Книга Посредине ночи - Александр Машошин

Осока, я чувствовал это, торопилась рассказать, объяснить как можно больше, пока не началось, на случай, если я останусь один. Об имперской армии, о бандитах, контрабандистах, корпоративных, торговых и банковских кланах, о том, что где-то, никто не знает где, существуют силы Сопротивления, то и дело больно кусающие имперский флот и армию за бока… Между тем, планета росла на обзорных экранах. Яркая точка возле неё превратилась в светлую чёрточку. Казалось, мы летим прямо на имперский звездолёт. С виду он напоминал не то чудовищный бумажный самолётик, не то гранёный наконечник исполинского копья. И всё увеличивался, увеличивался…

– Ни хрена себе эсминец,[3]какого же он размера?? – ахнул я.

– Чуть больше полутора километров, – Осока назвала меру длины привычным мне словом. – Это немного, класс «Прокуратор» больше примерно в десять раз. О нет! Они открывают ангар нашей стороны… Неужели там е фосер, и меня всё ж обнаружили??

Слово «фосер» было непонятным, но сейчас было некогда уточнять, поэтому я просто спросил:

– Что они будут делать? Вышлют абордажный корабль?

– Втянут лучом и вскроют, как банку концентрата. Нет-нет, погоди. Приборы регистрируют что-то. Грузовое судно! Принимают грузовик!

С расстояния нескольких сот километров мы, пользуясь увеличением, наблюдали, как небольшой грузовой космолёт нырнул в ангар, и почти тут же исполинские створки начали смыкаться. Хорошо видимые в пустоте светящиеся струи ионизированного газа вырвались со стороны кормы, а из-под днища крейсера, более всего похожего на чудовищно распухший наконечник копья, появилось облако не то пара, не то мельчайших ледяных кристаллов.

– Сбросили отходы. Они уходят, Алекс, нас не заметили!! – Осока почти кричала. От избытка чувств я схватил её за запястье, сжал. А имперский крейсер внезапно сорвался с места, словно выпущенный из лука. Мгновение – и его не стало.

– Фу-у, обошлось, – она включила свет, искусственное тяготение, по очереди притронулась к четырём крупным клавишам в середине пульта, запускающим главные двигатели. Из дефлекторов под потолком потянуло свежестью. Только сейчас я почувствовал, какой спёртый в рубке воздух: последний час мы дышали в замкнутом пространстве корабля без всякой регенерации. Теперь буду знать, каково подводникам лежать на грунте, прячась от эсминцев и сторожевиков врага.

– Идём к станции? – спросил я.

– Да, – кивнула Осока. – Сейчас опасаться нечего. Напротив, хорошо даже. Имперские интенданты списывают много годного снаряжения и продают торговцам. После их визита будет широкий выбор.

– А как насчёт оружия? У тебя есть что-то, чтобы защититься в случае чего?

– В случае чего? – с улыбкой повторила девушка, будто смакуя это словосочетание. – Да, кое-что есть.

– Бластер?

– Тебе знаком этот вид?

– Понаслышке. В наших фантастических романах все герои пользуются ими. Они выбрасывают энергетический луч или плазму, верно?

– Плазму, – кивнула она. – Но я бластером не пользуюсь. Есть другие интересные.

– Например, твой арбалет? – я указал глазами на архаичного вида оружие, висевшее над дверью в рубку. Помнится, я сперва решил, что оно декоративное. Оказалось, нет. Вместо тетивы в нём использовалось силовое поле, генерируемое шарами на концах лука. Для болтов – здесь их, как любой материальный снаряд в оружии, называли «слаг» – в цевье имелся шестизарядный магазин. Болт мог быть обычным или «стеклянным», такой при ударе о преграду рассыпался на множество поражающих осколков. А самый мощный снаряд из металла, нарочно выдержанного в вакууме для придания пористости, на вылете из стволика заряжался плазмой. Разрыв от него не уступал по силе местным тяжёлым бластерам.

– Арбалет для серьёзного боя. Сейчас в нём нет нужды. Лучше вот это, – Осока поднялась с кресла и достала небольшой металлический цилиндр. – С помощью него убить трудно. Зато обезвредить – быстро и действенно. Иди, покажу, как обращаться…

На станции я вышел из пепелаца, неся в кармане так называемую нейронную плеть. Это устройство представляло собой рукоять из пластика и металла, из торца которой при нажатии кнопки выстреливал тонкий хлыст с плоским наконечником. Длину его можно было регулировать с помощью той же кнопки-ползунка, максимум – два метра. Наконечник, пока удерживаешь кнопку, прилипал к любой поверхности и мог воздействовать на нервные окончания чем-то вроде электроразряда, обжигая любое живое существо… кроме того, кто держит плеть в руке. Обращаться с таким оружием особого труда не составляло. Ещё перед посадкой я попробовал «пострелять» ею и без труда попал с максимального расстояния в индикаторную лампу размером с ноготь большого пальца. Впрочем, и с оружием на поясе я по-прежнему выглядел человеком сугубо штатским и абсолютно не космическим. Не то, что Осока. Из домашней рубашки она переоделась в военного вида тёмно-зелёный комбинезон с камуфлированными вставками, жилет, снабжённый многочисленными карманами, и ботинки на мощной подошве. На поясе у неё, кроме компьютера и кошелька, висели целых два металлопластиковых цилиндра, похожих на мой. Плюс арбалет подмышкой. В сочетании с нанесённой на лицо раскраской и полосатыми хвостиками на голове это выглядело очаровательно. И довольно грозно.

– Имя моё временно забудь, – предупредила она прежде, чем открыть трап. – Старые враги, услышат – будем убирать трупы вместо покупок.

В который уже раз я поразился её непоколебимой уверенности в собственной силе. Она не сказала «нас могут убить», нет, именно «убирать трупы», как будто победила ещё до начала драки.

– А как к тебе обращаться? – спросил я.

– «Хонс». Меня так многие знают, из-за рожек.

Почтовый служащий с летающей платформой поджидал нас у посадочных опор. Это был виквай – словно высушенный, обтянутый морщинистой кожей гуманоид в этакой деревенской рубахе без воротника и форменных сине-серых брюках, заправленных в ботинки. Манипуляторов у платформы не оказалось, поэтому контейнеры мы с почтальоном переставляли вручную.

– Вас подвезти? – скрипучим голосом предложил почтальон.

Осока не стала отказываться и правильно сделала: станция Сокорро была значительно больше предыдущей, а широкие коридоры позволяли ходить, не толкаясь, и передвигаться на платформах. Восседая на контейнерах, мы могли наблюдать здешнюю жизнь поверх голов. Публика тут показалась мне поприличнее. Одежда изобиловала светлыми тонами и яркими красками, встречалось гораздо больше женщин – верный признак спокойного и благополучного места. Многие леди и мадемуазели были одеты совсем не для космоса: высоченные каблуки, платья, замысловатые причёски, украшения на обнажённых шеях и руках. А с полувоенным, как у Осоки, костюмом соседствовали всевозможные стилизации под него вроде камуфлированных топиков с оголённой спиной и свободно болтающихся на бёдрах широких ремней.