Книга История катастрофических провалов военной разведки - Джон Хьюз-Уилсон

Хитрость сработала. 24 мая, всего лишь за две недели до дня «Д», фон Крамер вернулся в Берлин, где без утайки рассказал все, что видел и о чем слышал в Англии, генералу Цейтцлеру, начальнику штаба сухопутных сил. Неудивительно, что эта информация совпадала со всем, что германская разведка успела собрать из разных источников. Следовательно, за несколько дней до высадки в Нормандии замечательный дезинформационный план LCS стал основой для умозаключений аналитиков фон Рённе. Даже сам Гитлер со всей своей дьявольской интуицией, позволившей ему в самый последний момент склониться в сторону Нормандии, не стал менять дислокацию своих войск. Из 300 дивизий вермахта лишь 60 находились на Западе — менее 20%. Всего восемь дивизий располагались на позициях, позволявших им отражать высадку десанта, остальные силы были «размазаны» по Балканам, Италии, России, югу Франции, Дании, Норвегии, Голландии и, что самое важное, району Кале. Прочитав перехваченные сообщения «Энигмы» от 1 и 2 июня, Беван с удовлетворением отметил, что японский посланник в Берлине барон Осима сообщал в Токио, будто Гитлер уверился, что атака союзников начнется в районе Кале, сопровождаемая многочисленными отвлекающими маневрами в других местах.

Для Бевана и LCS такое развитие событий стало настоящим триумфом разведки. Талантливый, высокотехнологичный и притом малочисленный отдел успешно выполнил самую сложную обманную операцию в военной истории, причем операцию против пребывавшего во всеоружии врага, в рядах которого также были высококлассные профессионалы своего дела. Всего одна оплошность, одна помарка в сценарии, один неправдоподобный факт, и все тонко задуманные планы могли полететь в тартарары. Видя насквозь методы немецких разведчиков, а также обладая возможностью следить за передаваемыми «Энигмами» сообщениями, LCS ввел в заблуждение фон Рённе и всю разведывательную машину Третьего рейха, заставив ее плясать под дудку союзников. Заключительные отчеты германской разведки от конца мая 1944 года выглядят настоящим кадастром ошибок: так, немцы были убеждены, что союзники решили производить высадку только при хорошей пого-де, в темноте, вблизи крупного порта во время прилива. К тому же они склонялись к мнению, что будет произведено несколько ложных маневров, призванных отвлечь резервы вермахта от места высадки основного десанта — района Кале.

Обманные операции продолжались и после высадки в Нормандии 6 июня. Весь день 9 и 10 июня до Кале доносились сведения об учениях и небывалых приготовлениях на том берегу пролива, сопровождавшиеся массированными воздушными налетами. Всегда готовые прийти на помощь агенты масгермановского «Дабл кросса» запустили утку о вспомогательном характере операции в Нормандии и о том, что главный удар силами группировки Паттона будет нанесен как раз в районе Кале. Фон Рённе, к тому времени уверовавший в раздутые им же самим данные о численности вражеских войск, немедленно послал следующий циркуляр всем подразделениям разведки Западного фронта: «Весьма вероятна высадка вражеского десанта на побережье Бельгии 10 июня». После консультаций с фельдмаршалом Кейтелем и генерал-полковником Йодлем он усугубил неверную оценку событий, дав оперативное, а не разведывательное, заключение: «Отступление наших войск от Па-де-Кале (участок 15-й армии) считаю ошибочным». Прогнозы разведчиков никогда не должны содержать оперативные оценки!

Ошибки фон Рённе нарастали как снежный ком. Некоего полковника Круммахера, офицера разведки при Гитлере, он убеждал в правильности своей оценки, повторяя, что переброска любых сил из Кале в Нормандию будет ошибкой, так как «он, фон Рённе, получил абсолютно достоверные сведения о том, что вторжение произойдет на участке 15-й армии и начнется в ночь с 9 на 10 июня». Круммахер, имея в своем распоряжении столь необычное напоминание вышестоящего офицера, согласился донести точку зрения фон Рённе до Гитлера во время решающего совещания в ставке.

На этом совещании генерал-полковник Йодль представил отчет разведки Западного фронта Гитлеру, подкрепив его сообщением генерала Кюленталя, связной которого, исполнительный агент «Гарбо», «перехватил» секретное сообщение, подтверждавшее неотвратимость высадки в Кале силами несуществующей группировки Паттона. Гитлер также попался на крючок. В полночь с 9 на 10 июня верховный главнокомандующий вооруженными силами Германии отдал неожиданный приказ о прекращении переброски частей из района Кале в Нормандию. Более того, фюрер приказал дополнительно усилить участок, занимаемый 15-й армией в ущерб дивизиям вермахта в Нормандии, отражавшим натиск союзников.

Гитлер, наверное, был бы куда менее удовлетворен своим решением и отчетом военной разведки и Кюленталя, если бы узнал, что агент «Гарбо» передавал свое сообщение целых два часа. Доверчивых Кюленталя и фон Рённе совершенно не мучил вопрос, почему обычно весьма эффективная британская служба безопасности связи не засекла двухчасовую трансляцию и не арестовала храброго радиста. Разведчики, с их повышенным порогом критического отношения к информации, всегда должны быть настороже, если их стараются уверить в том, во что они так хотят поверить.

Вернувшись в Лондон, Беван и его люди с удовлетворением наблюдали, как поток немецких дивизий, устремившихся в Нормандию, отхлынул обратно к Кале. Планы «Фортитьюд» и «Бодигард» увенчались полным успехом, но работа не была еще закончена и мистификации продолжались. В последнюю неделю июня союзники проводили многочисленные воздушные и морские «операции» в районе Булони и Дьеппа. Такие уловки привели к тому, что 8 июля (спустя целый месяц после дня «Д») Гитлер подписал приказ о полной боевой готовности дивизий на берегу Па-де-Кале. Для Бевана и LCS это было настоящим триумфом, для фон Рённе и верховного командования Третьего рейха — катастрофой.

Был ли фон Рённе некомпетентен в своей области? Ничего подобного. Вплоть до 1944 года его послужной список безупречен. Возможно, полковника сгубила слепая вера в выстроенную им систему, парализовавшая всяческие сомнения и лишившая способности к критическому анализу. Старая как мир оценка полученной информации, базирующаяся на трех вопросах (правдива ли она? можно ли ей доверять? подтверждается ли информация другими источниками?), дала трещину или, скорее, была разрушена хитрым оппонентом, благодаря «Энигме» знавшим принципы работы разведки Западного фронта и то, как ее можно ввести в заблуждение. Ключевые вопросы: «Начнется ли вторжение союзников? Если да, то где, когда и какими силами?» — немецкая разведка интерпретировала в абсолютно неверном ключе. Следствием этой ошибки стало падение Берлина и коллапс Третьего рейха — редкий случай, когда ошибка разведки привела к столь катастрофическим последствиям.

Кульминация мистерии, поставленной британской разведкой, оказалась довольно изящна. В 3 часа утра 6 июня «Гарбо», доверенный двойной агент Масгерма-на, отчаянно сигнализировал своим немецким кураторам о том, что, по сообщению его «осведомителей», войска союзников покинули лагеря, снабженные средствами от морской болезни. Это сообщение дошло в Берлин лишь рано утром, когда десант вовсю осуществлял высадку, что укрепило доверие немцев к «Гарбо», но не помешало войскам коалиции. «Я отправил вам поистине бесценную информацию, и все произошедшее заставляет меня серьезно сомневаться в вашем профессионализме!» — с горечью взывал «Гарбо» к своим кураторам. Через два месяца он получил извещение о том, что по личному приказу Гитлера награжден Железным крестом.