Книга Гримм. Ледяное прикосновение - Джон Ширли

– Даже если бы и слышали, это вам ничего бы не дало. Они скрываются уже очень давно. А в период активности ущерб был незначителен. И это несмотря на то, что «Ледяное прикосновение» изначально состояло из Жнецов.

– Жнецов? – Ник поежился. Это название было ему знакомо: члены секты, поставившей себе целью истребить всех Гриммов. – Только их не хватало.

– Сейчас «Ледяное прикосновение» не занимается Гриммами, – ответил Ренард. – У них какие-то другие планы. И, судя по отчетам ФБР и Интерпола, их главари – Существа.

– Федералы о них знают? – не поверил своим ушам Хэнк.

– Даже не подозревают. Но я умею читать между строк. Пока известно только то, что «Ледяное прикосновение» – растущая преступная группировка, которая не гнушается ничем. Разбой, наркотики, проституция, кражи. А поскольку почти все ее члены – Существа, вреда от них может быть намного больше.

– И сколько из них сейчас в городе?

– Судя по всему – гораздо больше, чем я думал. Похоже, они собираются в Портленде. Дело передано вам, начинайте разбираться. Докладывать лично мне, – Ренард обвел напарников долгим взглядом. – Так что держите рты на замке… И не зазнавайтесь.

Глава третья

Когда дождь закончился, Монро вышел на лужайку перед домом и принюхался. Прямо через дорогу начинался Форест-парк – 5100 акров дикого леса, занимавшего всю восточную часть Портленда. Сейчас, в сумерках, тени метались среди ветвей, как подхваченные ветром перья огромной черной птицы. Солнце уже опустилось достаточно низко; его золотые лучи тут и там пронизывали лес, очерчивая силуэты кустарников и старых деревьев. Для Монро парк был вторым домом.

Каждый вдох давал ему столько информации, что человек о подобном не смел бы и мечтать. Запахи складывались в сложный узор, рисуя в его мозгу совершенно иную картину леса.

Великолепную картину.

Ярче и сильнее всего пахли вечнозеленые растения, красный кедр, Дугласова пихта, коротколистный тис… Их аромат мешался с запахами опавших листьев клена и ольхи. Если принюхаться, можно было различить за ними пикантные нотки голубики и морошки, раскрывавшиеся лишь знатоку. А еще в этом запахе слышались грибы, древесные губки, трилиум и… колокольчики. Монро хмыкнул. Те самые, из сказок братьев Гримм?

Он на секунду вспомнил о Нике – интересно, чем тот занят сегодня, – но тут ветер донес до него новые запахи. Животные. Парк кипел жизнью. Белки-летяги – тяжелый запах с древесными нотами. Птицы – горечь. Лягушки и саламандры – жуткая кислятина. Где-то пробирается старый жирный енот. А вот запах следов полевки… И следом – шлейф ароматов оленя. Монро даже облизнулся. На вкус олень куда приятнее, чем…

«Так, стоп, – одернул он себя. – Я вегетарианец. И это не блажь, а необходимость».

Еще один глубокий вдох – и ему открылся новый пласт запахов. Едва различимая вонь от помета птиц и зверей и сладковатый аромат марихуаны. Кто-то снова завел себе делянку в парке – причем, судя по всему, трава там растет отменная.

В листве деревьев, растущих через дорогу, обустраивались на ночлег птицы. Звонко раскатилась в вечернем воздухе дробь дятла, настигшего очередную личинку; мягко зашуршали крылья серой совы, отправляющейся на ночную охоту. Монро снова облизнулся.

Вегетарианец. Программа реабилитации.

«Здравствуйте, меня зовут Монро, и я хищник…»

Потрошитель-вегетарианец. Как бы абсурдно это ни звучало, Монро твердо придерживался своей программы. Но сколько волка ни корми, он все равно смотрит в лес: нередко его одолевало желание проскользнуть в глубь парка, спутать следы, обратиться и… начать охоту. Желательно в компании Розали. Женщина-лиса, Рыжехвост, она наверняка бы поняла его желание вернуться в лес, сбросить обувь, принять звериную форму и просто бежать. Лисы любят прогулки не меньше волков.

Розали. Волк и лиса, что из этого может получиться? Монро пожал плечами. Интересно, если у них родятся дети, что это будут за странные Существа? Рано или поздно им с Розали придется об этом задуматься. Единственное, в чем он был уверен – так это в том, что не желает для своего потомства другой матери, неважно, из рода Существ или людей.

Если бы Монро не жил в одиночестве так долго, что успел превратить свой дом в идеальное прибежище, он давно пригласил бы Розали переехать к себе. Да, конечно, когда дойдет до Большого События, придется смириться с ее желанием все тут переделать. Возможно, даже избавиться от большей части часов. В том, что Розали откажется переезжать, Монро сомневался. Она была без ума от него. Не то чтобы это случалось редко: большую часть жизни Монро только и делал, что удивлялся, почему женщины так легко в него влюбляются. Но наконец-то это чувство было взаимным. После Анжелины… с личной жизнью у него как-то не ладилось. А потом появилась Розали…

Тени сгустились. Теперь он отчетливо слышал голос леса. Тот звал его. По коже пробежали мурашки, когда ветер донес до него холодное дыхание глуши.

– Иди сюда, – шептал лес. – Иди сюда, Потрошитель. Беги. Вой. Охоться. Сегодня полнолуние, Монро. Ты вегетарианец? Глупости. Не говори ерунды. Тебе нужно не это. Все, чего ты так хочешь, здесь…

Монро вздохнул, потряс головой и поспешил в дом.

Лес может звать его сколько угодно, но возвращаться к повадкам хищника Монро не собирался – ни сегодня, ни когда-либо еще. У него была программа, которой стоило придерживаться – ради Ника, Розали, семьи Перкинса… Ради себя самого, в конце концов.

С тех пор, как они с Анжелиной наткнулись во время охоты на лесничего, он вообще не хотел идти в парк.

Монро передернуло при воспоминании о той встрече.

В доме, где мерно тикали часы, все дышало миром и спокойствием. На столешнице его ожидал очередной «пациент»: старые карманные часы со вскрытым корпусом. В минуты, когда желание бросить все и сбежать становилось невыносимым, работа была для Монро единственным спасением. Стоило ему склониться над механизмом, как окружающий мир переставал существовать. Оставались только хрупкие шестеренки, в сплетении которых находилось металлическое сердце часов – его нужно было найти и вдохнуть в него новую жизнь. Одно неверное движение, – и механизм остановится навсегда. Часы были проще и понятней живых существ…

«Если уж на то пошло, странно представлять их живыми, – подумал Монро. – Но что есть, то есть».

Он вставил в глаз ювелирную лупу и склонился над механизмом, вглядываясь в его сердцевину в поисках неполадок. Затем потянулся за инструментами…

Как вдруг по дому разнеслась трель телефонного звонка.

Ник сменил его сигнал с жуткого воя, грозящего распугать всю округу, на песенку Серого Волка из «Трех поросят».

– Я злой и страшный Серый Волк! – гулко раскатилось по комнате.

Монро негромко выругался. Сейчас он предпочел бы побыть один.

С другой стороны, это может быть Ник. Или – что гораздо приятнее – Розали. Он поспешил к телефону и снял трубку, даже не взглянув на определитель номера.