Книга И в субботу Субастик вернулся - Пауль Маар

— Не ругайся, папочка, — стал успокаивать его Субастик. — Машина желаний тоже имеет право на отдых. А мы пока можем сыграть в шашки.

— Хорошо, — согласился господин Пепперминт, достал с полки доску, и игра началась.

Спустя два часа на машине вдруг снова вспыхнула красная лампочка. Субастик сразу же это заметил.

— Гляди, папочка! Можешь снова высказывать свои желания.

Господин Пепперминт встал, установил рычаг машины на «ВКЛЮЧ.», подождал, пока замигает огонек, и произнес:

— Хочу, чтобы на этом стуле появилась груда бумажек достоинством в двадцать марок каждая.

— Вот это правильно! — похвалил его Субастик, и оба стали смотреть, как на стуле быстро росла кучка денег.

Скоро машина перестала гудеть, и красный огонек погас. Господин Пепперминт передвинул рычаг на «ВЫКЛЮЧ.», до отказа набил оба кармана пиджака деньгами и сказал Субастику:

— Пошли!

— А чем там в ресторане кормят, папочка? Что мне заказать? — спросил Субастик.

— Лучше всего закажи то же, что и я, — посоветовал ему господин Пепперминт. — А не то еще, чего доброго, закажешь салат из мелконарезанных кожаных брюк с перьями от подушки! И вообще я хотел бы объяснить тебе кое-какие правила, чтобы ты знал, как вести себя в ресторане. Правило первое: нельзя брать еду руками. Надо пользоваться ложкой и вилкой.

— Как интересно! Это я сразу запомню:

Не надо есть руками. Возьми большие ложки И, в соус их макая, Нарежь свиные пожки!

— Правило второе: не разговаривай с набитым ртом!

— Дурацкое правило!

— Это еще почему? — строго спросил господин Пепперминт.

— А потому, что оно не зарифмовано! Почему бы не сказать, к примеру, так:

Говорить с набитым ртом Строго запрещается. А когда проглотишь ком, То запрет снимается.

— Не стану я сочинять стихи на каждое правило, слишком уж это утомительно! — сказал господин Пепперминт. — Идем-ка лучше обедать! Скоро уже и смеркаться начнет, а мы с тобой ничего еще не ели.

Пепперминт взял Субастика за руку и вышел с ним в коридор. И тут они лицом к лицу столкнулись с госпожой Брюкман.

— Это еще кто такой? — воскликнула хозяйка, уперев руки в бока. — Никак Робинзон, тот самый, что однажды уже перевернул вверх дном мою тихую квартирку. Откуда ты взялся?

Субастик показал на дверь комнаты господина Пеппсрминта, ухмыльнулся и ответил:

— Отсюда!

— Он что, останется здесь? — не унималась хозяйка.

— Нет, он здесь не останется, он пойдет в ресторан и наестся там до отвала, — доложил ей Субастик.

— Пет, в самом деле, что же это такое?.. — начала было хозяйка, но господин Пепперминт не дал ей договорить.

— Знаю, знаю! Сейчас вы опять скажете мне, что в таком случае я должен больше платить за квартиру.

Он запустил руку в карман пиджака, вынул оттуда пачку банкнот и сунул их в руку хозяйке. — Вот, возьмите! — сказал он. — До конца месяца, надо думать, этого хватит.

Госпожа Брюкман, разинув рот, уставилась на пачку денег в своей руке — такую толстую, что она с трудом ее удерживала. А тем временем господин Пепперминт, весело посвистывая, вышел вместе с Субастиком из дома.

Они шли и шли по улицам, пока Субастик вдруг не остановился.

— Папочка, смотри, кажется, здесь можно поесть! Зайдем?

И он прочитал по складам:

— «Ре-сто-ран Э-ли-та».

Господин Пепперминт, оглядев дом, нерешительно покачал головой:

— Это слишком дорогой ресторан для таких, как мы с тобой, — сказал он.

— Почему? У тебя же оба кармана набиты деньгами!

— Скажу тебе честно: я еще ни разу в жизни не бывал в таком роскошном ресторане. И признаться, не по душе мне элита…

— Элита, элита горчицей полита! — сострил Субастик и юркнул в стеклянную дверь.

Господину Пепперминту ничего другого не оставалось, как последовать за ним.

Субастик отважно шагал по толстым коврам. Пройдя мимо красных бархатных портьер, он уселся за свободным столиком, на котором в золотом подсвечнике горели четыре свечи.

Столиков в зале было много, и всюду сидели люди, занятые едой, но ничто не нарушало торжественной тишины. Они беседовали друг с другом почти неслышно.

— Смотри-ка, папочка, свечки горят! Здесь уже празднуют Новый год! — воскликнул Субастик.

Некоторые из посетителей ресторана на миг прервали трапезу и удивленно взглянули на него. Но тут же вновь отвели глаза — ведь только невоспитанные люди позволяют себе глазеть по сторонам. Господин Пепперминт покраснел и быстро присел за столик рядом с Субастиком.

— Тише! — шепнул он ему. — Тише! Нельзя же так!

— Что нельзя? — спросил Субастик.

— Разговаривать громко нельзя! — шепотом пояснил господин Пепперминт.

— Почему нельзя? Можно! — возразил Субастик. — Небось госпожа Брюкман с утра и до вечера громко разговаривает!

— Но ведь она же не здесь разговаривает!

— Просто ее здесь нет, а была бы, так…

— Тише говори! Ясно? Люди здесь обедают, понимаешь? — зашипел господин Пепперминт.

Субастик вскочил и принялся с любопытством разглядывать посетителей ресторана.

— Почему нельзя разговаривать, когда обедают? — спросил он. — Разве они ушами едят?

— Тесс! — снова зашипел на Субастика господин Пепперминт и усадил его на место. — Прошу тебя, сиди смирно!

Надутый официант в черном фраке шел быстрыми шагами по направлению к их столику.

— Нельзя ли узнать, зачем вы сюда пожаловали? — спросил он, неодобрительно оглядев Субастика и его водолазный комбинезон. — Если вы задумали поплавать, вам следует отправиться в городской бассейн,

— Мы все это знаем, — смущенно ответил господин Пепперминт. — Мы только хотим немножко поесть…

— Немножко?! Нет, мы хотим поесть очень-очень много! — поправил его Субастик. — У моего папы и деньжата водятся! Хочешь, покажем?

— Замолчи, пожалуйста! — окрикнул его господин Пепперминт.

— Ну, как хочешь! — обиженно отозвался Суба-стик и тут же смолк.

— Извольте минуточку подождать! — нерешительно проговорил официант и, отойдя в сторону, завел разговор'с другим официантом. Они принялись шептаться и при этом все время поглядывали на Субастика с господином Пепперминтом.

— Должно быть, советуются, под каким предлогом нас вежливо выставить, — шепнул господин Пепперминт. — Наверно, он сейчас скажет нам, что этот столик уже занят.

Официант возвратился назад.