Книга Желанный трофей - Кэрол Маринелли

Микаэль притянул ее к себе, и ощущение было таким же, как в машине, когда он пытался пристегнуть ее ремнем. Каждое прикосновение усиливало ее волнение. Она стояла, дрожа от предвкушения. Он обнял ее за плечи, его лицо приблизилось к ее лицу… А затем она забылась, потому что жесткие самоуверенные губы самого лучшего мужчины на земле вдруг стали очень нежными.

Его поцелуи сначала были легкими. Его руки гладили ее по спине, потом одна из них поднялась к голове, и Лейла почувствовала его язык. Она и не знала, что поцелуй может быть таким чувственным! Это было так откровенно и восхитительно, это были ворота в рай. Ее руки блуждали в его волосах, когда она встречала ласки его языка своим языком. А затем она ощутила его твердую плоть, упершуюся ей в живот. Ее груди налились волнующей тяжестью, а между бедер запульсировала сладкая боль. Микаэль в последний раз прижался к ее губам, а затем откинул голову назад.

– В следующий раз мне лучше побриться, – сказал он, разглядывая ее припухшие губы.

– Мы согласились на один поцелуй, – хрипло ответила Лейла. – Но сейчас я понимаю, почему это проблема.

Он отпустил ее.

– Мне лучше уйти.

– Оставь рубашку, – напомнила она. – Ты завтра работаешь?

– Да. Но я постараюсь закончить пораньше. – Отчего-то он начал волноваться, что она не дождется и уйдет куда-нибудь без него, но разве мог он ограничивать ее свободу?..

– На завтра у меня запланирован особый день, – мечтательно произнесла Лейла, глядя, как он снимает рубашку и протягивает ей. – Я не собираюсь вставать с постели.

Вид полуобнаженного Микаэля вызвал в ней новый приступ страстного желания.

– Можешь поцеловать меня сейчас, чтобы я могла почувствовать твою кожу?

– Определенно, нет, – сказал он, надевая свой пиджак и засовывая галстук в карман. – Спокойной ночи, Лейла.

– Сейчас в моем списке дел появилось еще одно, – окликнула она его, когда он направился к лифту. – Я хочу испытать оргазм.

– Я еду домой.

– Я говорю серьезно. Я думала, что достичь оргазма можно, только занимаясь сексом, и то если повезет. Я права?

– Совершенно. – Микаэль почти стонал. – Спокойной ночи, Лейла.

Глава 8

Лейла проснулась, когда солнце уже давно взошло, и целый час лежала в постели, вспоминая поцелуй Микаэля. Она снова и снова возвращалась к своим ощущениям минувшего вечера, пока не решила, что настало время что-нибудь перекусить.

Горничные принесли еду, а Терренс, дворецкий, объяснил, как пользоваться пультом дистанционного управления. Лейла сидела в постели, на ней по-прежнему была рубашка Микаэля. Она макала малину в белый шоколад, пила молоко со вкусом корицы и мускатного ореха и смотрела телевизор.

Это была фантастика!

Мужчина и женщина на экране стали целоваться, и Лейла, снова вспомнив Микаэля, протяжно выдохнула. Мужчина начал снимать с женщины одежду, расстегнул ее бюстгальтер…

Лейла почувствовала, как заливается краской.

О боже!

Она знала, что не должна это смотреть, но не могла себя заставить переключить канал. Пара переместилась в постель. От звуков, которые она слышала, Лейла закашлялась. Она потянулась к телефону и набрала номер Микаэля.

– Я не могу сейчас говорить, Лейла, – сказал он.

– Только один вопрос? – попросила она.

– Один.

– Я смотрю по телевизору, как люди занимаются сексом в середине дня, ведь они не женаты.

– Не смотри, – посоветовал он. – Должно быть, ты попала на канал для взрослых.

– Но…

Однако Микаэль уже отсоединился.

Присяжные вернулись слишком быстро. Его подзащитный покрылся холодным потом.

– Это плохо, что они так быстро пришли к решению?

– Да, – ответил Микаэль.

– Но хоть какая-то надежда осталась?

Микаэль промолчал. Он сделал все ради подонка, который сейчас сидел рядом с ним. Какую надежду он оставил своей жертве в ту ночь?

– Встать, суд идет.

Сейчас все будет кончено.

Лейла, затаив дыхание, смотрела на судебного репортера на ступеньках здания суда. Терренс стоял рядом с ней, переводя субтитры, которые появлялись на экране.

– Скоро объявят вердикт.

– Ох, – выдохнула Лейла. – Как ты думаешь, он расстроится, если проиграет?

– Он редко проигрывает, – заметил Терренс. – Может… А вот и он. – Терренс помолчал, а затем прочитал: – Виновен.

Лейла тяжело выдохнула.

– С общей галереи несутся оскорбления. Судья благодарит присяжных.

– Что они говорят о Микаэле? – потребовала Лейла.

Ничего, что смогло бы сказать ей, как он себя чувствовал.

Даже когда он вышел, игнорируя репортеров, выражение его лица не выдало его мыслей.

– Пошли кого-нибудь убрать номер, – сказала Лейла. – Еще фруктов, шоколадного мусса и шампанского!

– Шампанское? – уточнил Терренс. – Я не думаю, что он будет в настроении отмечать свое поражение.

– Сейчас же, Терренс! Немедленно!..

Микаэль Романов все с тем же непроницаемым выражением лица сел в машину, завел мотор и поехал к отелю.

Лейла ждала его, сидя на постели в его рубашке. В ведерке со льдом остывало шампанское, рядом на блюде лежали фрукты и шоколад.

– Ты расстроен?

– Нет.

– Я подумала, что ты можешь просто спрятаться со мной в постели. Не для секса. Просто уйти от всего, что там, за окном, от всего мира. Сбежать.

– О’кей. – Микаэль снял свой пиджак и галстук, туфли и носки, а затем открыл шампанское. Налив два бокала, он лег поверх покрывала рядом с ней.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Лейла. Микаэль подумал, прежде чем ответить.

– Я рад. – Он взглянул на нее. – Для меня не существует плохих дней, Лейла. Этот подонок сядет надолго. – Он был потрясен собственной честностью. – Ты не собираешься спросить, волнует ли это меня?

– Нет, – пожала плечами Лейла. – Вряд ли найдется человек, который заставит тебя сделать то, чего тебе не хочется.

– Но тебе удалось, – возразил Микаэль. – Я не собирался работать с тобой, но стал.

– Ты счел меня привлекательной. – Она обмакнула малину в белый шоколадный мусс. – Ты был заинтригован.

– Да, – сказал он. – Так это тебя не волнует?

– Конечно нет, – сказала она и, вместо того чтобы съесть малину, поднесла ее к его рту. Прикосновение губ и влажного языка к пальцам взволновало ее. Она взяла еще одну ягоду, а потом и еще, продолжая его кормить. – Чтобы система работала, должны быть хорошо представлены обе стороны.