Книга С четверга на среду - Валерий Рыжков

Так зажили два поэта, утром расставаясь, вечером встречаясь.

А за окном холодный, сырой город, в свете белых ночей, и тесный двор дома, где из трещины каменной стены, странным образом, пробивается зеленая ветка растения.

На последнем месяце беременности Ирина почувствовала некоторое облегчение. В этот период беременности Ирина испытала страх из-за ложных представлений о предстоящих родах.

– Мы хотим, чтобы нас любили, – тихо произнесла бескровными губами Ирина, когда у неё начались схватки. Дмитрий вызвал скорую помощь. Ирину привезли в приемный покой родильного дома.

Тут началась, другая короткая глава ее жизни, которую Ирина пережила в полной мере. В окружении акушерок, яркого света операционной родильного дома, лязга инструментов. В этот момент у Ирины проносились мысли, не самые лучшие о женском счастье. Когда акушерки, уговаривая, кричали: «Тужься!», не понимала, что от нее хотят, и только, когда она услышала, как приказ: «Рожай!». Она родила…

Ирина услышала тишину, оглохнув, на мгновение. В этот момент бледный комочек голого тела новорожденного порозовел, ребенок вздохнул, и задышал.

Ирине хотелось спать, но она услышала голос акушерки: «Посмотри на свою девочку». Ирина счастливая заплакала, закрыла глаза, боясь смотреть на новорожденную. В это время родился еще новорожденный в соседнем зале.

– Да у нас тут конкурс талантов: Голос – новорожденных! Кто сильней. И кто лучше попадает в ноты. Алло – таланты. Приз – грудное молоко! – звучали подбадривающие голоса акушерок.

Ирина почувствовала успокоение, что её миссия перед природой выполнена.

Дней через десять после родов она почувствовала в себе какое-то опустошение, стала безразличной, в ней угасли даже природные инстинкты, что вызвало тревогу у ведущего врача.

Психолог встретился с Дмитрием, скорее это была консультация, чем просто беседа по поводу здоровья Ирины, так как у пациентки был определен затянувшийся невроз. Дмитрий с трудом вникал в термины психолога, который терпеливо разъяснял причины послеродовой депрессии. Тут только стало до него доходить, что в их жизни появилась другая проблема.

Врач доходчиво разъяснял, что таблетками тут не поможешь, так как на этом этапе их жизни возникла психологическая несовместимость, так иногда бывает из-за срыва контроля над инстинктами.

В этот момент Дмитрий почувствовал некоторую человеческую вину, оправдываясь тем, что беременность была желанной, они говорили в эти дни друг другу самые счастливые слова любви.

Дмитрий пересчитал все двести восемьдесят дней, десять лунных месяцев, пытаясь понять, когда он был не прав.

«Доктор, скажите, а на ребенке это как-нибудь отрицательно отразится? Ирина столько нервничала. – С волнением спросил Дмитрий, на что врач смягчился, и ответил. – «Страшного ничего не будет, но какой-то след может проявиться в развитии ребенка в течение первого года, а ради этого сохраняйте семью, как можете».

Ирина почувствовала через полгода новый прилив энергии, и депрессия незаметно исчезла.

Глава вторая

1

Зазвонили колокола церквей в Коломне. На паперти Николо-Богоявленского собора сидели Анатолий и Павел. Они мирно беседовали в окружении голубей и ворон, не входя в храм. Из собора к ним вышли после второй части литургии трое подвыпивших оглашенных, живущих подаянием от сердобольных грешников. Они шли, причитая, что плачущие – утешатся, а алчущие – насытятся.

Милостыню нищим никто не подавал, но самые нетерпеливые прихожане жалостливо бросали им монеты в грязные ладони.

– Вот бизнес, который построен на слезах нищего, – произнес Павел, – сколько слезинок, столько и денег, и все без налогообложения. Вот она живая церковь. Эх, сколько денег пропадает, я бы ввел налог на слезы.

– Уловил мысль, что в стране чудес закон обратной силы не имеет, у революции и перестройки один общий закон, бери не столько как видит один глаз, а сколько сможешь взять в обе руки.

– Да, не хватает нам в компании нашего друга Димы, засосала его семейная идиллия, красивая жена, здоровый ребенок, что еще надо для семейного счастья. – Павел сделал паузу. – Какой поэт погиб, что делает любовь с мужчинами. Такова расплата за идеал красивой жизни. Противно, даже, так думать, что любовь и женщина бесповоротно определяют судьбу мужчины.

– Павел, думай, как нам создать первичный капитал, – многозначительно произнес Анатолий. – Надо подниматься с кооператива, а потом создать предприятие многопрофильного направления. Устав организации: купи, продай, учи и лечи. Вот философия дня, и тут нужны не поэты, а бухгалтера.

Тут подошли, молодая парочка, пугливо озираясь по сторонам, обратились к нищим, разыскивая икону святого Николы, который благоволит бизнесменам, те махнули рукой на другую церковь, и они торопливо засеменили по пыльной дорожке к северу, нищие, осклабились, и сплюнули, будто чертей из рая прогнали. Беззубая круглолицая баба подмигнула бородатому мужику, подбодрив разговор, что тут нечего этим отморозкам церковь, поганить, которые даже копейку им не подали, никакого благородства у нового поколения.

Анатолий и Павел обернулись на развеселившихся бродяг.

– Слышал Павел, что народ толкует. Смотри, и нам подают монетки. Наши люди сердобольные. Главное в жизни сейчас, не упустить время. Деньги – это время потехи.

– Это ты правильно сказал, отдай эти деньги нищим, пусть порадуются нечаянной прибыли.

Анатолий протянул деньги старшему нищему, тот прищурился, и сделался мудрым старцем. Одну монету он протянул Павлу, тот взял ее на память, и получил напутствие, мол, не теряй пятачок, а то счастье убежит.

Купола церкви были в строительных лесах, шло обновление храма. Голуби разлетелись по саду.

Старец Сергей оживился, и попросил задержаться молодых людей на минуту. Он начал говорить, сначала хрипловато, потом пронзительно звонко: «Живете, как в телевизоре, одеваетесь, как в телевизоре, думаете, как в телевизоре. Грех отдаляет вас от людей, и только святость приближает к богу. О тишине не думаете. Любовь превращаете в секс. – Тут молодые люди ухмыльнулись. – Что не правду, говорю? Правду! Только истина эта не всем, по нутру. Я скажу вам о семи грехах человеческих, которых надо бояться больше смерти».

Анатолий и Павел решили дослушать старца, они стояли перед ним, как на исповеди. Старик обратился к Анатолию.

– Бойся женщин, не по своей воле живешь.

Потом он обратился к Павлу.

– Чти отца и мать. Не отвращайся от их судьбы, а то старость они встретят без тебя.

Старец вознес свои очи к небесам. И стал читать молитву, перекрестился, и продолжил говорить о будущем: «Придет новый мир – другие люди. Но люди будут, как бабочки, появляться и исчезать. У детей компьютер станет учителем…». Он и дальше, что-то говорил в небеса, причитая молитвами, неистово клал поклоны на кресты куполов.