Книга Соната незабудки - Санта Монтефиоре

— Пару лет, — ответил он. Он снова устремил на девушку неподвижный взгляд, желая, чтобы она стала уговаривать его остаться подольше. Кусочек хлеба застрял у него в горле, он закашлялся и запил его водой. Обезоруженный прелестью этой обворожительной молодой женщины, он вдруг почувствовал себя неловко.

— Значит, вы вернетесь в Англию?

— Таковы наши планы.

— Может быть, Аргентина покорит ваше сердце. Это произошло со многими, — сказала она и заметила, что в ответ на его губах появилась легкая улыбка. Сердце молодого офицера уже было покорено, но Одри еще не догадывалась об этом.

— Вы никогда не были в Англии, не так ли? — спросил он.

Одри отрицательно покачала головой.

— Нет, но отец часто говорит о ней, и я чувствую, что довольно хорошо знаю ее.

— Нет другого такого места, как Англия. Может быть, однажды вы найдете время и съездите туда.

— Мне бы очень этого хотелось. Но я, наверное, не смогла бы жить в другой стране. — Она засмеялась. — Полковник Блис всегда следит за погодой в Лондоне. Он читает «Иллюстрированные лондонские новости», а потом неделями комментирует прочитанное. И выходит, что там все время идет дождь.

— Ах да, неподражаемый полковник Блис! — Сесил с довольным видом расправил плечи. — Такой забавный! Истинный англичанин, потому что, как и все мы, он говорит только о войне и о погоде.

— Дождь не прекращается ни на минуту?

— Мой дорогой приятель, — сказал вдруг Сесил, пародируя глубокий зычный голос полковника, — полагаю, лето снова будет мокрым. Чертовски не повезло тем, кто участвует в гонках! — Сесил засмеялся и был очень доволен, увидев, что плечи Одри тихонько задрожали, когда она расхохоталась. — Полковник Блис прав. К сожалению, дождь действительно идет очень часто. Промокаешь до нитки. Зимой стоит очень неприятный сырой холод, а вот весна в Англии лучше, чем где бы то ни было в мире, даже лучше, чем здесь. Все вокруг зелено. И можете себе представить, как все радуются, когда ярко светит солнце. Именно поэтому англичане постоянно говорят о погоде, ведь хороший денек — большая редкость и большое удовольствие.

Беседуя с Одри, Сесил не замечал, что в паузах, возникающих в диалоге, внимание девушки переключается на его брата. Одри вежливо смеялась его шуткам и вставляла по ходу разговора остроумные комментарии, поэтому Сесил чувствовал себя в ее обществе весьма комфортно. Впрочем, как и всегда. Все любили Сесила Форрестера: любая мать мечтала увидеть его мужем своей дочери, а некоторые втайне вздыхали о нем сами. Молодые девушки инстинктивно чувствовали, что он заслуживает доверия, и делали все возможное, чтобы завоевать его симпатию. Но Одри была другой. В ее присутствии Сесил терял свою уже ставшую привычной самоуверенность. Девушка, как и его брат, была немного не от мира сего. Тем не менее Сесил находил мисс Гарнет чрезвычайно привлекательной. В ней было что-то такое, с чем Сесил раньше никогда не сталкивался, и эта загадка делала Одри недосягаемой.

Он посмотрел на Луиса и поморщился. Тот даже не удосужился прилично одеться к ужину. Сесил был уверен, что брат постарался забыть о правилах хорошего тона, чтобы нарочно позлить его. Луис был своевольным и диковатым, заставляя Сесила краснеть, где бы они ни находились. Сесил вспомнил, с каким облегчением родители восприняли его добровольное предложение взять Луиса с собой в Южную Америку. Они притворялись, что грустят, но на самом деле были очень рады возможности помахать ему рукой на прощание. Он до смерти измучил их своей экстравагантностью.

Роуз пригласила сестру и дочерей пройти в дом. Мужчины остались курить на террасе, обсуждая плюсы и минусы приватизации. Айла схватила Одри за руку и зашептала ей в ухо:

— Ну, разве он не самый привлекательный мужчина, которого ты когда-либо встречала?

— Кто? Луис?

Айла нетерпеливо покачала головой.

— Не будь глупой. Луис чудак! Разумеется, Сесил. Он такой красивый, что просто дух захватывает.

— Да, действительно, — вздохнула она с облегчением. — Он настоящий джентльмен.

— Тебе так повезло, ты болтала с ним весь вечер! А я могла только смотреть на него. Я так рада, что он придет на твой день рождения, Одри. Я буду танцевать с ним первый танец.

— Конечно, если тебе так этого хочется.

— Просто чтобы подразнить всех девчонок. Он самый желанный жених во всем Буэнос-Айресе, Одри, и он твой, если ты этого хочешь.

— О, Айла, ты все еще пьяна! — засмеялась старшая сестра.

— Возможно, но не настолько, чтобы не заметить, как он смотрит на тебя.

— Ерунда! Он просто был вежливым.

— У вежливости есть границы, и он их перешел!

Одри не могла ничего с собой поделать, она была польщена. Ведь она понравилась такому привлекательному мужчине!

Незадолго до ухода гостей Одри оказалась наедине с Луисом в мягком свете уличного фонаря. Она обеспокоенно оглянулась на тропинку и увидела, что родители задержались на пороге, чтобы показать Сесилу странное дерево, название которого никто не знал. Это дерево поставило в тупик многочисленных экспертов-ботаников, приезжавших со всей Южной Америки, чтобы идентифицировать его. Луис смахнул неуверенным жестом со лба рыжеватую челку и перевел взгляд на взволнованную девушку, переминавшуюся с ноги на ногу около него. Она о чем-то думала, позабыв обо всем вокруг.

— Вы умеете танцевать? — спросил он.

Одри удивилась, почувствовав, что его вопрос был продиктован не любезностью, а любопытством. Он спрашивал так настойчиво, как будто для него это было очень важно.

— Немного, — ответила она, не в силах сдержать улыбку. — Не думаю, что я делаю это хорошо.

— А мне кажется, вы могли бы стать прекрасной танцовщицей. Вы двигаетесь с природной грацией. Понимаете? Вы уже танцуете, хотя даже не подозреваете об этом.

Одри уставилась на свои ноги.

— Я так не думаю, — возразила она. — Я не очень часто танцую. У меня нет возможности.

— Я бы хотел научиться танцевать танго, — сказал Луис, и пальцы его зашевелились в такт мелодии, которую только он мог слышать. — Я бы хотел танцевать на брусчатых улицах Буэнос-Айреса. Танцевать с вами.

Одри закусила губу, а затем в восхищении посмотрела на него. Он стал тихо напевать мотив, одновременно двигаясь плавно, как профессиональный танцор. Одри засмеялась, но на этот раз увидела на его лице пленительную улыбку, каких прежде никогда не видела. Она никогда не ощущала себя такой счастливой, как в эти минуты, когда он отсчитывал ритмы, возникающие в его голове, а радость, подобно лучику, освещала его черты. Одри подумала о муже тети Эдны, которая сравнивала его с лучиком солнца. Теперь она поняла, что та имела в виду.

— Вы, конечно же, умеете танцевать, — доверчиво сказала она, страстно желая, чтобы ей хватило таланта составить ему пару.