Книга Побочный эффект - Татьяна Туринская

Самолет по-прежнему гудел ровно и надежно, не пугая пассажиров посторонними шумами и вибрациями. Облака уже почти не встречались, и теперь ничто не скрывало далеко внизу изумрудно-зеленый ковер леса, изредка исчерченный голубыми прожилками речушек. Солнце било в глаза слишком ярким светом, и Ира раздраженно прикрыла иллюминатор белой пластиковой шторой.

– Понимаете, я уже тогда предала его, уже тогда изменила. Я должна была послать Лариску подальше со всем ее философствованием, должна была угадать ее мысли, а я, как последняя дурочка, попалась на ее крючок. Она так упорно капала мне на мозги, что я вполне серьезно стала задумываться о том, что наши с Сергеем отношения себя изжили…

* * *

Тем временем в тресте появился новый служащий. Нельзя сказать, что новички в тресте случались редко, вовсе нет: как и везде, одни люди уходили, их вакансии занимали новые сотрудники. Иногда в связи с расширением деятельности фирмы создавались новые рабочие места. Так и появился у них Вадим Черкасов, на вновь созданную должность менеджера-маркетолога.

Его появление в управлении стало своего рода сенсацией. Еще бы, такого красавчика в кино-то нечасто увидишь, не то, что воочию. Несмотря на всю красоту, чувствовалась в Вадиме какая-то искусственность: и в самом деле, ну не бывает в жизни таких красавцев! Это только в дешевых любовных романах все герои (или, по крайней мере, самые главные действующие лица) обладают столь поразительной красотой, а жизнь обычно красоту неземную старается приземлить, прикрыть каким-нибудь, хоть малейшим, недостатком или физическим дефектом. В данном же случае Истинная Красота праздновала торжество победы над природой: Вадим был красив, как Апполон, Нарцисс и юный Филя Киркоров, взятые вместе, так сказать, «три в одном флаконе». Было в нем все, «как положено»: если уж рост – то под метр девяносто, если глаза – то непременно самые крупные и блестящие маслины, ресницы – естественно, невероятно длинные, пушистые, и, как у юной девственницы, кокетливо загнутые. Кожа – чистый атлас, волосы – как в рекламе французского шампуня, фигура – как у атлета. В общем, просто нереальный красавец.

Красота его от Ириных глаз не ускользнула, но именно по причине «чересчур» вызвала, скорее, неприятие. Остальные же сотрудницы буквально падали в обморок и аккуратненько укладывались штабелями. Ларочка Трегубович, естественно, оказалась у его ног первой. «Писалась» перед ним буквально кипятком, так, что казалось, пар заметен невооруженным глазом.

Давно уже перестав особенно заботиться о собственной внешности (внешность подруги порой значила для нее гораздо больше), с появлением в коллективе Черкасова Ларочка вновь начала экспериментировать над собою. Зачесывала свои шикарные волосы то направо, то налево, то назад – предмет вожделения не фиксировал на ней взгляд. Меняла юбки на брюки, брюки на платья, платья на костюмы – с тем же успехом. Смена цвета волос желаемого результата опять же не принесла, так же, как и эксперименты с цветом губной помады и лака для ногтей. Все Ларочкины ухищрения оставались напрасными, и она вдруг вспомнила давнишние слова Ирины о том, что слишком пушистые и объемные волосы делают ее тщедушную фигурку непропорциональной. Впервые в жизни послушалась совета подруги, но состригать свою гордость не решилась, зато заплела волосы в косу. С одной стороны, голова действительно перестала казаться столь огромной, зато теперь на первый план вылез хищный острый нос, да и уши оказались совсем не маленькими, о чем Ларочка даже не подозревала. Так что волосы опять пришлось распустить.

Проходили недели, летели месяцы, а Вадим по-прежнему не обращал на Ларочку ни малейшего внимания. На остальных страдающих сотрудниц, впрочем, тоже – за пять месяцев работы в новом коллективе, где совсем уж не было недостатка в женщинах, Вадим не запятнал себя хоть сколько-нибудь близкими отношениями с кем бы то ни было. При этом он не выглядел высокомерным или слишком переборчивым: со всеми офисными девицами общался ровно, одаривая каждую довольно приветливой, однако ничего не обещающей улыбкой. Со стороны даже казалось несколько странным, как столь молодой, интересный, неженатый мужчина, окруженный со всех сторон ко всему готовыми девушками разной степени молодости, умудряется длительное время не связывать себя ни с одной из них.

Постепенно кокетки разочаровались в Черкасове: быть того не может, чтобы ни на кого из них глаз не положил! Или умело скрывает, или… Как ни приглядывались, ни намека на скрытую влюбленность не обнаружили. Ага, значит, все-таки, «или». Так вот где собака порылась! То-то он так хорош, пожалуй, слишком красив для гетеросексуала!

И с еще большим усердием и воодушевлением неудовлетворенные самки стали выискивать в Черкасове признаки нетрадиционной сексуальной ориентации. И тут опять случился прокол: ни характерных для сексменьшинств ужимок, ни томных взглядов в сторону мужской половины сотрудников треста засечь не удалось. И тогда оскорбленные невниманием красавца дамочки решили: не мужик. А как иначе можно было объяснить, что ни с одной из них не захотелось Вадиму испытать кусочек любви и блаженства. Импотент, как пить дать – импотент!

Сначала Ларочка в беседах с Ириной без конца пела оды Вадиму: ах, он такой красивый, такой мужественный! Ах, посмотри, какие у него красивые глаза! А какой рот, какой чувственный изгиб губ! Ах, можно представить, как сладки его поцелуи. А руки, какие у него ухоженные, холеные руки, и как, должно быть, умело они ласкают женское тело…

– Нет, Ир, серьезно. Ну ты только посмотри на него. Это ж сказка, а не мужик! Жаль, конечно, что слишком молод – хм, двадцать пять против моих сорока одного, но это же такие мелочи, верно? Да и вообще, я теперь поняла. Наверное, в жизни каждой женщины приходит время, когда ей хочется видеть рядом с собой не старпёра какого-нибудь, а молодого, здорового парня. Я бы даже выразилась более грубо, но точно: хочется свежего мяса! А? Что скажешь? Как тебе моя теория?

Ирине Ларочкина теория не слишком понравилась:

– Лар, ну ведь глупости говоришь. Лучше подготовь мне документы по «Скай-городу». Какое свежее мясо? Это мужики-пенсионеры себе девочек молоденьких под таким лозунгом разыскивают, но ты-то, ты? Да ты ж посмотри на него, разве он на мужика похож? Так, красивая кукла мужского рода, этакий сувенир из Африки, китайский болванчик: поставь его на сервант и любуйся неземной красотой. Нет, лично меня он не привлекает: слишком, я бы даже сказала, тошнотворно красив. Да и молод тоже слишком. Даже если твоя теория насчет каждой женщины верна, значит, я еще не вступила в этот клуб – мне пока не хочется свежего мяса, меня вполне устраивает Сергей.

– Ага, – тут же парировала Ларочка. – Он тебя так устраивает, что ты прячешь его от всех своих знакомых. Тебе просто жутко неловко перед ними, что у тебя, такой образованной и утонченной, такой простецкий парень в мужьях ходит, а в остальном – без сомнения, он тебя вполне устраивает!

Ирине оставалось только промолчать.

Позже в речах Ларисы появилась прохлада, спустя еще некоторое время и вовсе зазвучало презрение:

– Фу, он точно «голубой»! Ну где ты видела нормального мужика, способного отказаться от шары? Нет, ну ладно, Олька Ерюкова ему не понравилась, Жанна – тем более, тут я его очень даже понимаю – кому они на фиг нужны? За Светку Буткову я вообще молчу – эта и даром, и за деньги никому не понадобится. Но он ведь даже на меня не реагирует! Ты представляешь – я ему и так улыбалась, и этак, и юбочку поддергивала покороче в его присутствии, и аппетитно наклонялась, «ненароком» уронив ручку. Да тут мертвый бы из могилы восстал, а этот – ни гу-гу. Как пить дать – «голубой». Фи, мерзость какая! Представляешь, эту замечательную попку не бабы ласкают, а… Фу, гадость какая! Даже говорить и то противно, представить так и вовсе страшно…