выучишь.

– Мисс Пинто должна рассказать мне их в школе. – Ханна начала теребить волосы, протягивая их через большой и указательный палец, сложенные вместе. Эрик мог только надеяться, что это не признаки развивающейся трихотилломании – расстройства, при котором дети вырывают волосы на голове. В больнице у него было немало пациентов, страдающих этим расстройством: вот совсем недавно он лечил девочку-старшеклассницу, которая вырвала себе все брови и ресницы…

– Ханна, послушай меня. Тебе помогут понять правила. Никто не ждет, что ты сразу будешь их знать. Для этого и нужны тренировки. Чтобы учиться.

– Но все остальные там уже знают правила. – Ханна намотала волосы на палец. – Я одна их не знаю! Эмили – капитан, и она говорит, что я лузер.

– О, нет, милая, ты не лузер. – Эрик прижал ее к себе и поцеловал. – Эмили просто задира, а что мы с тобой знаем о задирах?

– Они просто пустышки.

– Абсолютно точно! – Эрик улыбнулся. – Они пустышки. Знаешь, кто они? Тупицы.

Ханна хихикнула, и тут оба они услышали, как по лестнице поднимается Кейтлин.

– Ханна, ты готова? – позвала Кейтлин, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно непринужденнее. – Не хотелось бы опаздывать.

– Мам, ты представляешь? – закричала в ответ Ханна, радостно улыбаясь. – Папа сказал, что Эмили тупица!

Кейтлин остановилась перед ними, поджав губы:

– Не надо говорить обидные слова, Ханна, Эмили хорошая девочка.

Эрик поднялся, опустил руку на голову Ханне, взъерошил ей волосы – кожа головы под его пальцами была такой теплой, такой шелковистой.

– Мне кажется, Эмили это заслужила – она обзывает Ханну.

– Ну, это не значит, что надо за ней повторять, – произнесла Кейтлин холодно и протянула Эрику свой айфон: – Эрик, возьми трубку. Дэниел на линии, и я думаю, тебе стоит с ним побеседовать.

– Отлично, спасибо, – Эрик взял телефон и большим пальцем нажал кнопку отбоя, а затем вернул ей телефон. – Вот. Скажи Дэниелу, что я был рад его слышать.

– Прекрасно. – Кейтлин бросила на него недовольный взгляд, но сдержалась, ведь рядом была Ханна.

Ханна посмотрела на Эрика и снова улыбнулась:

– Пап, а ты поедешь с нами на тренировку?

– Конечно, – ответил Эрик, – я с удовольствием…

– Нет, папа не может, – вмешалась Кейтлин, отбросив сдержанность. – Сегодня ведь не настоящая игра, просто тренировка, а папе надо постричь лужайку и поправить забор. Я обязательно дам ему график твоих игр – и он сможет прийти и посмотреть, как ты играешь, – Кейтлин взглянула на босые ноги Ханны. – Почему ты до сих пор не надела носки и бутсы? Нам уже пора выходить!

Ханна поправила очки:

– Они у меня в комнате. Эти шнурки ужасно длинные и не влезают в дырочки, я пыталась, но так и не поняла, как их надо шнуровать!

Кейтлин махнула рукой в сторону комнаты:

– Ну так принеси их, наденем в машине! Давай же, скорее!

– Ладно! – И Ханна понеслась в свою комнату.

Эрик подождал, пока она не убежит достаточно далеко, чтобы не слышать их разговор, и повернулся к Кейтлин:

– Как я и думал, она не в восторге от этой идеи с софтболом, но я считаю, ничего страшного не произойдет, если ты дашь ей возможность попробовать. Я хотел бы тоже поехать и посмотреть, как у нее получается, и у меня есть право это сделать.

– Если бы ты ответил Дэниелу, ты бы знал, что у тебя нет никаких прав на это.

– Как там ты сказала? А какие у тебя есть возражения против моего присутствия? – не преминул уколоть ее Эрик ее же словами. – Если софтбол – это так здорово, почему я не могу поехать и посмотреть, как моя дочь наслаждается этой игрой?

– Она не сможет наслаждаться, если ты будешь смотреть. Она будет делать вид, что ей не нравится, чтобы ты ее жалел!

– Нет, не будет. – Эрику стало обидно за Ханну. – Она просто маленькая девочка, которая пытается справиться с большими эмоциями. И нам надо помогать ей в этом, даже если нам не нравятся эти эмоции. Даже если эти эмоции кажутся нам неприемлемыми.

– Хватит уже, Фрейд! Почему ты все время все усложняешь? Почему у тебя все время все так сложно?

– Просто любые действия имеют последствия, Кейтлин. Люди имеют право на эмоциональные реакции в связи с чужими решениями. Особенно дети.

– Да прекрати! – Кейтлин стиснула свои великолепные зубы. – Дети играют в софтбол. Происходят плохие события и хорошие события. Люди расходятся, и все должны учиться на ошибках и двигаться дальше. Я, ты и Ханна. – Кейтлин понизила голос, потому что Ханна уже приближалась к ним, неся в руках носки и бутсы с развязанными длинными шнурками.