Книга Над пропастью жизнь ярче - Анна и Сергей Литвиновы

В этот раз Александра не плакала. Чего толку? Сделала все что могла.

Она с удовольствием забросила и рекламу, и «инглиш». Утром отбывала повинность в институте. После занятий гоняла на машине. Вечером подбирала у «зарубежки» Мишу, тот продолжал отращивать горб над английскими учебниками.

Гуляли. Вместе тренировались в зимнем парке. Саша уже не сутулилась и свободно, без одышки, пробегала два километра.

Родители, едва ли не впервые в жизни, посматривали на нее почти с гордостью. Папа попросил прочитать эссе. Мама однажды заговорила с ней по-английски. Александра с удовольствием затарахтела в ответ. Она занималась по интенсивному портлендскому курсу и теперь с удовольствием утрировала акцент штата Орегон.

– Саша! Ты прямо как американка говоришь! – опешила родительница.

И поспешно перешла на родной русский:

– В Америке будешь как дома.

– Во-первых, меня туда не взяли пока, – вздохнула дочь. – А даже если возьмут, я там навсегда оставаться не собираюсь. Диплом, связи, свободный английский – выше крыши, чтобы и здесь карьеру сделать. Сногсшибательную. Куплю себе «Мерседес», а вам дом загородный.

– Вот это разговор! – разрумянилась от удовольствия маман. – Мы с твоим отцом уж и не надеялись.

Саше вдруг стало грустно:

– Знаешь, мам. Другие родители своих детей просто так любят. А вы меня только за что-то.

– Глупости говоришь! – обиделась мама.

Но девушку не покидало ощущение: вот сейчас американцы пришлют ей отлуп и родители снова станут смотреть будто сквозь нее. Словно она не дочь, а кошка, допустим. Или даже кресло. Предмет привычный, но ни капельки не интересный.

…Стив – абсолютно случайный знакомый! – и то в ее судьбе куда более горячее участие принимает. Обычно по электронке списывались, а тут вдруг позвонил, затараторил:

– Сашья, ты почему такая лентяйка? Тест написала плохо.

– Меня не берут?

– Не хотят, – честно признался американец. – Но ты не расстраивайся! Еще позанимаешься, усовершенствуешь свой проект, и на будущий год бастион обязательно рухнет, я обещаю!

«Да я сдохну, если еще день в библиотеке просижу!»

Саша сухо пообещала Стиву, что она, конечно, подаст документы во второй раз, а про себя решила: ни за что. Не судьба ей быть карьеристкой, значит, нечего и метаться.

Она уговорила правильного Мишаню вместо спорта вечером выпить пива, и бесконечный дао-секс – ура! – впервые завершился результатом. Мишка ахал, гнал ее в душ или в аптеку за какими-то таблетками против детей, Саша хохотала как ненормальная.

Ночевать приехала домой. Перед сном не удержалась: выпила в одиночку полстакана папиного коньяку.

А утром, ровно в восемь, ей позвонили и торжественным голосом сообщили: она получила грант.

– Да ладно! – У Саши после вчерашнего язык слегка заплетался.

– Два года в американском университете, полное покрытие всех расходов, пансион, стипендия. Билеты тоже оплачиваются. В ближайшее время надо подвезти загранпаспорт и взять бланк для справки.

– Справки?

Женский голос в трубке, несмотря на раннее утро, звучал устало:

– Перед отъездом вы должны пройти полное медицинское обследование. Часть врачей посетите в своей поликлинике, остальных – в американском медицинском центре. Инвалидности у вас нет?

– Нет, к счастью.

– Почему «к счастью»? Дискриминации по этому признаку в США преследуются по закону. А хронические заболевания имеются?

– Нет, тоже к счастью!

– Да что вы заладили? Никаких дополнительных бонусов хорошее состояние здоровья не дает, – сухо проинформировала дама. – Просто формы справки разные. Сегодня вы готовы подъехать?

– Да… – пролепетала Саша. И запоздало уточнила: – Но меня точно взяли? Вы не шутите?!

И впервые голос в трубке чуть потеплел:

– Я люблю пошутить, но не в восемь утра. Александра, вы действительно едете в Америку. Поздравляю!

* * *

В очереди к участковому терапевту Саша просидела почти два часа.

В кабинет вошла с улыбкой: рубеж взят!

Но дама-доктор взглянула с неприязнью, и девушка привычно ссутулилась, опустила голову.

Врач, явно экономя слова, скомандовала:

– Карту. Садитесь. Что?

Александра постаралась ответить столь же лапидарно:

– Справку, что здорова. Американцам. Только нужно на их бланке. Вот он.

Докторша подозрительно взяла бумаженцию. Красивый шрифт и текст на двух языках, похоже, ее разозлили. Буркнула неприветливо:

– На чужих бланках справок не даем. Не положено. В коммерческую иди.

Саша умоляюще сложила ладони:

– Они просят именно с места жительства. Где карта заведена. Ну, вроде вы меня давно наблюдаете, знаете всю картину…

– Ну, это ясно, что американцы хотят всю правду про тебя знать, – легко согласилась врач. И взглянула испытующе: – Наркотики употребляешь? Курение, алкоголь, аборты?

– Ничего я не употребляю, – обиделась Александра. – Будто вы сами не знаете! Сколько раз к нам домой приходили. И я вам, кстати, всегда кофе по эксклюзивному рецепту варила.

– Не помню, – поджала губы врач.

«Взятку, что ли, хочет?» – растерялась Саша. Но доктор уже схватила ворох бумажек, начала бисерно, непонятно их заполнять, одновременно затарахтела:

– Ладно, что с тобой поделаешь. Вот направления. Моча, кровь, биохимия, на СПИД, сифилис, гепатиты… Флюшка, кардиограмма, к ЛОРу и окулисту в регистратуре запишешься…

– А может, вы просто напишете мне? Ну, здорова и все? – закинула удочку Александра.

– Хитрая какая, – отрезала врач. – Напиши ей! А как тебя потом на диспансеризацию заманивать? Мне отчитываться надо. И справку получишь, и заодно здоровье проверишь.

Саша хотела было похвастаться, что в Америке у нее будет полная медстраховка. Но благоразумно промолчала.

Перспектива штурмовать, в рядах дряхлых бабулек, медицинские кабинеты вгоняла в тоску. Но Александра постаралась себя утешить. Потерпеть осталось всего ничего. Скоро очереди, духота и всем недовольные родимые доктора останутся на другом континенте.

Она купила для плеера новые батарейки, приобрела за сумасшедшие деньги Сидни Шелдона в подлиннике и целую неделю ходила в поликлинику как на работу. Сделать кардиограмму – прожди два часа. Чтобы ЛОР равнодушно заглянул тебе в горло – еще два с половиной. Интересно, есть хотя бы один уникум, кто проходит диспансеризацию по доброй воле? А если не дай бог ты вправду хворый-больной? Как высидеть очередь – а самая маленькая, Саша засекла, длилась один час сорок четыре минуты?