Книга Ненавижу женщин - Анна Сызранова

Ну а потом Сашка просто встала, откланялась, как говорится, и отбыла в неизвестном направлении. А я заказала себе еще пива. В реальность происходящего верилось слабо, но пить хотелось. Ожидая заказ, я выудила из спортивной сумки ручку и принялась царапать на салфетке, размышляя:

У кого ключи от офиса? Связок три и еще одна у Светочки. Значит четыре. Ключи находятся у Рустама Ивановича, Артура и Дымыча. Этот факт ничего не дает – утром офис не был взломан, его открыли. Кто-то, у кого есть ключи. Мы же, уходя с Артуром, крепко его закрыли, с той тщательностью, которая присуща только выпившим людям. Круг подозреваемых лиц сужается? Ничего подобного. Ключи можно выкрасть, попросить, сделать копии и так далее. Нужно поговорить со всеми участниками оргии. На момент дачи показаний следователю мы все были в состоянии похмелья и шока. За выходные надо встретиться со всеми, может, кто-нибудь что-то и вспомнит. Раскается (хотя вряд ли). Давно я прочитала лозунг: «Надо заниматься политикой, иначе политика займется Вами». Глупость, конечно, но к моей ситуации это воззвание подходит на сто процентов: пора заняться собой, иначе через два дня мной займутся другие. Рассчитавшись за пиво, я побежала на остановку.

Глава № 7

Суббота – Рустам

Муж с Петькой увлеченно строили замок из конструктора «Лего». Я на скорую руку покормила их обедом и уложила Петьку на дневной сон. Приняла душ. Потом выпросила у мужа диктофон и обзвонила коллег. За выходные надо переговорить со всеми, встретиться, записать разговоры, заставить признаться – может быть, даже спровоцировать! Оптимистка – я мужа своего на приличный скандал сподвигнуть не могу, заставить признаться, что у него было с этой дрянью Наташей уже после нашей свадьбы. Куда там надеяться на то, что я уговорю постороннего человека признаться в убийстве. Но терять мне нечего, придется попробовать. Рыба гниет с головы, начну, пожалуй, с директора.

Рустам Иванович проводил майскую субботу в обществе своей жены Наденьки, сидя у фонтана в парке неподалеку и поедая шашлыки. В другой раз я бы с удовольствием к ним присоединилась с мужем и сыном, но сегодня моей компанией был только диктофон.

Надя милая девушка, можно даже простить ей, что она родом из города в Казахстане с очень смешным названием. Живут они с Рустамом около десяти лет, почему до сих пор не нажили детей – непонятно. Я из тех женщин, про которых пела Вероника Долина:

«Когда б мы жили без затей

Я нарожала бы детей

От всех, кого любила…»

И так далее. Рустам на деликатные расспросы объяснял, что они с Наденькой из разряда людей «чайлдфрии», то есть свободных от необходимости деторождения.

Кто будет спорить с тем, что рождение ребенка – это полный абзац? Мне с Петькой не помогала ни одна бабушка, бессонные ночи сменялись буднями, стиральная машинка сломалась, денег не было. На работу на полставки я вышла, когда ребенку была неделя. Да-да, надо было сдавать НДС, я как раз выписалась из роддома. Почему никто не рассказывает об ужасах беременности? Почему никто не просвещает, как тяжело шестой раз за ночь вскакивать к детской кроватке? Я долго думала и поняла – это заговор людей, имеющих детей, против бездетных. Точно. Те, кто с детьми понимают, что они попали по полной программе. Чтобы хоть как-то развлечься (скучно три года сидеть дома с ребенком), они начинают убеждать соседей и коллег, что дети – это прекрасно и здорово. Ну и те попадаются на удочку, через год ты встречаешь их на улице – под глазами мешки от недосыпа, одежда в пятнах от срыгивания младенца, в глазах вопрос: «Где же она, радость материнства? Меня обманули?». И ты, удовлетворенно вздыхая, начинаешь давать советы по уходу и воспитанию. Еще одна птичка попалась в клетку.

В. Токарева писала: «Материнство в радость, когда есть деньги и есть помощники. Без них это тяжелый круглосуточный труд». За точность цитаты не ручаюсь, но смысл ясен.

Так вот, в неформальной обстановке я исподволь уже два года внушала Рустаму и его супруге, какую необыкновенную радость приносят дети. Внушения мои имели род капли, которая камень точит, но плодов не приносили.

Я подсела за синий пластмассовый столик, поздоровалась с Рустамом и Надей, и начала:

– Надя, а ты что пива не пьешь?

– Не хочется. – Ага. Скорее землетрясение на нашей Западносибирской платформе произойдет, чем Наденька от пива откажется!

– Ближайшие семь месяцев у нас Надюша пьет только сок. – Гордо сообщил мне Рустам. Ага! Добро пожаловать в ад! Хотя для четы Неделькиных ад наступит только через семь месяцев. Для Надюши – раньше, разумеется, когда она начнет отекать, болеть, последний месяц беременности будет тянуться, как год. Утрирую. Только с рождением ребенка я поняла, что такое счастье.

Но сегодня речь не об этом. Дождавшись, когда Надя пойдет в туалет (а беременные ходят туда чаще, чем собачки на выгуле), я включила в кармане диктофон и задала Рустаму вопрос:

– Рустам Иванович, почему скрываете такое радостное событие?

– Чтобы не сглазить.

– Так я, получается, первая узнаю?

– Да, Ольга Андреевна. И прошу больше никому в офисе про это не рассказывать. Примета плохая. Мы и так с Надей, сколько скрывались – таились, но ей же всем похвастаться хочется. Не понимаю этого ажиотажа вокруг беременности.

Я чуть было не брякнула: «Не стоит расстраиваться, не всем же быть понятливыми», но вовремя сдержалась. Кстати, что-то я много пью. Время три часа дня, а уже третья пол литра пива (Боже, что за язык, как в дореволюционной России). Так я стану алкоголиком раньше, чем закончу расследование или меня арестуют.

Перехожу в атаку:

– Рустам Иванович, Вы же Колю до дома на такси проводили, или сначала сами вышли, потом его отправили?

– Его отвез. А почему Вы спрашиваете?

– Да вот покоя вся эта история не дает.

– Мне тоже. Но у меня сейчас главное – Наденька. Сколько мы не могли забеременеть, по врачам мотались – две лапароскопии, Ольга Андреевна, Вы не представляете!

Знаем, плавали. На данный момент Рустаму беременная Наденька интересна гораздо более событий в офисе, хоть пожар там загорись. Странно. Насколько я знаю мужчин, работа у них всегда на первом месте. Рустам разменял четвертый десяток, наверное, с возрастом жизненные ценности меняются.

– А когда похороны?

– Непонятно. Пока экспертизу сделают, официальное заключение. Родственники занимаются, у них надо спрашивать.

– Рустам Иванович, где Вы были с нашим Колей с 22.30?

Рустам смотрит на меня поверх одноразового стакана с разливным пивом. Внимательно так, и говорит медленно, как с умалишенными:

– Я высадил Колю из такси у подъезда и завел домой, сдал жене с рук на руки. С Колей надо быть внимательнее. У него же диагноз стоит, шизофрения. Правда, в стадии ремиссии, но приглядывать надо. Он мне сам признался, когда я его на работу принимал. Только он говорил, чтобы от армии откосить. А когда за него взялись по-настоящему, выяснилось, что там есть, что полечить. Ему пить нельзя только, провалы в памяти начинаются, а так все в порядке. Это было часов в десять с копейками. Потом поехал домой. Надя уже спала, она у меня должна много отдыхать. А Вы, Ольга Андреевна, как себя чувствовали, когда у Вас Петя должен был появиться?